и писать каждый день «Привет. Как дела?» стало какой-то нормой. Брат скинул какой-то анекдот, даже не читая его, я просто отправила ему пару скобочек, типа «смеюсь», обещая себе, что завтра почитаю, ибо этот длинный текст я сейчас не осилю.

Вдруг, в той же аське, я нахожу сообщение от пользователя, который был вне списка моих контактов и выделялся сереньким. Открываю, а там «Привет. Хомяк на связи». Конечно, понимаю от кого сообщение, хомяков в моей жизни не так много было. И все же пишу в ответ «Кто это?», а сердце уже пытается вырваться из груди, в области желудка тоже пошла какая-то свистопляска. Первый вопрос, который возник в моей голове, откуда у него мой номер айди, второй с какой целью пишет, надежда теплилась, фантазия разыгрывалась.

Марк не заставил себя долго ждать, так и ответил: «А что в твоей жизни так много хомяков? Хомяк Марк тебе о чем-то говорит?» Я улыбнулась. Чудила.

Затянулась переписка несерьезного тона. У него было игривое настроение, в прочем как и всегда, он много шутил, а я смеялась над его шутками. Между делом, Марк поинтересовался какие у меня планы на завтра, предложил встретиться. Я хотела понабивать себе цену, мол, дела, не могу, но все же решила сказать как есть, что болею, лежу дома с температурой, не смогу. «Я к тебе заеду. Скинь адрес». Я долго не думая, отправила свой адрес без каких-либо театральных представлений. На этом пожелав друг другу спокойной ночи, мы попрощались.

Я поймала себя на мысли, что пока я была поглощена нашей перепиской, совсем забыла и о головной боли, и о температуре, и об этих четырех давящих стенах. Оставшись опять наедине с собой, на контрасте, мои чувства одиночества и тоски разрослись в геометрической прогрессии, и в какой-то момент в груди образовалась пустота, будто легкие исчезли, и на мгновенье мне стало не хватать воздуха. Я уже и забыла, что планировала посмотреть фильм, и просто лежала в сумерках, смотрела в потолок, ловила силуэты, которые там вырисовывались, и только уже глубокой ночью провалилась в сон, устав от своих беспорядочных мыслей.

11

Из сна меня вырвал какой-то звук. Открыв глаза, еще не совсем проснувшись, я пыталась понять, откуда он исходит. Звонили в дверь. Так, гостей я не ждала, кого там занесло. Я тихо, про себя матеря стоящего в подъезде человека, подошла к двери, чтобы взглянуть в глазок.

Марк. За дверью стоял Марк. Черт. Что он тут делал? Сколько сейчас времени? Я быстренько взглянула в зеркало и остолбенела. На голове был «взрыв на макаронной фабрике», глаза опухшие, лицо мятое. Что делать? Не могла сообразить. В таком виде совсем не хотелось при нем появляться, чтобы не травмировать психику парня. Быстренько накинув на себя халат, и укутавшись в него с головой, я все же отварила дверь.

— Привет, — буркнула я, быстрым шагом забегая в ванную комнату. И уже за дверью крича ему, чтобы он проходил. Ситуация глупая, но мне нужно было хотя бы умыться, зубы почистить.

Выходя из ванной на ватных ногах, я прошла в комнату, а он уже сидел на кухне и будто ждал распоряжения. Вход на кухню лежал через комнату.

— Привет, — улыбнувшись, обратился он ко мне. — Так, куда все это вывалить. Не стал хозяйничать без твоего ведома.

— А что там?

— Ну, я в аптеку заскочил, продукты в магазине взял.

Я прошла на кухню, и мы начали опустошать весомый пакет.

— Ого, не стоило.

— Я подумал, что ты не ходила в магазин в таком состоянии, и не пойдешь еще в ближайшие дни, вот и решил набрать тебе сразу на несколько дней. Не знал твоих предпочтений, поэтому набрал на свой вкус.

Он подавал мне фрукты, йогурты, орехи, замороженные полуфабрикаты, которые я начала складировать в наш старый маленький холодильник, где и, правда, мышь повесилась.

— Не подумал, может, нужно было еще соков взять. Сам я их не особо люблю, вот что-то и не догадался.

— Все хорошо, я тоже не пью их. И на этом спасибо. Правда, Марк, не стоило.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я только проснулась, еще не поняла, — смущенно, улыбнулась я. Я вообще всю дорогу, пока мы разбирали продукты, чувствовала какую-то неловкость. — Ладно, поставлю чайник. Позавтракаем что ли. Или который сейчас час? Судя по дневному свету, уже, явно, полдень. Хорошо я поспать.

— А что тебе еще делать? Организму нужны силы, — кажется, он тоже чувствовал неловкость. Будто диалог не клеился, а мы пытались выдавить из себя дежурные фразы.

Готовить ничего не стали. Посовещавшись, решили просто перекусить чаем и сладостями. Пока пила чай с маминым малиновым вареньем, который как раз для таких простудных случаев и был припасен, я почувствовала как на лбу выступила испарина, а после и вовсе бросило в жар.

— Думаю, мне нужно прилечь. Слабость появилась, — с этими словами я побрела в комнату, по пути взяв градусник.

— Сколько? — появился он из кухни.

— Все еще 39.

— Слушай, а ты что-то пьешь вообще? Я тут взял в аптеке… — и тут же вывалил несколько коробок с препаратами на журнальный столик. — Так, давай-ка вот это для понижения температуры.

— Не люблю я пить лекарства, — сморщив нос, протянула я. — Иммунитет сам должен справляться.

— Раньше ему нужно было справляться. Давай без демагогии. Сейчас принесу воду, чтобы запить.

И снова он обо мне заботиться. Я уже расслабилась и не чувствовала никакого стеснения и совсем забыла с каким внешним видом привстала сегодня перед ним.

— Марк, если тебе нужно ехать, ты езжай. Я в порядке.

— Если ты не против, пока побуду здесь. Обещаю вести себя хорошо. — Улыбаясь, он смотрел на меня, будто предугадывая мою реакцию. И снова этот прищур, который путал все мысли в голове, и сносил черепную коробку нафиг. Я кивнула в знак одобрения. Мне совсем не хотелось, чтобы он уезжал, предложила для приличия и очень обрадовалась, что он решил остаться. С этими мыслями я завалилась на кровать и даже не заметила, как опять уснула.

12

Я нехотя открыла глаза. Из окна уже пробиралась темень. Я обогнула глазами комнату, но никого не нашла. И лишь из кухни доносила какой-то звук. Марк, подумала я.

Я побрела по направлению шума. Он с серьезным видом что-то строчил на клавиатуре. Как только я появилась, сразу приподнял глаза.

— Как спалось? — все с тем же невозмутимым взглядом, спросил он.

— Как убитая…

— Я