Глаза мальчика быстро привыкли к яркому свету, и он разглядел лицо незнакомца, покрытое крошечными пластырями, наклеенными крест-накрест.

— Ты ещё кто такой, скажи на милость? — требовательно спросил лорд Великанн. Голос у него был ни капельки не приветливый.

Глава шестая

Падение

Лорд Великанн недолюбливал детей. Как-то раз у них с леди Ля-Ля появился мальчик, но потом он куда-то запропастился, чем сильно обрадовал его светлость и сильно опечалил её светлость. (Это только одна из причин, по которой они разъехались и счастливо жили один в поместье, другая в свинарнике.)

У лорда Великанна было достаточно причин относиться к детям с лёгкой неприязнью. Во-первых, они стоят денег. Их надо кормить, одевать, не говоря уже о плате за образование! Во-вторых, они ведут себя недостойно. Бегают кругами, притворяются самолётами, заводят воображаемых друзей. В-третьих, задают глупые вопросы, например: «Пять фасолин — это сколько?» Или сложные вопросы, к примеру: «Почему небо голубое?» Одновременно и глупые, и сложные: «Почему морковки не зовутся апельсинами? Цвет у них тоже апельсиновый, чем они хуже?»

Во время обеда дети проводят не меньше времени под столом, чем за ним, а иногда забираются с ногами на стул, обхватывают руками колени и ёрзают на сиденье. Их еда обычно попадает не в рот, а на стол, пол и одежду.

Стоит переодеть их в чистое, как через полминуты они уже снова пачкаются. Они собирают жуков, комки грязи и обрывки бумаги с «важными» каракулями.

Просишь их молчать — они болтают, спросишь что-нибудь — молчат. Пахнут дети странно, и вопросы задают неловкие. Например, прямо при мистере Моррисе спрашивают: «А почему мистер Моррис ещё не умер?» Или ещё того хуже: «А почему у вас под мышками огромные пятна от пота, миссис Сойер?» Или: «А вы правда такой глупый, как сказал мой папа?» И это ещё цветочки!

Нет, его светлость был не из тех лордов, которые стремятся завести сына и наследника, чтобы передать ему фамильное имение и продолжить знатный род.

Давно канули в прошлое старые добрые времена, когда завод по производству оград ещё работал и Великанны получали целые состояния. Теперь они бесследно испарились. Даже если бы супруги Великанны не потеряли своё дитя — а они никак не могли вспомнить, кто именно должен был следить за ним в тот день, — ему всё равно не досталось бы ничего, кроме пустого особняка, прекрасно ухоженных садов, кучки слуг и, видимо, больших долгов. Так что всё сложилось вполне удачно.

Лорд Великанн грозно уставился на странного ребёнка, который сидел прямо перед ним.

— Ещё раз спрашиваю: ты кто такой, скажи на милость?

Клумбис и Мими вскочили на ноги, и Лучик последовал их примеру.

— Меня зовут Лучик, — представился он.

— И что ты забыл в моих владениях? — поинтересовался его светлость.

— Я... э-э-э...

— Ты случайно не дружок Крохса?

Попутай Монти приземлился на плечо хозяина, и они одновременно подались вперёд, впиваясь глазами в мальчика.

— Где-то я тебя видел.

— К-к-крохса, сэр? — переспросил Лучик.

— Гнусного человечишки в футболке с надписью «ВЕЛИКАНН — ВОНЮЧКА», — напомнил лорд.

— НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ, — поправил его мальчик. — ВЕЛИКАНН ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ.

Его светлость широко распахнул глаза, и они заискрились гневом.

— Так ты всё-таки из его труппы!

— Нет! — запротестовал Лучик. — Я просто видел надпись на футболке. Вот и всё.

Великанна это не убедило, а у Монти уже клюв чесался снова клюнуть мальчика в нос.

— И кто же ты тогда?

— Он спас меня от пчёл, ваша светлость, — заступилась за него Мими.

— Да, ваша светлость, — подтвердил Клумбис. — Юный Лучик пытался спасти вашего чистильщика обуви, отчаянно рискуя собой!

— Рискуя собой? — хмыкнул лорд Великанн. — Меня однажды укусила оса, и я не проронил ни слезинки.

— Но тут был целый рой! — возразила Мими.

— Весь улей собрался, — кивнул садовник.

— Много пчёл, милорд, — добавил Лучик. К нему потихоньку возвращалась уверенность в себе, и он внимательно разглядывал пластыри на лице его светлости. Мальчик мысленно проводил линии от одного крестика к другому, составляя картинку, как в детской игре «соедини точки».

— И как ты поступил? — Тут лорд Великанн заинтересовался. — Подстрелил их? Загнал в ловушку?

— Сначала я хотел отвлечь их мёдом, но Мими пчёлам больше понравилась, — начал Лучик.

— Мими? Кто такая Мими? — удивился Великанн.

— Это я, ваша светлость, — подсказала девочка.

— А, мой чистильщик обуви?

— И да и нет, — замялась Мими.

— Так не бывает! — возмутился его светлость.

— Я имею в виду, что я — чистильщица обуви.

Лорд Великанн хрюкнул, прямо как свинка Малинка (или леди Ля-Ля).

— Такой профессии не существует, — сказал он. — Ты всего лишь чистильщик обуви, который по странной случайности оказался девочкой.

— Как скажете, ваша светлость, — грустно пробормотала Мими.

— Итак, мёд не помог, и что ты сделал? — спросил лорд Великанн у Лучика.

— Крикнул Мими, чтобы она нырнула в пруд. Пчёлы сразу от неё отстали.

— Умно, — кивнул лорд Великанн. — И где они теперь?

Лучик вспомнил про разбитую банку с мёдом, которая теперь валялась на дорожке перед домом, и ответил:

— Мы не знаем, милорд.

— Они улетели, — поспешил добавить Клумбис. — Пёс знает, где их теперь искать.

— Если меня ужалят, я буду винить в этом тебя, мальчик, — пригрозил его светлость. — Где ты живёшь?

— Да повсюду, — пожал плечами Лучик. — Мы постоянно переезжаем.

— Ага! — воскликнул лорд Великанн. — Так ты один из этих парней без постоянной регистрации!

Разумеется, Лучик понятия не имел, о чём говорит его светлость. Он знал, что парни — это вроде мужчины, а вот что такое «регистрация», постоянная, непостоянная или ещё какая, не догадывался.

— Да? — спросил Лучик.

— Ты сам только что в этом признался, — кивнул Великанн, и попутай Монти тоже легонько склонил голову.

— Тогда, наверное, так и есть, — неуверенно пробормотал Лучик. (А «без постоянной регистрации» значит примерно то же самое, что «бездомный».)

—