— Хм… А это серьезный вызов! — отметил он, ознакомившись с перечнем продуктов, употребленных автором художественных фекалий на стадии создания пропавших шедевров. — Тигровые креветки, с одной стороны, мягкий козий сыр, с другой, и ванильный крем, с третьей… Непростое сочетание!

Зяма занервничал:

— А если?

— Никаких если, я придумаю гениальный микс! — пообещал воодушевленный полковник от кулинарии и принял командование на себя. — Зяма, сегодня больше ничего не ешь, тебе нельзя засорять организм чем попало! Георгий, составьте список продуктов! По дороге в Бурково заедем в супермаркет и купим все необходимое.

Зяма поморщился. Любителем простых сельских радостей он не был, за исключением парного валяния с деревенскими девками на свежих пышных сеновалах.

— Зачем в Бурково-то? Комаров кормить?

— Не комаров, а вас, Казимир! — хихикнул Горохов.

— Сын, для чистоты эксперимента мы должны переместиться туда, где у тебя не будет никакой возможности нарушить правильную диету, — объяснил папуля. — Наша дача в Буркове — идеальный вариант: там ни кафе, ни ресторанов, ни магазинов, ни торговых аппаратов с шоколадками. А фрукты и овощи еще не созрели. Собирайся живо, мы едем немедленно!

— И соблюдайте, пожалуйста, полную секретность, — попросил Горохов. — Не стоит кому-то рассказывать, что мы занимаемся изготовлением художественных копий.

— Это называется «реплики», — грустно молвил модник Зяма.

— Репликаки, — удачно схохмил папуля, аккуратно складывая кухонный фартук.

— Мамочка моя дорогая! — протянула я, запрокинув голову, чтобы рассмотреть колоссальный серпантин в поднебесье. — Горе, горе, крокодил наше солнце проглотил!

Стоя почти в зените, разлапистая белая звезда дневного светила прочно застряла в стальной петле высоченной катальной горы, украшенной убедительным скульптурным изображением трехголового дракона.

— Змей Горыныч! Здоровенный, правда? Экстремальный аттракцион номер один в мире! — щурясь, с неподдельной нежностью молвил мой провожатый — бородатый малый в настоящей кольчуге.

По тону его можно было подумать, что он сам, лично, этого экстремального Горыныча высидел из яйца, вскормил и вырастил, но я-то прекрасно помнила подвиги сказочных богатырей. С трехголовыми рептилиями они отнюдь не церемонились и напрочь извели на Руси Горынычей как вид.

В одной руке у богатыря был мой миленький розовый чемодан, в другой — свой собственный зазубренный меч, пугающе подкрашенный по зубчатому краю багряным. Аксессуары отчетливо контрастировали.

Впрочем, и сама я в летнем деловом костюмчике бок о бок с небритым амбалом в проволочном свитере и цельнометаллической тюбетейке тоже должна была смотреться престранно.

— Таких горок во всем мире всего пять или шесть, — добавил информации богатырь.

— Жуть, — совершенно искренне сказала я. — Ни за какие деньги не стану на ней кататься!

— Да у нас единый входной билет вполне бюджетный, не волнуйтесь.

— Вы не поняли, — я одернула на себе пиджачок и отважно шагнула под арку из разноцветных букв, составляющих название парка. — Я не стану на этом кататься, даже если деньги заплатят мне!

— Хо! Это вы еще нашу башню свободного падения не видели! — басовито захохотал богатырь. — Она у нас самая высокая в Европе! Стра-а-а-ашная — до жути!

— Поверю вам на слово.

Я выступила на ярмарочную площадь в окружении расписных теремов и огляделась. В Русляндии было весело.

На центральной площади крутилась красивая расписная карусель с лошадками, грузоподъемность которых позволяла им нести даже взрослых.

Дяди и тети с блаженными лицами пупсов галопировали на карусельных жеребцах и кобылицах под звон литавр и трубные звуки живого оркестра.

Из динамиков лилась бодрая музыка в записи, галдели дети, птичками щелкали фотоаппараты, журчал искусственный ручей, а в центре озера фыркал фонтан. Было очень похоже, что так проявляет себя легендарная чудо-юдо-рыба-кит в глубоководном погружении.

«Как в сказке!» — восторженно ахнул мой внутренний голос.

Мамуля не ошиблась: сюжетные линии и аттракционы парка были посвящены отечественному фольклору.

«Итак, начинаются приключения Индии в Русляндии! — хихикнул мой внутренний голос. — Так сказать, Инди руси бхай бхай!»

Слева меня, ловко переступая двухметровыми ногами, прошагал скоморох на ходулях. Справа, приплясывая, протопал яловыми сапогами коробейник с сувенирами. Над толпой цветными пятнами качались надувные шарики на ниточках и комья сахарной ваты на палочках.

Я непроизвольно облизнулась.

— Нам туда.

Я бы еще поглазела, но богатырь повелительно махнул рукой в сторону бревенчатого терема, красиво декорированного искусственным мхом, и я послушно зашагала к этому образцу деревянного зодчества. С детиной, который использует в качестве указки меч-кладенец, лучше не спорить!

Берестяная табличка у входа невнятно проинформировала меня о том, что я вступаю в Операционны Палаты. Я было встревожилась, но возникшая в связи с богатырским мечом трусливая мыслишка о том, что тут-то меня и прооперируют, сама собой развеялась у второй двери.

Тамошняя табличка не претендовала на соответствие старорусскому стилю. Она была изготовлена из пластика и прямо называла вещи своими неблагозвучными именами: оказывается, я пришла в операционную дирекцию, функционирующую под руководством Томаса Берга Шваркенштаффа.

Таблички поменьше, расположенные пониже, сообщали о присутствии в той же самой дирекции Люка Аккерсдейка и Милана Бакейзена Ван дер Бринка. Последнее имя я прочитала с большим трудом, потому что оно было написано очень мелко.

Еще бы! В удобочитаемом формате «Милан Бакейзен Ван дер Бринк» тянуло на метровый транспарант!

— Откуда варяги? — шепотом спросила я своего спутника.

Было очевидно, что где-где, а в кадровой службе компании благородной идее создания русского народного парка цинично изменили. И даже не один раз.

— Амстердамские наймиты, — ухмыльнулся соплеменный богатырь.

— О!

В столице Голландии я бывала и ничуть не сомневалась: кто из Амстердама — тот к любым фантазиям привычен. Если Русляндия искала в своих сотрудниках безудержный креатив, амстердамские хлопцы и вправду могли пригодиться.

Тут мне пришло в голову, что я слишком консервативно оделась. Возможно, я бы лучше вписалась в новый трудовой коллектив в дизайнерских джинсах с прорехами и рубахе из дырчатой розовой замши? С бисерными фенечками на запястьях и с венком из тюльпанов на голове, полной дредов…

Или в сарафане с кокошником. Хотя вряд ли Зяма снабдил меня театральным костюмом. Я покосилась на свой чемодан, который мой сопровождающий загнал в темный угол.