это время из-за кулис высовывается рыжая голова, задорно напевающая песню. Это лучший способ описать Габриэля – копна запутанных рыжих волос, будто на голове у него сидит пудель, которого только что достали из центрифуги. Впрочем, это было очень в стиле Габриэля: он немного чокнутый.

– Что он сказал? – шепчет Нора, а Хана тем временем весело кричит: «Габриэль! Что ты здесь делаешь?»

– Не обращай внимания. Это друг Ханы из театрального кружка. Он немного… своеобразный.

Ирис знает: не ей называть людей странными. Особенно с учетом того, что за обедом она вырезает сердцевинки из яблок. Но она не может найти лучшего способа объяснить сходство между Габриэлем и восьмилетним ребенком. «На самом деле, это не его волосы смахивают на щенячью шерсть», – думает она. «Он сам похож на щенка».

– Я забыл учебник по языку на последней репетиции, и мне показалось, что я услышал ваши милые голоса. У нас новые художники, надо же! Как так вышло?

– Мы сбежали из палаток, и Йон с Мариан нас наказали.

– Вы спалились? Мы же все сбежали! Неудачницы!

– И ты тоже? И молчишь? Все в тобой ясно, – Хана делает вид, что обижена, слегка толкая друга в плечо.

– Ах да, теперь, когда ты сказала, я припоминаю, что видел тебя в лесу, но ты быстро скрылась из виду. Я хотел встретиться на поляне со всеми, но ты не пришла, – задумчиво объясняет Габриэль. – Так, значит, вы были вместе? И что делали?

– Ты не поверишь! Мы встретили аберр…

– Лесничего, – спешит перебить ее Луна. – И он нам всыпал за ночные прогулки в лесу. Так что мы вернулись в палатки, но Йон и Мариан нас поймали.

– Да… вот незадача, – отвечает Габриэль. Видно, что он не очень верит услышанному, но, когда его уклончивый взгляд останавливается на рисунке Ханы, парень меняется в лице.

– Это что? Носорог в шляпе?

Услышав такое предположение, Эрин начинает так заливисто смеяться, что опирается на полотно, чуть не порвав его.

– Эй, такие дома в стране Оз! – говорит Хана, снова толкая Габриэля.

На этот раз раздается смех Ирис, и ясно, что Луна и Нора еле сдерживаются.

– Какой еще дом!

– Я так вижу, а вы просто не понимаете моего творчества, – протестует Хана с наигранным высокомерием.

Габриэль хлопает ее по плечу.

– Я всегда говорил, что искусство требует больше носорогов в шляпах!

– Все, давай иди отсюда!

Продолжая толкотню, Хана спихивает Габриэля со сцены. Его смех эхом звенит по залу еще некоторое время после того, как он скрывается из виду.

– У-у-у, – заинтриговано говорит Эрин. – Кажется, Хане кто-то нравится…

Хана возвращается, и старый паркет скрипит, когда она по нему проходит.

– Мы просто друзья! Не будь такой предсказуемой, – прежде чем Эрин успевает ответить, Хана снова поворачивается к Луне. – Почему ты не разрешила мне рассказать ему о камнях?

– Непосвященным нельзя знать о наших силах, – отвечает она, как будто это очевидно.

Ирис редко общалась с Луной, но она уже научилась определять, что означает это ее выражение лица: слегка приподнятая бровь, чуть сжатые губы… Она так делала несчетное количество раз, и Ирис могла нарисовать его по памяти. У Луны есть привычка разговаривать с ними так, как будто все их вопросы глупы. «Ты только посмотри на них», – как бы говорит она. «Вы собственными глазами видели, что существует измерение монстров, жаждущих прийти в наш мир. Вы обладаете магическими способностями, можете поднимать людей в воздух, читать мысли и еще много разных вещей. Лучше не рисковать».

Заметно, что она нервничает.

– Но почему? – настаивает Хана.

– Ну потому что нет. Разве не вы приняли мою бабушку за сумасшедшую, когда она рассказала о Вратах?

– Габриэль и так думает, что я сумасшедшая, – улыбается Хана, как будто это комплимент.

Луна закатывает глаза.

– Все не так просто. Смотри, простые люди в принципе не способны видеть проявления сверхъестественной силы, – на секунду она колеблется, будто сомневаясь, что стоит давать более подробное объяснение. Конечно же, не стоит. – Так будет лучше… Представьте, если бы прошлой ночью все увидели аберранта. Началась бы паника!

– Значит, нам нельзя об этом рассказывать? Даже родителям? – спрашивает Нора.

Луна пожимает плечами, и у Ирис скручивает живот.

«Тс-с-с».

– Ну, в теории можно, но они, наверное, решат, что ты рехнулась. Я бы не стала.

Ирис искоса поглядывает на Луну. Может быть, дело в ее недавно обретенных способностях, а может быть, в серьезности взгляда, скрытого за очками, но она чувствует, слова одноклассницы подкреплены личным опытом.

Часы бьют семь, когда их прогоняют из зала. Вахтер закрывает дверь, и огромная связка ключей звенит в его руках. Девочки остаются снаружи. Ирис не привыкла бродить по школе в такое время. Коридоры выглядят иначе – вокруг пусто, а на стенах мелькают неизвестные тени. Здесь получилась бы крутая фотка.

Будь у нее время, она бы с удовольствием этим занялась, но у них назначена более важная встреча.

К ее удивлению, в школе еще есть люди. Девочки доходят до ворот и натыкаются на группу ребят, стоящих спиной к выходу. Ирис едва замечает их, но Нора останавливается, откликаясь на приветствие.

– Ну надо же! – говорит самая высокая девочка группе, отходя от забора, к которому прислоняются ее друзья. – Что ты здесь делаешь, Нора? Сегодня же не было тренировки.

– О, привет, Лаура. У нас были кое-какие дела…

– Нас наказали, – поясняет Эрин. – И нам нужно было раскрасить декорации к весеннему спектаклю.

– Нора? Наказана? Не могу поверить!

– Но вы собираетесь участвовать в спектакле? – вмешивается один из парней.

Он осматривает их с головы до ног с выражением лица, которое отлично знакомо Ирис: точно так же делает ее отец, когда притворяется, будто ему нравится, как дочка «преобразила» его джинсы.

– Нет, что ты, мы всего лишь занимались декорациями.

– А я да! – восклицает Хана. – У меня одна из главных ролей!

Услышав это, Эрин и Нора обмениваются мимолетными взглядами, которые маскируются между едва заметным хихиканьем остальных. Или почти маскируются. Но это не ускользает от Ирис, и ей это не нравится.

– Вы нам ничего не сказали! – говорит Эрин.

Улыбка Лауры расползается по лицу так быстро, что Ирис начинает казаться, будто это плод ее воображения. Почти. Потому что многие поверят этой улыбке, но ее не проведешь. Если ее сфотографировать и загрузить на компьютер, файл будет называться «фальшивая_улыбка. jpg».

– Эм… – Луна прочищает горло. – Нам пора идти…

– Да, да, конечно. Увидимся, девочки!

– Увидимся на тренировке! – прощается Лаура. Один из ее друзей-корейцев добавляет: – И на спектакле!

Почему-то его реплика всех очень смешит. И это хихиканье слышится издалека, даже когда они уходят. Как только их силуэты скрываются из виду, Ирис поворачивается к Норе и Эрин и бросает на них самый угрожающий взгляд, на который только она способна. Она прибегает к нему только в крайних случаях – например, когда ее младший брат съедает все хлопья.

– Вы хоть представляете, почему