— А что именно пригорит? — заинтересовалась Маша, ловя носом запахи из кухни.

— Котлеты.

— Ой, беги-беги! И отложи-ка мне одну котлетку, сразу, как будет готова, пусть остывает.

— Обойдешься! — проворчала мама, скрываясь за дверью. Но Маша знала: конечно же, отложит! И даже не одну! И пусть снова будет читать сейчас Маше нотации, но в то же время будет украдкой радоваться тому, с каким аппетитом Маша жует ее котлетки. В этом вся мама! И как здорово, что она есть!

— Я тебя люблю! — с чувством прошептала Маша, включая душ.

Глебу Маша позвонила, как и собралась, вечером. После того, как проснулась, уничтожила две чашки кофе, посмотрев при этом телевизор, и заново оценила вид своего синяка. Он немного увеличился в размерах, но, к Машиному облегчению, хотя бы ярче при этом не стал.

— Это опять ты? — приветствовал ее Глеб после того, как она до него все-таки дозвонилась, раза так с третьего.

— Я. Фразу «Машенька, как же я рад тебя слышать!» вслух, так уж и быть, можешь не произносить. Мне будет достаточно того, что ты просто так думаешь.

— Машка, да это уже выходит за всякие рамки! — возмутился Глеб.

— Вакантов, я, как нахалка с большим стажем и опытом, за рамки никогда не выхожу, — отрезала Маша. — Так что затаи дыхание и внимай, говорить буду.

То ли он выполнил это требование, то ли у него просто нижняя челюсть отвисла от такого нахальства, так что он не сразу смог использовать ее в разговоре, но возражений из трубки не последовало. И Маша продолжила:

— Мне необходимо тебя сегодня увидеть. Где мы можем встретиться? Можешь ты ко мне приехать, могу и я к тебе, куда скажешь.

— Я тебе скажу: отвали. Мы ведь с тобой уже обсудили вопрос нашего общения.

— Ничуть не бывало! В этом вопросе мое мнение не совпадает с твоим. И потом, это действительно очень важно, поверь. Расскажу все при личной встрече.

— Машка, один раз я тебе уже сказал: больше никаких личных встреч. Повторять не буду. Всего хорошего!

— Еще одну минутку! — торопливо сказала Маша, боясь, как бы он не бросил трубку. — Если ты не хочешь ехать ко мне, то, так и быть, сама до тебя доберусь, и сделаю это без твоего приглашения. Что ты там упоминал в разговоре со мной? Закатовку? Так вот, приеду туда и буду бродить по улицам, пока не угадаю, в каком из домов ты живешь.

— Я там уже не живу, иначе ни словом бы о ней не обмолвился. А кроме того, это дыра каких мало, так что одинокой девушке туда вообще лучше не соваться, особенно вечером.

— Ну, значит, если со мной там что-нибудь случится, то это останется на твоей совести. Или ты все-таки назовешь мне какой-нибудь другой адрес? Чтобы завтра в утренних криминальных сводках не обнаружить имя своей бывшей одноклассницы? Которая всего-то и хотела тебе просто помочь?

Глеб что-то тихо и отрывисто произнес сквозь стиснутые зубы, и вряд ли это был комплимент. Но, зная Машу еще по школе, после короткого раздумья все-таки сдался:

— Ладно, приезжай, если хочешь. Есть в пригороде такой поселок, Сосновка. Дом номер три.

— Заметано. Не знаю, сколько туда ехать, но на сборы беру полчаса. Жди.

Полчаса — не полчаса, но минут за пятьдесят Маша все-таки собралась. Оделась, причесалась, накрасилась, уделив особое внимание сокрытию синяка. Антон уже ждал ее в машине у подъезда, но Маша даже мусор никогда не пошла бы выносить неприбранной, так что уж было говорить про встречу с Глебом. Уже в прихожей Маша вдруг подумала о том, что ее ушедший в подполье одноклассник не избалован сейчас домашней пищей, и, заскочив ненадолго на кухню, набросала в контейнер котлет, прихватив их с собой. А напоследок еще и полпачки молотого кофе выхватила из буфета.

