***

После разговора со Стефаном у меня не осталось сомнений, что он прав. Я поняла, что провести неделю в компании детей я не смогу, у меня не остается времени. Я позвонила Яше и Тае, мы долго говорили по телефону, и я сказала, что уезжаю ненадолго по делам, и что их встретит брат вместе с Лексой. Тая обрадовалась. Она обожала маленького Саву – сына Андрея. Забавного светловолосого мальчишку, с которым часто играл Марик.

Я приехала домой, взбежала по ступеням к себе в комнату. Я нервничала. Нет, не боялась, а именно нервничала. Прежде чем я выйду на связь с Зарецким, мне предстоит изменить свою внешность. Все рассчитано до мелочей. И ни одно звено нашего плана не должно дать сбой.

Я достала из шкафа пакет и рассмотрела его содержимое. Документы на имя некой Валерии. Коробочка с линзами, краска для волос, парикмахерские ножницы и…клофелин. Я сложила заранее купленный наряд в дорожную сумку, запаковала в нее новый ноутбук, сложила несколько кредиток на имя той же Валерии, сотовый телефон с симкой. Посмотрела в зеркало и медленно выдохнула. Я шла к этому столько месяцев и почему-то сейчас нервничала. Нет, не от страха, а именно от самой эйфории.

У меня должно получиться. Вернулась к сумке, щелкнула змейкой, перекинула через плечо и быстро спустилась по лестнице. Дэна я заметила сразу, он поднимался наверх и, когда увидел меня, замер на месте.

– Ты уезжаешь?

Я кивнула. Черт! А ведь я надеялась избежать этого разговора. Объясниться потом, когда вернусь. Если вернусь.

– Мы можем поговорить, прежде чем ты уедешь?

Я бросила взгляд на часы, а потом посмотрела на Дэна.

– Да, если не долго.

– Не долго, – угрюмо сказал он, и мы прошли на веранду, он прикрыл за собой стеклянные двери и посмотрел на меня. Какой взволнованный взгляд, я даже поначалу испугалась, что он каким-то образом все знает, но, когда Дэн заговорил, мои сомнения развеялись.

– Я ждал, когда ты вернешься, хотел поговорить…возможно, позже, но ты снова уезжаешь, и я не хочу больше откладывать этот разговор.

Я внутренне напряглась, потому что уже знала, о чем пойдет речь.

– Говори.

Отошла к окну и посмотрела на красивый малиновый закат.

– Ты ведь знаешь о моих чувствах, Дарина.

Я тяжело вздохнула. Конечно, знаю. Как и любая женщина, которая замечает любовь не интересующего ее мужчины сразу же. Тогда как в любимом всегда сомневается.

– Знаю.

– Я ждал долгие месяцы… ждал и молчал. Сейчас я хочу знать – у меня есть шанс, что я могу стать большим, чем просто твой друг и охранник?

Я посмотрела ему в глаза и тут же отвела взгляд. Подошла к столику и налила из графина воды до краев.

– Смотри, Дэн, этот стакан полный, верно?

– Верно… – глухо ответил он.

– Ты можешь его наполнить заново, не вылив эту воду или не испив?

– Нет.

Я повернулась к Дэну и медленно поставила стакан на стол.

– Так же и моё сердце, Дэн. Оно полное… не тобой.

Парень усмехнулся:

– Я думал, что через столько времени в нем появилось место для меня. Все эти месяцы все вокруг считали, что мы с тобой любовники. Ты не опровергала это заблуждение, и я надеялся, что рано или поздно так и случится.

Господи, как же тяжело говорить «нет» тому, кого уважаешь и любишь, как друга, зная, что после этого «нет» не останется и дружбы тоже.

– Я не давала тебе этой надежды, Дэн. Никогда.

– Но и не отнимала. Неужели ты все еще любишь его? После всего, что он тебе сделал? Любишь?

Я посмотрела на Дэна, на отчаяние в его глазах и судорожно втянула воздух.

– Разве можно приказать себе: люби этого, а того не люби? Можно сказать себе: не думай, не вспоминай? Ты можешь, Дэн?

Он шагнул ко мне и взял меня за руки:

– Я люблю тебя, мы могли бы попробовать. Ты свободная женщина. Что мешает попробовать, Дарина? Просто дай мне шанс…

– Не свободная… – тихо ответила я и осторожно высвободила руки.

– Ты разведена, разве это не говорит о том, что ты свободна?

– Не разведена. Я по-прежнему Дарина Воронова. Развод был фикцией.

Дэн усмехнулся, отвернулся от меня и посмотрел вдаль.

– Ты к нему едешь, да? Все было напрасно – наш побег, мое освобождение?

– Нет, не к нему, Дэн. И все было не напрасно. Ты помог мне, и я благодарна тебе за это. Благодарна. Но ведь благодарность – не любовь, а любви я никогда тебе не обещала.

– Значит, это конец? Мне не на что надеяться?

– Не на что, прости. Мне пора, Дэн. Мы поговорим, когда я вернусь.

– Я уже выехала.

– Вы задерживаетесь, а время пошло. Расскажите мне, что сейчас собираетесь сделать?

– Еду в отель… – я усмехнулась. Радич проверяет.

– Дальше вы смените внешность. Только потом появляйтесь в отеле. Расплатитесь кредиткой Валерии. Вы позаботитесь о том, чтобы вас никто не узнал! А также…когда будете убирать отпечатки…чтоб никто не услышал. На заживление ран меньше недели. Мази и крема у вас собой, обезболивающие тоже, лимонная кислота для нейтрализации есть.

– Позабочусь.

– Вы знаете, какая это боль? Вы уверены, что вытерпите? Потому что если нет, то откажитесь от этой затеи сразу. Вашими криками вы привлечете внимание. Вас запомнят.

– Я вытерплю! – вырулила на дорогу.

– Когда раны затянутся, дайте мне знать. Я перекрою поставку живого товара. И сразу выходите с ним на связь. Он будет ждать звонок от поставщика лично.

– Ожоги заживут быстро?

– Это лишь верхний слой кожи. Заживут, но чувствительность может пропасть. В сейфе в номере есть пакет обезболивающего, наркотического. Если не уверены, что справитесь с болью, примите его. Это притупит мучения.

При упоминании о наркоте я болезненно поморщилась.

– К черту. Я обойдусь без него.

– Как знаете. Просто запомните, что кричать и стонать нельзя. В этом дешевом гадюшнике картонные стены.

– Я запомнила.

– Давайте. Удачи. Вас прикроют только по дороге туда, обратно вы добираетесь сами. Вертолет будет ждать два часа – если не объявились, значит, все плохо, и я действую по плану номер два.

– Хорошо.

– Если вы опаздываете на вертолет, помните, где скрываться и как дать мне знать?

– Помню. Черт! Ты ужасно надоедливый, ты знаешь? Я тебе тысячу раз рассказала все наизусть.

– Я обещал заботиться о вас и нарушать это слово не собираюсь.

– Кому обещал?

– Удачи, Дарина.

Он отключился, а я ударила ладонями по рулю. Упрямый негодяй. Когда я вернусь – я вытрясу из тебя