с растяжкой в полный оборот; сальто назад прогнувшись; сальто вперед на две ноги; складка вперед; прыжок (150°); полный оборот; рондад-фляк.

Если вы никогда не занимались гимнастикой, этот список может показаться вам сложным – да и вообще он как будто на другом языке. Но все это базовые элементы, которыми владеет каждая гимнастка. Когда я только пришла в Bannon, я уже умела выполнять некоторые обязательные элементы первых уровней благодаря Рону и Адаму, которые раскачивали меня на батуте, и Тевину, научившему меня делать сальто на заднем дворе. Конечно, я понятия не имела, как все эти трюки называются, и выполняла их не совсем верно. Мне недоставало лоска – мелких деталей вроде натянутых носочков, сведенных вместе коленей, изящных рук и напряжения в конечностях. Но у меня было кое-что другое: бесстрашие и желание учиться.

К счастью, тренеры сочли меня достаточно одаренной, чтобы перепрыгнуть через несколько уровней. Помогло и то, что я могу учиться визуально: если я вижу, как кто-то выполняет элемент, то быстро копирую его. Еще у меня есть врожденное чувство своего положения в воздухе при прыжке.

– У Симоны потрясающее ощущение воздушного баланса, – сказала Эйми моей маме. – Она точно знает, в каком положении находится, когда прыгает и переворачивается, и инстинктивно чувствует, когда опускать ноги, чтобы приземлиться точно. Этому не научит ни один тренер.

Эйми любит рассказывать обо мне одну историю: на тренировке в самом начале олимпийской программы, когда мне было всего семь, я увидела, как кто-то из команды чирлидеров делает переворот назад из положения стоя. Я подбежала к своим тренерам – Эйми, Сьюзан и Селинде – и сказала: «Я тоже так могу».

Эйми посмотрела на крошечное создание, просительно улыбающееся ей в лицо.

– Нет, не можешь, – ответила она.

Я настаивала:

– Могу, могу.

А потом выполнила прыжок.

Все три тренера уставились на меня.

Сьюзан заявила:

– Спорим, на бревне у тебя не получится?

Я ответила: «Получится!» – и побежала к высокому бревну, до которого тогда еще не доросла. Я уже собиралась сделать переворот назад, когда тренеры подбежали ко мне с криками:

– Не-е-ет, Симона, слезай сейчас же! Оно слишком высокое для тебя! Немедленно вниз!

Сьюзан сказала:

– Ладно, Симона, иди сюда и попробуй на напольном бревне.

Я спрыгнула и побежала к низкому бревну. И сделала переворот.

Позднее Эйми сказала мне, что в тот день поняла: я пройду весь путь до конца – на национальное первенство, потом мировое и когда-нибудь, возможно, на Олимпийские игры.

Глава пятая

Улица Тенистая бухта

«Мы делаем друг друга сильнее. И это не изменится никогда».

Из фильма «Чита Герлз»

«Скажи вслух: Я темнокожий и этим горжусь!»

Каждое утро по пути в школу Адам ставил нам в машине эту песню Джеймса Брауна. Он выкручивал звук на полную и начинал качать головой и стучать по рулю подпевая.

– Давайте, Симона, Адрия, пойте! – говорил он, и мы вдвоем, подпрыгивая на сиденье, отбивали ритм ладонями на спинке его кресла и выкрикивали слова, а Адам подбадривал нас:

– Громче! Громче!

Наши утренние музыкальные сеансы с братом были как небольшие танцевальные вечеринки перед уроками. Когда машина въезжала на парковку, мы с сестрой сидели счастливые, а ритм все еще отдавался у нас в головах.

Тогда мы не знали, что Адам специально ставит эту песню, чтобы внушать нам гордость, поскольку большинство детей, с которыми мы ходили в школу и на гимнастику, выглядели по-другому. Адам хотел, чтобы мы ощущали уверенность в себе вне зависимости от того, где находимся. Но в свои семь и пять мы с Адрией об этом не задумывались. Нам просто нравилось, как от песни колотилось сердце, и день начинался с нужного настроя. Однако Адам, похоже, добился своей цели, потому что мы с Адрией всегда чувствовали себя вполне комфортно, пока росли в Спринге и путешествовали по нашему родному штату – Техасу.

К тому времени я занималась гимнастикой уже около года. Семья наша жила тогда на улице под названием Тенистая бухта, в доме, стоявшем в конце тупика.

– Играйте там, где я могу вас видеть! – окликала нас мама в окно.

Мы с Адрией закатывали глаза, но всегда следили за тем, чтобы не выходить за пределы асфальтированного круга. Мама с папой были довольно строги по сравнению с другими родителями. Они не разрешали нам с Адрией ходить на вечеринки с ночевками и просто в гости поиграть у кого-то, кроме наших двоюродных братьев. Походы в торговый центр с друзьями – даже когда мы стали старше – находились под абсолютным запретом. Родители считали, что дети, бесцельно слоняющиеся по торговому центру, просто напрашиваются на неприятности.

Положительной стороной этого было, что мы с Адрией стали предельно близки – как только могут быть сестры. Мы прекрасно научились развлекать друг друга. Мы прыгали со скакалкой, играли в мяч и в классики в нашем тупичке, гоняли по нему на велосипедах, издавая рычание, словно ездим на мотоциклах. У Адрии был маленький «Барби-Джип» на аккумуляторе, а у меня – «Хаммер», и мы катались на этих машинках по кольцу тупика. Мы сажали рядом своих кукол и изображали мамаш, возвращающихся домой с работы. Объезжали по очереди соседские почтовые ящики, как будто развозим почту. Иногда одна из нас изображала полицейских, которые гонятся за второй. Мы заставляли «Джип» или «Хаммер» свернуть к обочине, доставали воображаемый бланк из сумочки Hello Kitty и выписывали штраф.

В дождливые дни мы часами играли дома в настольные игры или смотрели по телевизору «Суперкрошек». Когда солнце припекало, придумывали себе развлечения вроде «попробуй не рассмеяться», сидя под крышей на просторной террасе. Одна из нас набирала полный рот воды, а вторая включала кухонный таймер и пыталась рассмешить первую за тридцать секунд. Целью игры было заставить другую рассмеяться так сильно, чтобы вода полилась изо рта, как в кино, когда кого-то застают врасплох. Это нам никогда не надоедало. Пару лет назад мы даже сняли видео для YouTube, где показывали свою игру. Как обычно, я хихикала, но держала воду во рту. Когда наступила моя очередь, я заставила Адрию рассмеяться и пролить воду за каких-то десять секунд!

Единственным исключением из «правила тупика» были походы к нашей подруге Бекке, которая жила в паре домов от нас. Бекка была ровесницей Адрии и одной из двух наших лучших подружек с той же улицы. Второй была Марисса из соседнего дома, которая родилась всего на два дня раньше меня. В выходные