— И снова здравствуйте! — приветствовала она Антона. — Ты знаешь, где находится такая Сосновка? До нее далеко?

— Километров двадцать. А тебя-то туда каким ветром несет? Совсем не в твоем стиле поселочек.

— Экзотики захотелось, — вздохнула Маша. — Так что несет меня не ветром, а скорее всего, просто воздушными завихрениями. Едем!

С пробками им в пути повезло, в том смысле, что их не было, так что доехали они быстро. Антон въехал в сам поселок и остановился возле первого дома:

— Ну вот, а дальше куда?

— А дальше я здесь выйду, — решила Маша, вспомнив вдруг про то, что Глеб все-таки скрывается, а значит, нужно соблюдать какую-никакую конспирацию.

— Маш, что ты все-таки задумала, а? Зачем сюда приехала? Давай, я тебя тут подожду?

— Нет, не стоит. Не знаю, насколько я здесь задержусь.

— Маш, не по нраву мне это глухое место.

— Не дрейфь, меня здесь ждут. — Она покосилась за окно уютного салона машины. На улицу с редкими фонарными столбами, между которыми словно сгущалась тьма. С одной стороны улицы шли дома за глухими заборами, с другой к ней почти вплотную подступал хвойный лес. Идеальное место для того, кто желает скрыться от посторонних глаз. Или заманить и избавиться от не в меру назойливой одноклассницы. Маша усмехнулась, поймав себя на этой мысли: до чего только не додумаешься в подобной обстановке! И, отметая от себя все сомнения, решительно открыла дверцу машины: — Все, Тоха, пока.

Она еще постояла перед машиной, состязаясь в упрямстве с Антоном, который не хотел уезжать, пока она не дойдет до нужного дома. Но все-таки сдался, когда Маша показушно топнула ногой. Она проводила его взглядом, а как только переключила свое внимание на неброские избушки, так сразу и пожалела о том, что отпустила его так рано: номера домов, как выяснилось, начинались вовсе не от дороги, а от дальнего конца поселка. Так что вместо ожидаемой цифры «один» Маша увидела на заборе номер «37».

— Ну что ж… так как альтернативы нет, то постараемся принять неприятную новость с достоинством, — пробормотала она. Оглядела полутемную и в ухабах дорогу, потом — свои туфли, не самые парадные, но тоже на каблуках. И так как других вариантов действительно не было, то двинулась к дальнему краю поселка, чувствуя себя при этом крайне неуютно. Можно было подумать, что поселок вымер, если бы изредка, сквозь щели в заборах, в окошках не показывались тусклые огоньки. Зато деревья на другой стороне улицы качались от ветра, то и дело отбрасывая на дорогу нервирующие Машу тени, как будто выпрыгивающие к ней из темноты и пытающиеся до нее дотянуться. Маше казалось, что бредет она уже целую вечность, но когда ей попалась очередная табличка, она выяснила, что прошла только двенадцать домов, в полутьме и безлюдье, под тоскливый посвист ветра в сосновых иголках. Не выдержав, она достала телефон и набрала номер Глеба, намереваясь попросить, чтобы он ее встретил. Но, еще больше угнетая и без того нерадостное Машино настроение, телефон сообщил ей, что Глеб сейчас находится вне зоны действия сети. От этого открытия Машу начало уже потряхивать. А ну как он ее там вовсе и не ждет, просто назвал первый попавшийся адрес, чтобы только отмазаться? Или вдруг… Машу аж в жар бросило от этой мысли… вдруг убийцы уже опередили ее, всего на какие-то полчаса? И она увидит сейчас разоренный дом с выбитыми дверьми? А самое страшное — с остывающим телом Глеба посреди комнаты. Картина вырисовалась так четко, что Маша даже остановилась ненадолго, пытаясь взять себя в руки. Потом снова пошла, так быстро, как только позволяли на этой дороге ее каблуки.