Микор задумался, потому снова полетел на землю, не ожидая внезапной атаки. Однако, успел схватить её за руку, увлекая следом. В результате небольшой свалки Кира оказалась на нём верхом.

— Не думаю, что я проиграл, — самодовольно выдал парень и демонстративно оглядел её фигуру, отчего Кира зарделась. Схватил за обе косички и, приподнявшись, чмокнул в нос.

— Микор, отстань! — девушка упёрлась ему грудь руками, не позволяя повторить шалость. — Если Каррон увидит, со стыда сгорю!

— А я-то думал, ты и на тренировки ходишь только ради того, чтобы со мной вот так поваляться, — Микор потянул за одну косичку.

— Вот дурак. Всё равно что маленький! — Кира высвободила волосы и поднялась на ноги.

Микор следом.

— И правда, что-то Защитника долго нет. Может, случилось чего в деревне?

Кира постучала в дверь, но никто не открыл. Обернувшись, она вопросительно взглянула на друга, переминающегося с ноги на ногу. Тот пожал плечами.

— Защитник Каррон? Вы дома?

Никто не ответил.

Кира толкнула незапертую дверь. Миновала сени, забитые инструментом и утварью, пахнущие кожей и травами, пучки которых были развешаны под потолком. Для порядка стукнула по косяку, перед тем как войти в горницу — по случаю тёплой погоды дверь и так была отворена.

Мало ли? Негоже Защитнику мешать.

— Защитник Каррон, это Кира. Можно?

Ответом была тишина. Решив, что отца нет дома, она уже было хотела уйти, как вдруг обратила внимание, что полотно, занавешивавшее вход от мух и комаров, чуть сбилось, образовалась щель. Кира потянулась, чтобы поправить, когда увидала край постели.

На постели без движения лежал отец. Не было похоже, что он сегодня вставал и выходил из дома. «Неужто ещё спит?», — удивилась Кира.

— Защитник Каррон, вы случаем не занедужили? — она вошла в горницу.

Отец не пошевелился. Закрытыми остались и его глаза.

— Защитник Каррон? — Кира подошла ближе и тронула за руку, та соскользнула с груди и безвольно свесилась.

Кира отшатнулась, зажав себе рот, чтобы не закричать. Снова осторожно приблизилась, не желая верить. В ногах образовалась предательская слабость. Медленно опустившись на колени рядом с постелью, Кира осторожно трясущимися пальцами взяла мозолистую руку в свою.

Приложила к щеке, не чувствуя больше привычного родного тепла. Будто что-то, что она всегда незримо чувствовала теперь попросту исчезло, оставив взамен пустоту. Сердце щемило, оно то принималось трепыхаться раненой птицей у самого горла, то внезапно пропускало удар.

— Отец… отец, — едва слышно прошептали губы.

Голубые глаза наполнились слезами. Проделав мокрую дорожку, одна скатилась по щеке и упала на дощатый пол. За ней вторая, третья…

Усилием взяв себя в руки, Кира заставила себя взглянуть на отца. Нежно погладила седой висок, поцеловала в лоб, чуть было вновь не изойдя на слёзы. Осторожно устроила руку на широкой груди, которая больше не вздымалась и попятилась назад. Опрометью выскочив наружу, закричала с крыльца:

— Защитник Каррон умер! — на этом её самообладание закончилось. Она сползла вниз по перилам на ступеньку и разрыдалась.

На крик обернулся возившийся в огороде староста Опорафий. Глубочайшее удивление застыло на его лице:

— К-как умер? Каррон Защитник?! Не может быть!

Каррона похоронили спустя три дня. Провожали всем миром.

Хмурые дюжие мужики перед закатом вынесли в лодке обряженное в золотую рубаху тело.

Следом шли голосящие на все лады бабы. Процессия медленно двинулась к Керунову холму, что у дубовой рощи. Там загодя выложили высокую краду. По обычаю тело Защитника сжигали, пепел развеивали над подвластной ему землёй, дабы и далее охранял его дух жителей. Присматривал за ними из чертогов Керуна до тех пор, пока не явится новый Защитник.

Анасташа, вопреки обыкновению, не пролила ни слезинки с тех самых пор, как взяла холодную руку Каррона в свою. Не выпускала ни на миг, пока языки пламени не лизнули и её запястье, оставив навечно красный след. Она молчала и будто не видела никого вокруг, даже когда ревущая в голос Кира утащила её в сторону подальше от погребального костра.

Староста Опорафий отправил в Орден чёрного голубя, приложив к записке с печальной вестью громовик Защитника.

Месяцы после смерти Каррона пролетели незаметно. Жизнь пошла чередом, и жители Золотых Орешков постепенно перестали задаваться вопросом: как такое случилось? Что послужило причиной смерти Защитника? Тщательно скрываемый недуг? Так, Защитники почти не болеют. Может, проклятье? Но кто бы отважился на такое безумство, ведь всем известно что боги хранят Защитников пуще других? Решили в итоге, что такова воля Керуна, и стали ждать нового Защитника.

Несмотря ни на что, следующая зима прошла спокойно. Стая вновь обошла деревню стороной, следуя давнему уговору. Отгремели весенние ручьи, дороги стали проходимы, и вот прискакал долгожданный гонец с вестью: Светлый Князь Богомил назначил Золотым Орешкам нового Защитника, мол, готовьтесь. Начали судачить, да за весенними заботами стало не до того.

Староста Опорафий заранее позаботился, чтобы дом Защитника приготовили для нового жильца, но перед этим самолично пришёл к Кире и, стоя у калитки, тихо сказал сходить и взять в память об отце любую вещь. Оказалось, он давно знал, что Кира его дочь, но из уважения к Каррону хранил его тайну свято.

Снаружи на цепи мёл хвостом Волчок, радостно поскуливая. Кира подошла и погладила пса по мохнатой голове.

— Что дружище? — пёс понуро опустил лобастую голову.

С тех пор как умер Каррон, Волчок то принимался выть, то днями лежал не двигаясь, и никого к себе не подпускал. Извести его деревенские не решались, чтобы не прогневить дух Защитника, но отпускать побаивались — совсем лютый стал, да и донимал он порой своим воем. Кормили его Кира и Микор по очереди, да ещё староста Опорафий. Пёс уважал старика.

У крыльца Кира помедлила, набираясь смелости — не заходила внутрь с тех пор, как обнаружила тело отца. Стоя на пороге вспомнила, как впервые, робея, вошла в горницу. Ей тогда было восемь. Отец посадил её на колени и рассказал сказку о далёком Стольном Граде и княжеском дворце.

Кира прошла дальше. Провела рукой по вощёному столу. Вдохнула грудью насыщенный знакомыми запахами воздух. Села на лавку и разревелась.

Но слёзы быстро высохли, как, впрочем, и всегда. Она стала осматриваться, размышляя, чтобы взять такое, что особенно дорого сердцу. На глаза попалась книга, которую по вечерам читал Каррон. Небольшая, но толстая, в потёртой кожаной обложке, испещрённой странными символами. Она и теперь стояла на полке, на прежнем месте.

Кира подошла, благоговейно взяла книгу в руки и осторожно, с почтением, положила на стол.