Таня поняла:

— Прям весь полет не пьешь?

— Да там… четыре часа максимум. — Он заметил, как Таня подняла брови и продолжил. — А ты как думала? Это ж не «Боинг». Так, самолетик прогулочный… Я сюда-то когда летел — пришлось на дозаправку садиться.

— В смысле? На заправку?

— Ну, типа того. Небольшой аэродромчик, и там да, колонка с керосином. — Он отпил, подул задумчиво на чай, снова отпил и сказал осторожно. — Я смотрю ты это… Самолет тебя заинтересовал. Ты вот что… Не пойми неправильно, но если хочешь… я в субботу лечу обратно, в кабине место одно есть. Так что… Могу взять. Но, только в субботу.

— С тобой?

— Ну да. Ты подумай. Если интересно, если хочется… часов за шесть долетим, тоже с дозаправкой. Ты подумай, время-то есть. Тебе, правда, где-то надо будет перекантоваться до субботы. Но… С утра полетим.

Таня ничего не ответила. Она вспомнила, что Соня живет сейчас одна и явно не будет против.

* * *

Уже в одиннадцатом часу Паша написал снова. «Доброй ночи!», — и больше ничего. Таня поморщилась и даже тихонько промычала, как от боли. С одной стороны, и фиг бы с ним, с другой — жалко парня, хороший мальчик. Таня посмотрела на остальных — все глядели в мониторы — и написала быстро ответ: «Паша, сорри, правда, сейчас на работе, тяжелая съемка, вся занята». Отправила, подумала и дописала: «И непонятно, когда закончим((((». Потом огляделась — сидела она очень удачно — и сделал селфи с жалостливым лицом. Посмотрела на фото — то, что надо. Видно, что заебавшаяся, а выражение лица — трогательное. Отправила Паше без подписи. «Удачи! Ты справишься!», — почти сразу ответил он, добавив этот дебильный смайлик с бицепсом.

Таня с облегчением отложила телефон. Посмотрела в конец трейлера — Кира как раз сидела там одна, с ноутбуком на коленях, и что-то печатала. Таня подошла к ней.

— Кира?

Та подняла глаза и посмотрела на нее вопросительно; устало, но, все же, улыбнувшись. Таня села рядом. Чуть склонилась к ней и спросила тихо:

— А ты Диму давно знаешь?

— Ну… Знаю, — уверенно ответила та.

— А он вообще как… Нормальный? Как человек.

Кира сдвинула брови. Бросила взгляд в сторону Димы, сидящего у экрана с остальными, и сказала:

— Танюша… Он женат давно. У него дети…

— Да нет! — Таня прошептала ответ с таким возмущением, что показалось, словно она шепотом кричит. — Он мне предлагает назад с ним полететь. Типа, на его самолете.

— Аааа, это… — Кира хихикнула так, что на нее даже оглянулись. — Отличный он мужик. Лети, конечно. Когда он хочет?

— В субботу… Мне надо будет тогда завтра…

— Разберемся, не думай об этом. Будь на связи на всякий случай, на Катю, если что перекину все. Отдыхай. Тебе надо.

— Точно?

— Точно. Отдыхай, лети, не волнуйся. Все хорошо.

— Спасибо! — радость тоже сделала Танин шепот словно бы кричащим.

Кира довольная кивнула одними глазами и улыбнулась ей чуть шире.

И Таня дождалась очередной перестановки оборудования, подошла тихо к Диме и позвала в сторонку. Они вышли на улицу, где он вопросительно кивнул ей.

— Дима. А самолет твой, он… Это не опасно?

— Как на машине. Даже надежнее чуть-чуть. — Он говорил уверенно. — В такси боишься ездить? Ну вот, тут еще безопаснее.

— Точно? — с сомнением спросила Таня. Она уже все решила, но ей все равно хотелось уточнить.

Дима вздохнул устало.

— Слушай, ну… ладно, хрен со мной. Но я на нем жену катал и детей. У меня сыну девять и дочке четырнадцать. Было время, я их каждые выходные в полет брал. — Он добавил, словно мягко отталкивая что-то от себя ладонью. — Все безопасно, долетим живые и счастливые.

— Тогда я… — Таня сделала паузу и покивала, — …полечу.

— Хорошо, — с каким-то облегчением, словно разобравшись с опостылевшим делом, сказал Дима. — Тогда в субботу… Скинешь мне адрес, я на такси тебя заберу и поедем. Часов в… пу-пу-пу… часов в десять.

И подмигнул ей.

* * *

Почти всю пятницу она провела с Соней.

Боялась, что та не сможет отпроситься — все же, в последний момент ей написала — но Соня смогла. Заехала за ней утром, потом они бросили Танины вещи в квартире и пошли гулять, перекусывать в кафешках, гулять, снова перекусывать, снова гулять… Они болтали постоянно, и о предстоящем полете думать было просто некогда. Немного отвлек Паша, но она отделалась селфи на фоне канала, и вопросов не стало.

Зато ночью, уже лежа в кровати, долго думала именно про полет. Было немного страшно. Не настолько, чтобы написать Диме, что передумала. Но достаточно тревожно, чтобы начать жалеть о принятом решении. Но потом она подумала о другом, тревога ушла, и мысли, все новые и новые захватывали ее, а потом темы этих мыслей стали переплетаться, причем, самым неожиданным образом, и сплелись в крепкий сон.

* * *

Заехал Дима в половине десятого. Написал за пятнадцать минут, что немного не рассчитал время, но готов подождать. Таня предложила подняться, но Дима был на такси и с вещами. В итоге выехали в аэропорт раньше. Соня спустилась тоже, «проводить». Но когда машина уже завелась, и они махали друг другу на прощание через закрытое окно, Соня другой рукой сделала их тайный знак «он клевый».

— Вот дура, — сказала Таня тихо и беззлобно, и показала Соне мельком средний палец.

Значения знака Дима знать не мог, но Таня все равно ненадолго смутилась.

— Одноклассница твоя? — спросил он, когда они немного отъехали.

— Да. А как ты понял?

Он улыбнулся с легким, даже приятным самодовольством:

— А как еще? Пустила к себе переночевать — значит, хорошо знакомы. Ты в Москве живешь, она в Питере, значит, либо универ, либо школа. — Его телефон жужукнул, он глянул, что пришло, нажал на кнопку, выключая экран, и продолжил. — Обычно, где заканчивали — там и остаются. Значит, универ тоже отпадает.

Таня подумала:

— Много предположений. Она могла переехать.

— Конечно. Я больше угадал, чем понял. Но удачу тоже нельзя недооценивать. — Он подмигнул ей, глухо цыкнув уголком рта, и погрузился в телефон.

Одет был Дима в треники, впрочем, весьма приличные, и ту же толстовку, в которой был на съемках. Таня вдруг поняла:

— Дим! А там… — она остановилась, подбирая слово, — …наверху холодно?

— Нет, — ответил он непривычно отрывисто, но почти сразу добавил мягко, не отводя глаз от телефона. — На всякий случай толстовку себе под попу положишь, если что — в полете наденешь. Или мою, если не