– Мы с Лаурой вместе играем в волейбол. Она довольно милая, – отвечает Нора, не сводя глаз со шнурков на капюшоне.

«Если, конечно, это можно назвать ответом», – думает Ирис.

– Ну, как по мне, они какие-то… туповатые, – сердито фыркает Луна.

– Да, они немного заносчивы, есть такое, – бросает Эрин.

Они с Норой больше не переглядываются, но Ирис знает, что именно она видела. Она уверена: что в головах подруг прячутся нужные ей ответы. Кто знает? Если бабушка Луны говорила правду, скоро она сможет мысленно с ними связаться…

Дорога к дому Селены вскоре превращается в монолог Ханы о пьесе, которая «на самом деле не просто пьеса, а мюзикл!». Ирис уже слышала это сотни раз. Нора единственная, кто обращает на нее внимание, но для Ханы этого более чем достаточно.

Минут через пять Луна останавливается перед тусклым серым подъездом. Ирис с удивлением чувствует легкое разочарование. Она воображала, что кто-то вроде Селены будет жить где-то в менее нормальном месте, чем многоквартирный дом с облупившимся фасадом.

– Эй, здесь же живет Габриэль! – удивляется Хана. – Второй дом, корпус «Б»! Может, он уже дома…

Луна не обращает на нее ни малейшего внимания и параллельно что-то ищет в рюкзаке. Ключи не перестают звенеть, но, кажется, найти их довольно трудно.

– Черт, – ругается она, вытаскивая несколько скомканных бумажек. – Я и забыла, что приготовила это…

Потеряв последнюю надежду отыскать ключи, Луна нажимает кнопку «2A» на домофоне. Нора предлагает подержать ее рюкзак, чтобы Луне было удобней раздать им листы бумаги в клеточку, исписанные аккуратным почерком и сиреневой ручкой.

– Что это? Какое-то… руководство по применению? – спрашивает Нора, рассматривая обратную сторону своего листа.

– Вроде того. Я просмотрела вещи бабушки и сделала несколько заметок. Надо было отдать вам это раньше. Может, изучив это, мы бы держались более уверенно при разговоре с ней. Бабушка бывает немного…

Фраза резко обрывается, но Ирис и так прекрасно все понимает. Пока Нора благодарит Луну, Ирис изучает свой листок: «Ментальный центр», гласит название. «Телепатия», «телекинез», «внушение», «ясновидение…» Девочка как будто читает словарь на иностранном языке: она понимает, что означают эти слова, но не может связать их воедино. Какая-то часть Ирис думает, что прошлой ночью она видела сон, или это была коллективная галлюцинация, или что-то в этом роде. Целый день она пыталась не обращать внимания на призрачные очертания камня на ладони, словно, не попадайся он ей на глаза, она смогла бы убедить себя в том, что ничего не было. А теперь слова на странице разбегаются перед ее взглядом, вызывая головокружение и мешая сосредоточиться, и Ирис боится поверить в написанное на бумаге.

«Телекинез».

«Внушение».

«Ясновидение».

Но в нижнем углу листа – размытое пятно. Если присмотреться, можно увидеть, как под ним выделяется слово «РИСК».

– Стой, Луна, – произносит Ирис, не сводя глаз с бумаги. – А что было написано здесь?..

Но металлический голос, доносящийся из домофона, именно в этот момент решает открыть им дверь.

Луна

Старая дверь открывается с характерным щелчком. Луна входит, поворачиваясь спиной к Ирис, как будто если не смотреть на нее, проблема исчезнет сама собой. Но эта тактика уже не сработала, когда ей было четыре года и рыбка Галы выскользнула в канализацию у нее из рук. И сейчас тоже не работает.

– Что значит «риск»? – не отстает Ирис. Лист бумаги похрустывает, когда она тычет пальцем в размытые буквы.

– Я должна была отдать вам их раньше. У вас было бы время все изучить и понять. А теперь вы только запутаетесь, здесь все поплыло, – Луна импровизирует. – Дай сюда и подожди, бабушка сейчас все объяснит.

«Супер, они пристанут к ней с вопросам, и мне влетит за то, что напугала их», – думает Луна. Ее пальцы касаются пальцев Ирис, которая немного неохотно возвращает ей бумажку.

– Я не боюсь, – говорит та.

Луна замирает, почти убрав листок Ирис обратно в сумку.

– Что ты сказала?

– Что я не боюсь. Меня просто немного настораживает этот «риск»… Но все нормально, я подожду, пока твоя бабушка нам все объяснит. Я ничего не скажу про эту бумажку.

– Что?

– Так что тебе не «влетит», – отвечает Ирис таким тоном, как будто очевидно, что она имела в виду.

– О чем вы говорите? – вмешивается Хана.

– Кажется, я что-то пропустила, – добавляет Эрин, хмуро глядя на них.

Но глаза Луны уставлены на Ирис.

– Ирис, про бабушку… Я не говорила вслух.

Та щурит зеленые глаза, словно отказываясь верить намекам Луны.

– Хочешь сказать, что…

– Ты можешь читать мысли! Ух ты! И о чем я сейчас думаю?

– Это так не работает, Хана, – говорит Луна, не глядя на нее. – По крайней мере, не без подготовки… Думаю, так получилось, потому что мы коснулись друг друга. Я читала, что поначалу физический контакт может помочь установить ментальную связь.

С этими словами она возобновляет шествие вверх по лестнице, следя за тем, чтобы оставаться на пару шагов выше Ирис. На всякий случай.

– Ты думаешь: «Привет! Ты меня слышишь?», верно? – спрашивает подруга.

– Удивительно! И не касаясь меня!

– Хана, я знаю тебя с трех лет. Здесь нет никакой мистики.

Смех Ханы эхом разлетается по лестнице. «Вот бы она была потише», – думает Луна. Наверняка ее бабушка найдет способ намекнуть ей на это.

Хотя, с другой стороны, Луна даже благодарна Хане: ее энергия, бьющая ключом, отвлекла Ирис от размытых строчек, предупреждающих об опасности ее силы.

Луне не нужно было это писать. Бабушка никогда особо не рассказывала ей ни про обратную сторону обретенного дара, ни, кстати, про Мистикал в целом. Луну это никогда не посвящали в подобные дела. Гала и Селена обычно оставляют ее в гостиной смотреть телевизор или читать, а на кухне говорят о Вратах, Умбрии и пяти энергетических центрах. Большую часть своих навыков Луна обрела без бабушкиной помощи. Или, по крайней мере, Селена целенаправленно ее не учила. Но у внучки есть привычка втихаря подслушивать разговоры за закрытыми дверьми и прикрывать обычной литературой, которую приносит для нее Селена, свое настоящее чтиво: книги с «секретной» полки за тумбой с телевизором. Гала с бабушкой до сих пор ее не раскусили, главным образом, потому что никогда не воспринимают ее всерьез и не считаются с ее способностями.

Луна первая достигает второго этажа. Она даже не удивляется, увидев, что бабушка ждет их, заранее открыв дверь и расположившись в дверном проеме. Селена быстро целует Луну в щеку и машет остальным, приглашая их в дом с натянутой улыбкой. Внутри пахнет ладаном и нафталиновыми шариками, которые кладут в зимнюю одежду, чтобы ее не съела моль. Сама квартира напоминает гигантскую каморку, которую не открывали лет пятьдесят. Дом ничуть не изменился с тех пор, как Луна себя помнит: начиная с керамической чаши для ключей и заканчивая белым кружевом штор. Все выглядело так же, как