Эш схватил ее за плечи, и в ее глазах вспыхнула надежда. Однако его дальнейшие слова ее погасили.

— Много ли пройдет времени до того момента, как ты возненавидишь меня? За то, что увез тебя, — он жестом указал на ухоженные земли ее отца, на изящные колонны и трубы помещичьего дома в стиле греческого ренессанса, видневшегося на вершине холма, — от всей этой красоты?

Она поймала его руку и страстно прижалась к ней теплыми губами.

— Я не смогу тебя возненавидеть, я всегда буду обожать тебя!

Осторожно высвободив свою руку, Эш снова взял ее за плечи — на сей раз для того, чтобы удерживать на почтительном расстоянии.

— Боюсь, что все равно слишком поздно. Я уже зачислен в армию Ост-Индской компании. Пусть даже титулы Берков стоят в данный момент немногим больше, чем бумага, на которой они напечатаны, но они все же позволили мне купить офицерский чин. Завтра утром я должен отплыть из Гринвича в Бомбей. И если не хочешь, чтобы меня повесили как дезертира, ты должна меня отпустить.

Кларинда смотрела на него так, будто он ее ударил, и впервые за долгий период их знакомства не нашлась что сказать.

Эш заставил себя снова взять коня за уздечку, повернулся к ней спиной и пошел прочь.

Он никогда еще не видел, как она плачет. Она не плакала даже тогда, когда ей было девять, а ему двенадцать лет, и она упала с пони, пытаясь следом за ним взять трудное препятствие. Пробормотав ругательство, которое, как предполагалось, он не должен был знать, Эш взял ее на руки и пронес всю дорогу до дома ее отца. Она искусала до крови нижнюю губу, но не издала даже стона. Это у Эша щипало от слез глаза, когда ему пришлось наблюдать, как отчаявшийся отец приказал двум лакеям сесть на нее, чтобы доктор мог наложить шину на сломанное предплечье.

Теперь она не просто плакала, а рыдала так, что Эшу стало казаться, будто его сердце разрывается в груди. Но когда он услышал наконец ее голос, в нем чувствовалась не печаль, а ярость.

— Если ты уедешь, Эштон Берк, то не вздумай возвращаться назад! Ты не будешь мне нужен! Я возьму твое драгоценное состояние и швырну каждую монетку прямо в твою невыносимую гордую физиономию!

Эш замедлил шаг, терзаемый искушением вернуться и заставить ее взяться за ум. Или зацеловать так, чтобы она потеряла разум. Но он расправил плечи и заставил себя двигаться дальше.

— Знай также, что я не стану ждать тебя. Я выйду замуж за первого мужчину, который захочет на мне жениться, — поклялась она. — Да я могу выйти замуж за местного викария или за деревенского кузнеца. Или за какого-нибудь американца, — добавила она с явным злорадством. — Или, возможно, остановлю выбор на том рослом молодом виконте, который на прошлой неделе не спускал с меня влюбленных глаз на вечеринке у Марджори Драммонд.

— Дьюи Дарби скучен, как помои, и ты это знаешь, — бросил Эш через плечо. — Ты через неделю умрешь от скуки.

Увидев, что он даже замедлил шаг, Кларинда снова заговорила навзрыд:

— Надеюсь, что твой корабль пойдет ко дну, не успев даже выйти из гавани! Или тебя схватят пираты и отдадут на потеху самому толстому педерасту из всех, которые плавали по морям! Ты подхватишь холеру в Индии или даже сифилис, и твой член съежится и отвалится совсем!

Эш продолжал шагать вперед, зная, что в любое другое время все эти страшные пожелания заставили бы их обоих от души посмеяться.

— А лучше я вообще не выйду замуж! — крикнула она ему вслед, презрительно фыркнув, и он понял, что она решила сменить тактику. — Если мне нельзя будет выйти замуж за единственного человека, которого я хочу, то зачем мне останавливаться на одном мужчине? Самый лучший способ избавиться от боли разбитого сердца — это посвятить себя удовольствию, не так ли?

Эш остановился и прищурил глаза.

Кларинда вздохнула с такой театральной экспрессией, что ему не нужно было поворачиваться, чтобы увидеть, как она прижала ко лбу руку. Слишком поздно он вспомнил, что еще в раннем детстве одним из ее излюбленных занятий была постановка любительских спектаклей под восторженные аплодисменты любящих родителей. Уже тогда она умело пользовалась мимикой.

— Возможно, я подчинюсь своей трагической судьбе и стану одной из самых знаменитых лондонских куртизанок. В моем сердце будет пустота, зато моя постель, несомненно, пустой не останется. Мужчины будут выстраиваться в очередь, чтобы попасть ко мне, и стреляться друг с другом, лишь бы получить шанс отведать несравненного греховного наслаждения, которое сулит обладание моей…

Бросив поводья, Эш круто повернулся и решительно направился к ней.

Его приближение было полно такой решимости, что Кларинда, вытаращив глаза, даже попятилась.

— Что… что ты делаешь? — встревоженно спросила она.

— Я намерен дать тебе основание ждать меня, — мрачно сказал он и, приподняв в объятиях, вторгся языком в ее рот в поцелуе, который едва ли вызывал сомнения в том, кто станет первым и единственным мужчиной, который отведает наслаждение от обладания ее плотью.

Ее пятка запуталась в отороченном горностаем подоле плаща, и оба они упали на его как будто специально подстеленные складки.

Этот момент вызывал у Эша наибольшие сожаления. Если бы он тогда ушел от нее, если бы не вернулся в ее объятия, он, возможно, сумел бы побороть свою одержимость ею. Но этот момент и мгновения, последовавшие за ним, лишили его возможности опровергнуть свои чувства к ней.

— Капитан! Эштон! Эш?

Эш, мгновенно перенесенный из туманного рассвета на палящее солнце, обнаружил, что его компаньон встревоженно смотрит на него.

— Может быть, на тебя подействовала жара? — предположил Люк и, протянув руку, прикоснулся тыльной стороной пальцев к его лбу, чтобы определить, не повысилась ли температура. — Боюсь, что у тебя лихорадка от перегрева.

Эш знал, что его лихорадка вызвана совсем другой причиной. Но он больше не имел права углубляться в воспоминания. Кларинда принадлежала теперь его брату. Он обещал вернуть ее Максу и именно это намеревался сделать. Если повезет, Макс никогда не узнает о том, что произошло в то утро на лугу между его братом и будущей невестой.

Он нетерпеливо оттолкнул руку Люка.

— От моего недуга есть единственное средство: выполнить эту работу и убраться подобру-поздорову из этой забытой Богом страны.

Он хотел было подняться и найти лошадей, когда Люк дернул его за рукав, заставив вновь опуститься.

— Смотри!

Взглянув в указанном направлении, Эш наставил подзорную трубу на противоположный обрывистый склон. Там только что появились пятеро всадников в черных развевающихся одеждах. С терпением стаи стервятников они наблюдали за тем, как султан скачет туда-сюда по долине внизу.

Эш тихо выругался.

— Похоже, мы сегодня не единственные, кому хочется поговорить с султаном с глазу на глаз.