Впоследствии Лизанна — единственная из семьи — вышла замуж по собственному выбору, за человека, который решительно не нравился ее отцу.

А Грейс, несмотря на все «шалости», оставалась послушной дочкой. И когда она снова влюбилась всерьез, перед ней снова встала дилемма: как отнесутся к ее избраннику родители?

Олег Кассини был модельером, а людей творческих Джек Келли не жаловал. Однако Кассини был очень знаменитым и богатым модельером. У него одевалась вся американская элита. Да и сам он принадлежал к элите, настоящей европейской элите. Отцом его был русский дворянин и дипломат, граф Александр Лоевский. Мать — итальянская графиня Маргарита де Кассини. Для первых творческих опытов Олег взял фамилию матери, и так под этой фамилией и прославился.

Серьезным недостатком Олега Кассини в глаза католика Джека Келли было то, что модельер уже дважды состоял в браке. В первый раз — с Мерри Фарни, богатенькой барышней из Чикаго: они прожили вместе всего несколько месяцев. Второй раз — с кинозвездой Джин Тирни. Их брак омрачился трагедией: когда Джин была в первый раз беременна, она заболела краснухой, и как следствие — их первая дочь, Дарья, родилась умственно отсталой и слепоглухонемой. Впоследствии оказалось, что Джин заразила недалекая фанатка, сбежавшая из карантина, чтобы повидать свою любимую кинозвезду. Эту историю писательница Агата Кристи описала в своем детективе «Зеркало треснуло», правда, в реальной жизни фанатку никто не покарал… Хотя, быть может, стоило бы. Вторая дочь, Кристина, родилась нормальной. Джин и Олег несколько раз сходились и расходились, изменяли друг другу, потом развелись окончательно, сохранив при этом теплые дружеские отношения… Подобные богемные «заморочки» для Джека Келли были совершенно непонятны и неприемлемы. И все же у Кассини был шанс… Как казалось ему самому и даже Грейс.

Олег Кассини познакомился с Грейс в 1953 году, в разгар ее романа с Жаном-Пьером Омоном, с которым модельер был знаком еще с тех пор, как сам жил в Париже. Собственно, Олег увидел в ресторане своего французского друга, подошел его поприветствовать. И вдруг обнаружил, что спутницей Омона была прекрасная белокурая киноактриса, на которую он всего лишь несколько часов назад любовался из зрительного зала: по удивительному капризу судьбы, в ресторан Кассини пришел из кинотеатра, после просмотра «Могамбо».

В своей автобиографии модельер писал, что выходя из кинотеатра заявил другу, с которым они вместе смотрели фильм:

«— Я во что бы то ни стало должен с ней познакомиться».

Друг удивился.

«— Да ты в своем уме? С чего ты взял, что ей будет интересно с тобой знакомиться? Откуда ты знаешь, может, она уже в кого-то влюбилась?»

«— Какая мне разница! Клянусь, эта девушка будет моей!» — ответил Кассини.

Вскоре он уже сидел за одним столом с Грейс Келли — и с человеком, в которого она влюбилась.

«Я не стал говорить ей, что только что видел ее в «Могамбо», или же признаваться, что мне известно, кто она такая. Я чувствовал, что лобовая атака здесь была бы просто неуместна. Мне хотелось очаровать ее, сделать так, чтобы у нее обо мне сложилось приятное впечатление, — рассказывал Кассини. — Требовалась программа действий, романтичная, даже немного глупая, чтобы растопить ее внешнюю холодность».

На следующий день с утра в отель, где жила Грейс, доставили дюжину алых роз. В полдень — еще дюжину. И еще дюжину — вечером. И так — на протяжении десяти дней. К каждой вазе была прикреплена записка: «Влюбленный в Вас Садовник».

Грейс уже не знала, куда ей ставить цветы. У нее голова кружилась от благоухания. Но она их обожала и ее восхищал этот незнакомец, буквально утопивший ее в розах.

Наконец, помучив красавицу неизвестностью, Олег позвонил Грейс: «Говорит влюбленный в Вас Садовник».

«Возникла пауза, затем послышался легкий смех, и я понял, что одержал победу. Подобно Наполеону, я произнес: «Женщина, которая смеется, уже принадлежит вам», — вспоминал Кассини.

Но пока сердце Грейс принадлежало Омону. А потом она не хотела никаких серьезных отношений.

Быть может, если бы Кассини продолжал ухаживать за ней, как влюбленный и жаждущий мужчина, он бы добился ее на несколько ночей, но после был бы брошен, как все ее временные любовники. Но Олег был умен, хорошо разбирался в женщинах, а от Грейс Келли он хотел много большего, нежели несколько ночей… Он хотел получить ее сердце.

Поэтому он начал игру. То демонстрировал свою любовь, осыпая Грейс цветами (и только цветами, он не дарил ей драгоценностей), то вдруг словно бы терял к ней интерес, и даже позволял папарацци сфотографировать себя в обществе какой-то другой женщины. Он хотел пробудить в Грейс азарт хищницы, не желающей упускать мужчину, который мог бы ей принадлежать. Расчет оказался верным. Грейс начала свою охоту на Олега Кассини.

«Механическая сторона любви никогда не представляла для меня такого интереса, как предшествующие ей события, — горделиво признавался Олег Кассини. — Искусство соблазнения казалось мне куда более чарующим, нежели конечный результат».

Долгое ожидание оправдало себя. Когда они наконец решились провести вместе ночь, это было не просто удовлетворение физиологических потребностей. Это была настоящая ночь любви.

«Казалось, мы парили, околдованные силой наших ощущений. От нее пахло гортензиями — экзотический и одновременно чистейший из ароматов. В ней было нечто от нежного бледного перламутра, вся она лучилась свежестью и утонченностью: ее кожа, ее духи, ее волосы. Я был на седьмом небе от счастья, ощущая лишь чарующую прелесть этих моментов», — вспоминал Кассини.

С той первой ночи их отношения так и не потеряли высокий накал. Они упивались друг другом. Когда Грейс уезжала на съемки, Олег выкраивал время из своего достаточно напряженного графика, чтобы навестить ее и провести с ней хотя бы одну ночь. В конце концов, он предложил ей руку и сердце.