Денис не отводил взгляда, только теперь держал под прицелом её ноги. Белка непроизвольно стала ставить их по струнке, как на подиуме. Вспоминая недавний опыт демонстрации произведения искусства подружки, она не понимала, почему перед тысячной толпой долго убеждала себя вжиться в роль модели, а тут хватило мгновения, чтобы тело зажило отдельной от головы жизнью… Да что происходит — какая разница, высоко или низко оценит её этот русский?! Если брать во внимание шкалу его ценностей, то лучше по всем критериям выйти к вечеру по нулям.

Она поиграет с ним по собственным правилам, чтобы убить время, чтобы прийти в себя, чтобы не сидеть в комнате, вслушиваясь в дыхание спящего Мартина, доносящееся из соседней спальни. Надо дать себе время забыть утренний разговор, засунуть в дальний угол памяти то, что Мартин по неосторожности вытащил на свет божий, надо… Надо просто не разреветься перед отцом и вернуться без особых потерь во вчерашнее состояние радости. Забыть, постараться забыть то, что не забывается никогда…

В самый последний момент Денис отклеился от машины, чтобы сделать джентльменский жест. Белка медленно подплыла к распахнутой дверце и села на сиденье, стараясь незаметно оттянуть подол к загорелым коленям, на которые Денис сейчас глядел, облокотившись на пассажирскую дверь. Белка подняла глаза на его неожиданно серьёзное лицо.

— Сразу скажу: подарка от тебя мне не надо. Я делаю это ради фана. Понятно?

Денис продолжал висеть над ней.

— Ради прикола, ты хотела сказать? — губы его растянулись в уже знакомой Белке усмешке. — Понимаю, тебе хочется выпендриться, но оставь это для своих подружек. И вообще, белочка-людоедочка, слово «фан» уже почти русское. Ты бы уж «крэг» тогда вставила. Для прикола…

Он шарахнул дверью, и Белка непроизвольно прикрыла рукой щёку, точно получила оплеуху. Кожа горела. Белка сжала губы — игра с каждой новой секундой теряла прежнюю притягательность. Когда Денис занял место водителя, ей не захотелось даже повернуть в его сторону головы.

— Дай руку, — приказал Денис, и от ледяного тона Белка вздрогнула. — Правую.

Белка подчинилась, не раздумывая и секунды, и почувствовала на пальце кольцо. Денис убрал руку — тоненькое обручальное, на полразмера больше, чем надо бы. Белка подняла глаза на дарителя.

— «Брульянт» не предполагался подарком, я верну его в магазин. Даже не надейся. Пусть тебе кто другой брюлики покупает… И думаю, ты на верном пути. С этим, как его…

Белка не хотела больше слышать имени отчима из этих уст и потому перебила:

— А твоё кольцо? Или оно настоящее?

Белка молниеносно перевела взгляд с руля на лицо Дениса — она умела делать это действительно за доли секунды. Практика, выработанная годами рисования. И потому успела поймать его растерянный взгляд. Через секунду он уже с усмешкой потряс перед её носом окольцованной рукой.

— Сам надел… Пока не встретил женщину, которой позволю надеть на себя кольцо… Даже фейковое.

Белка кивнула, но взгляда не отвела. Почему он смутился?

— Что ты так на меня смотришь? — в голосе чувствовалось раздражение.

Белке не нужно было выдумывать правдоподобный ответ. Она у неё имелся в запасе.

— Просто у тебя глаза очень красивые.

Белка не врала. Если уж она и думала эти дни о Денисе, то из-за его глаз. Передать этот цвет очень сложно. Он изменяется на свету, как неспокойное море.

Она смотрела на него. Он на неё, не замечая собственных лёгких пятен смущения, проступивших на шее и около ушей.

— Вообще-то такие комплименты принято делать женщинам… — проговорил он наконец и завёл машину.

— Какая разница, кому… Главное, делать их по факту и не лгать. У меня глаза обыкновенные, а твой цвет очень необычный. Его трудно замешать на палитре.

— Так ты что, рисуешь?

— Немного, — поскромничала Белка. Лишняя личная информация в этом знакомстве ни к чему. Ни к чему хорошему не приведёт.

Денис заглянул в зеркало заднего вида и потёр веко.

— Обыкновенные у меня глаза, — он схватил с торпеды очки и нацепил на нос. — Пристегнулась? Поехали!

Денис дёргал машину, наверное, с непривычки. Тормозил и трогался так резко, что Белка решила не отпускать ручку дверцы даже в промежутках между «раундэбаутами». Денис то и дело поворачивал в её сторону голову, но стёкла очков были слишком тёмными, чтобы оценить выражение его глаз. Белка тоже опустила очки со лба на нос и молчала. Они не собираются делиться личным, так что не стоит даже случайно задавать каверзных вопросов. Этот про кольцо слетел с языка не нарочно. Она действительно в предыдущие разы не смотрела ему на руки. Женат он или нет, в их сделке это не играет никакого значения.

— Так всю дорогу и промолчим? — выдал Денис с вызовом, когда они проезжали вдоль длинной пляжной парковки, протянувшейся между двумя городками.

Машины стоят в один ряд, видны все эмблемы — ни одного мазерати. Что этот делает в краях, где отдыхает средний класс, не совсем понятно. Ответ про покупку катерка и домика её не особо удовлетворил. Собственно, как и отсутствие ответа на более животрепещущий вопрос — что она сама делает в обществе этого человека? Не ищет же повод нарисовать аквамариновые очи?

Белка скосила глаза. Подбородок у странного знакомца не дёргается. Спокоен, как слон. Или наоборот держит себя в руках из последних сил. Чёрт, а он прав… Нельзя садиться в машину к незнакомому человеку, если он не таксист.

— Мне казалось, ты не хочешь говорить… Со мной, — начала Белка осторожно, но тут же схлопотала очередную словесную пощёчину.

— Да, я б предпочёл, чтобы ты молчала! — он съездил по рулю расправленной ладонью. — Меня до дрожи раздражает твоя манера говорить… Как можно так издеваться над родным языком!

Он метнул в её сторону взгляд. Явно гневный — даже тёмные стёкла вспыхнули.

— Я не специально, извини…

Есть у неё акцент или нет, Белка не знала, но могла предположить, что интонациями чужого языка убивает весь смысл своей русской речи. После Квебека, где в университете она почти нонстоп общалась по-французски, в Штатах её часто стали принимать за канадку. Тьерри редко говорил по-французски, и на почти что родном языке звучал очень по-американски.

— Что мне с твоим «извини» прикажешь делать? В уши, вместо беруш, засунуть?

Белка попыталась улыбнуться, когда вычислила в уме значение слова «беруши», но усы и бородка не шевелились. Плохое настроение господина Непоймикого в планы Белки не входило. Переживаний хватало собственных.

— Вот потому я и молчу…

Белка отвернулась к окну, но понаблюдать за морем ей не дали. Пальцы Дениса вцепились в обнажённое плечо почти что до боли.

— Что? — Белка тоже повысила голос. — Что ты от меня хочешь?

Рука вернулась на руль, чтобы плавнее вывести машину на круговое движение.