коридора словно начали сжиматься, а потолок опускаться. Ее раздавят, уничтожат, как букашку, от нее не останется и следа.

Кеннет заметил ее шок и раздраженно выдохнул, но все же подхватил ее под локоть.

– Я говорил не о твоей Тьме. Думаю, Карл знает, что у меня в поместье появилась девушка из ниоткуда, вот и хочет разузнать. О том, что ты проклятая, знать он не может.

Ана снова почувствовала твердый пол под ногами.

– Кеннет, надо было сразу так сказать. – Она выдохнула с облегчением.

– Граф Блэкфорд.

Он привел Ану в свой кабинет, больше похожий на небольшую библиотеку. Вдоль стен высились полки, ломящиеся от книг. Рабочий стол, располагавшийся по центру комнаты напротив широкого окна, был завален бумагами. Часть документов валялась на полу, часть оказалась настолько измятой и изорванной, что несложно было догадаться, что ими промахнулись мимо урны.

Ана безмолвно разглядывала творящийся беспорядок. «У графа была непростая ночь, это уж точно».

– Проходи, присаживайся. – Кеннет указал ей на единственный стул, приставленный к столу.

– А вы? – Ана подумала, что это место не слишком удобно для разговора.

Кеннет подошел и стал быстро проглядывать документы, Ана все же послушно села, куда ей указали. Какие-то бумаги он бросал на пол, а некоторые откладывал в сторону. Он остановился на исписанном мелким почерком листе.

– Так, это тебе. – Он протянул его Ане. – Здесь твоя биография, предстоит ее хорошенько запомнить.

– Поняла.

– Почитаешь потом, сейчас надо разобраться с другими вещами. В письме от инквизиторов сказано, что Карла ждать к двенадцати, а значит, он прибудет на час раньше. У нас есть шесть часов, чтобы подготовить тебя.

Ана почувствовала себя на уроке в академии, таким строгим и назидательным был его тон. Слова Кеннета, казались ей светлячками, которые должны были рассеять ее непонимание, но вместо этого мельтешили перед глазами и путали еще сильнее.

Глава 10. Боги и люди

– Карл – первый, кто дослужился до статуса старшего инквизитора, не обладая силой Света. Мы с ним сталкивались последний раз года три назад, когда я зачищал излияние Тьмы в трущобах. Там была ситуация похожая на то, что случилось с тобой. Мне удалось спасти проклятого до прихода Инквизиции.

– А что с ним стало?

– Он протянул неделю, а потом потерял контроль. Не выжил. – Кеннет пожал плечами.

Ана поежилась. Вот какой конец ее ждет! А граф присел на край стола рядом. Она отодвинулась от него.

– Карл тогда еще только начинал, отвечал за всякую бюрократию. Но уже трепал мне нервы: поднимал шум, что я прячу проклятых, что я на стороне Тьмы. – Кеннет раздраженно провел рукой по волосам, поправляя пряди, падающие на глаза. – Он прав, конечно, но лучше бы сидел тихо.

– Как вы с ним справились? Вас же не поймали? – Ана посмотрела на Кеннета с беспокойством.

– А ты как сама думаешь, если я тут сижу перед тобой живой и свободный? – он посмеялся.

Ана опять поймала себя на мысли, что перед ним ощущает себя ребенком. Сколько ему лет? Чуть больше тридцати?

– Карлу тогда пришлось закусить язык, инквизитор не инквизитор, а выступать против святого, который на власть работает с десяток лет, – пустая затея. Честно говоря, я рассчитывал, что он усвоит урок, но он, похоже, просто стал упорнее.

Кеннет потянулся на другой край стола за чашкой, на дне которой плескались остатки черного кофе, и сделал глоток.

– В общем, сейчас у него с полномочиями все получше, поэтому отказать ему в визите я не могу.

– Понятно… Но как нам быть? Меня же раскроют. – Ана неуверенно теребила в руках листок с легендой.

– Давай по порядку. Во-первых, надо посмотреть, что с твоим контролем Тьмы. Несмотря на то что ты все время переживаешь, ты пока справляешься лучше большинства. Во-вторых, тебе придется достоверно представить себя как леди Мелрой, провинциальную баронессу. Любая оговорка, излишняя нервозность тебя выдадут.

Ана на мгновение задумалась, а потом слабо улыбнулась.

– Я неплохо умею притворяться. Какой характер лучше изобразить? Думаю, глуповатая простушка, которая в восторге от столицы, подойдет.

– Хорошо, так и твои ошибки в глаза бросаться не будут, да и от правды недалеко.

Ану бросило в краску от негодования, что значит «от правды недалеко»? Она рассерженно посмотрела на графа, ей хотелось защитить себя. Да, она не знатного происхождения, и она никак особенно не проявила себя, пока была в поместье, но все же она ученица престижного образовательного учреждения, к ее знаниям и манерам в обществе не придраться.

– Что ты знаешь о Тьме? – Кеннет, казалось, не заметил ее возмущения.

Ана выпрямила спину и уверенно заговорила:

– Тьма проявляется у людей, покинутых Святцем. Без его покровительства душа человека гниет, развращается и в конце концов поглощается Тьмой. Проклятыми становятся испорченные люди, те, кто стремится ко злу. Поэтому их низменные желания разрушают окружающих и их самих.

Она внимательно следила за реакцией Кеннета, желая увидеть одобрение в его взгляде, но вместо этого он медленно закатил глаза и устало выдохнул.

– Серьезно? Я понимаю, что тебе это вбивали в голову с детства. Но ты ни разу не пыталась хотя бы немного обдумать эти утверждения? Особенно сейчас.

Ана замялась.

– Но… но… – У нее вспотели ладони, а в голову не приходило ни одного оправдания. Она думала, что все так и происходит, иначе почему бы святыми чаще всего становились те, кто служит Церкви? Почему проклятые всегда сеют разрушение? – У меня Тьма проявилась, когда я злилась, и потом тоже. Она всегда хочет вырваться, когда я чувствую что-то плохое.

– Я понимаю. – Кеннет смягчился. – Церковь все сделала, чтобы эта версия стала правдой. Но на самом деле…

– А с чего вы взяли, что знаете, как оно на самом деле? – перебила Ана, упорствуя.

– Знаю и все. Слушай внимательно. Силы появились у людей около трехсот лет назад. До этого над людьми было два бога: бог Света и богиня Тьмы. Бог знал о людях через их молитвы и видел в них существ бесконечно благих, стремящихся к лучшему. Даже если они оступались, он понимал, что все ошибаются и что без злодейств не прийти к добродетели. Богиня же видела мысли людей, их тайные желания, о которых не говорят даже богам, тем более богам. Она их презирала, считала недостойными. «Все, что они делают, даже добро, служит только выгоде. Вот чему они поклоняются на самом деле», – так она считала.

И два бога вели бесконечный спор о том, достойны ли люди их покровительства, – Кеннет рассказывал негромко и меланхолично. – Но они видели