одним большим куском, словно торопясь куда-то, и стал жевать, запивая кофе. Таня поняла, что скоро лететь.

* * *

В этот раз взлет ее не сильно впечатлил. Она уже знала, что будет. Сомневалась, правда, нужно ли все это второй раз за день, но в кабине Дима снова прочел по бумажке свою «молитву», прервавшись один раз, когда Таня достала телефон: ей как раз пришло что-то.

— Телефон убираем, уважаемые пассажиры, — строго сказал он в гарнитуру. И потом уже чуть мягче. — Сейчас поедем. Если тормозить придется — то и телефон разобьешь, и приборку.

— Простите, — чуть дурачась ответила Таня и убрала телефон в карман. Не удержалась и добавила. — Капитан Блэк Даймонд.

Дима не обратил внимания и продолжил взлет.

И была полоса, мчащаяся под колесами, и ощущение приятного давления снизу, и аэродром, разом вдруг отвалившийся от шасси и начавший планировать вниз… И они полетели.

В этот раз Дима уже ни на что не указывал. Просто иногда что-то говорил, эдакий смолл-толк через гарнитуру. Таня смотрела в окно, вниз, на ползущую под ними землю, и что-то ощущала. Какое-то смутное желание. Все было хорошо, но она чувствовала, что есть что-то, что может сделать еще лучше. Что-то, чего не хватило в прошлый раз… А потом поняла и испугалась. Хотела было прогнать эту идею из головы, но посмотрела на Диму и поняла, что ничего страшного не случится, если он откажется. Чуть поправила пальцами микрофон своей гарнитуры, хоть в этом не было нужны, выдержала небольшую паузу и сказала:

— Дима.

— На связи.

— А ты… ты правда учился летать с выключенным двигателем?

Он не понял, и поэтому сказал опять как ребенку:

— Конеееечно, Танюш. Сами выключали двигатель и садились спокойно. Тут запас… эм… хода — ого-го.

— Прям на этом самолете?

— На этом нет. Не садился.

— Но выключить можно?

И тут он понял:

— Можно. Ты хочешь?

Таня торопливо кивнула.

— Хорошо. — Он тепло улыбнулся. — Сними наушники тогда. Послушай… Как это. — И потянулся к приборной доске.

Таня откинулась на спинку кресла, закрыв глаза, и сняла гарнитуру. Положила, все еще не открывая глаз, на колени. И услышала, что двигатель замолчал.

Совсем тихо не стало: в стекла бил ветер. И все же… Она открыла глаза, увидела, что винт, вопреки ожиданиям не замер, а вяло крутится на холостом ходу. Посмотрела в боковое стекло, и поняла, что теперь все, как надо: словно до этого мотор своим шумом создавал какой-то барьер, который не давал ощутить полет в полной мере. Теперь его не стало, и Таня чувствовала себя так, словно летит сама. Как в снах, которые она не видела уже много лет.

Дима, похоже, и сам любил так летать, либо очень хорошо понял ее ощущения, но сидел он максимально незаметно. Ничего не говорил, ни о чем не спрашивал, даже не смотрел на нее. Пару раз коротко поговорил с диспетчерами. Вопреки ожиданиям Тани — не про то, что он выключил двигатель, если она правильно поняла сказанное им. А его визави она слышать не могла — гарнитура так и лежала у нее на коленях.

Время она не засекла, а переговоры показательными для нее не были — она не знала, сколько продолжался этот полет без двигателей. Но в определенный момент Дима предупредил, все еще не поворачиваясь к ней:

— Танюш, я запускаю. Пора уже.

Таня энергично закивала и словно вышла из оцепенения:

— Да-да, конечно, — сказала она, хоть Дима и вряд ли ее слышал. Торопливо подняла гарнитуру, по остановилась. Осторожно поднесла микрофон к губам и спросила:

— Дим, а я посижу еще без наушников?

— Хоть до конца, — ответил он и потянул руку к приборной панели.

* * *

Но наушники она надела почти сразу, после того, как двигатель вновь заработал. После тишины холостого полета рев мотора не мешал даже, а злил.

— Понравилось? — по-доброму сразу спросил Дима.

— Да, очень. Спасибо.

Дима кивнул и больше ничего не спрашивал. Было в этом много тактичности с его стороны.

— Нам чуть меньше часа лететь, — снова обратился он к Тане после очередных переговоров с диспетчером. — Мы тут тоже не… в большой аэропорт, как ты понимаешь. Можно будет такси вызвать. Или там транспорт есть… не метро, но… Но я на машине, на стоянке ее оставил. Там, правда, еще часик придется повозиться мне с самолетом, но если посидишь в здании — довезу до дома.

— Да не надо наверное, — Таня сказала это с такой неуверенностью, что самой неприятно стало. Нельзя же так очевидно.

— Нормально все. У Блэк Даймонд высокие стандарты. Доставляем от дома до аэродрома.

— Наоборот же.

— И наоборот. Не, серьезно, если хочешь — вообще не проблема.

— Точно?

— Даааа…

— Тогда я бы хотела.

— Договорились, — бодро сказал Дима. Потом показал ей на горизонт. — Вон там уже можно полосу увидеть.

Таня ничего не могла рассмотреть и потому не поняла, шутит он или нет.

* * *

Они сели и правда через час, это Таня засекла. Доставая вещи из багажника, Дима залез в рюкзак. Достал оттуда бумажный пакет и бросил в кабину. Потом стал охлопывать толстовку и джинсы:

— Где же он у меня… А, точно.

Полез в боковой карман своей сумки и достал оттуда свой карандаш. Написал на пакете быстро: «Привет из Питера».

— Это у нас такая традиция, — пояснил он, продолжая писать. — Презентик из полета друг другу оставляем. Со вторым владельцем.

Говоря это, он дописал «P. S. Ты, кстати, пидор».

Таня поморщилась, а Дима только развел руками:

— Бумерский юмор, — сказал он небрежно, убирая карандаш в карман толстовки. — Пойдем.

* * *

Он донес свои и ее вещи до административного здания, оставил все там и вернулся к самолету, на ходу вызванивая кого-то, а Таня осталась в просторном помещении. Проверила телефон — ничего интересного, только Паша написал, но она даже читать не стала. Пробежала по новостям — тоже ничего. Подошла к карте региона на стене. Поизучала, ничего не понимая, как абстрактную картину в музее. Села на диван.

Вечер только начинался, а в мае темнело непривычно поздно, но спать хотелось как глубокой ночью, причем, сонливость навалилась как-то внезапно. Диван был чистый, и пусть и незнакомый, но сейчас он казался вполне пригодным для того, чтобы прилечь. Правда, были вещи, Димина сумка и ее чемодан, но Таня подумала, что воровать их тут никто не станет и плавно, почти как кошка, опустилась телом на диван, оставив обутые ноги на полу. Закрыла глаза и почти сразу провалилась в