– Какого черта вы едите? – спросил Салазар, скривив лицо.

– Призрачный перец.

– Ты умрешь, – заверил он Яна.

– Не сегодня, – ответил Ян с ухмылкой.

Мы все болтали ни о чем, пока Дорси заканчивал получать основные сведения из Вашингтона, а мы поглощали еду. Я предложил Салазару и Мейбу немного своей, но никто из них не согласился.

– Ты уже пообедал?

– Да, уже почти три, – сказал мне Салазар. – Остальные едят по расписанию.

– Скучно, – прокомментировал я.

– Если только ты на самом деле не ложишься спать, – сказал Салазар, бросив на Мейба взгляд, в котором сквозило осуждение. – Некоторые из нас просто тратят время и чередуют выпивку с кофе.

– В кофе нет ничего плохого, – защищаясь, сказал я.

– Но не как отдельная группа продуктов, – заверил меня Салазар.

– Я… – начал Мейб, как будто собираясь возразить, но затем просто вскинул руки. – Да, хорошо, – согласился он вместо этого.

Я покачал головой.

– Если говорить по опыту, то тебе нужно спать и пить воду.

– Кофе - это просто лучшая вода, – ворчал он.

С этим я действительно не мог поспорить.

– Гидратация, брат, – сказал ему Миро.

– Я пью много.

– Водка не считается, – сказал ему Ян.

– Это ты так говоришь.

– Ты умрешь к сорока годам, – заявил я.

– О Боже, я надеюсь на это, – простонал Мейб.

Салазар медленно повернулся к нему.

– То есть нет. Я буду пить воду, – пообещал он.

Я увидел, как сжалась челюсть Салазара, когда он повернулся ко мне лицом.

– Не будь мудаком, ладно?

– Да, – согласился я, ухмыляясь. Очевидно, Салазар не собирался отпускать Мейба с миром в эту спокойную ночь. Он позаботится о том, чтобы тот остался.

Когда мы закончили есть, Миро собрал мусор, поставил перед Яном еще одну бутылку воды и ушел вместе с Дорси.

– Хорошо, – со вздохом сказал Ян, сосредоточившись на Вашингтоне. – Скажи нам, кто твой поставщик, которого ты должен представить Буриану Петрову.

– Пожалуйста, – добавил Салазар, искоса поглядывая на Яна, который только закатил глаза.

Вашингтон посмотрел на меня.

– У тебя будет новый старт, Терри, – напомнил я ему. – А тебе это необходимо.

– Да, – согласился он.

– И мы сможем обеспечить безопасность твоей семьи, не волнуйся.

Он быстро кивнул, а затем сказал Яну.

– Завтра в десять утра я должен представить Буриана Петрова моему поставщику, Раше Векслер.

Мейб поднял солнцезащитные очки, надел их на голову и при этом обнажил свои темно-синие глаза, сузившиеся теперь наполовину.

– Ты хочешь сказать, что твой поставщик - гребаная наследница текстильной фабрики?

Он кивнул.

– Почему? – спросил Салазар у Вашингтона. – Зачем ей это делать?

– Понятия не имею.

– Ради острых ощущений?

– Правда, чувак, я не знаю.

– А вы узнали почему? – поинтересовался Мейб.

– Мы знаем ответ на этот вопрос, – сказал Ян, наклонив голову к Краузу. – ФБР ведет расследование в отношении Джеймса Векслера, отца Раши, по обвинению в мошенничестве с ценными бумагами. Я прав?

– Ты прав, – согласился Крауз.

– Значит, ваш план состоял в том, чтобы использовать ситуацию с его дочерью для давления на него, но в середине вашего расследования в дело вмешался Буриан Петров, который оказывает давление на Вашингтона, чтобы добраться до Раши, а этого допустить нельзя.

– Никто из нас не может этого допустить, – сказал Яну Крауз. – Петров убил агента ATС.

Ян кивнул.

– Значит, наркоотдел получит Рашу, вы - ее отца, а мы - Петрова.

– Именно так, – сказал Крауз, улыбаясь Яну. – Хорошая работа, маршал.

– Ненавижу блядских федералов, – проворчал Мейб, и никто не мог его в этом винить.

Часть 3

Вашингтону пришлось действовать под прикрытием, сначала с Рашей, потом с Петровым, оба раза подключенным к проводам, чтобы получить свою сделку и попасть в программу защиты свидетелей. В первый раз, с Рашей, с Вашингтоном были я, Салазар и Мейб; во второй раз, с Петровым, - я, Крауз и Вашингтон. В основном это была вечеринка ФБР, потому что их дело, дело комиссии по ценным бумагам и биржам против отца Раши Векслер, имело приоритет, и все согласились, что, как только дочь ущипнут, отец будет играть в мяч. Я был там, потому что знал Вашингтона и был единственным, кто активно беспокоился о его безопасности.

Из-за волокиты, бюрократии и излишеств нам пришлось отправиться в полевой офис ФБР на Рузвельт-роуд, чтобы получить тот же самый инструктаж, опять же от босса Крауза.

Вашингтон смотрел на меня в полном ужасе.

– Почему? Почему бы нам просто не начать?

– Потому что они из ФБР, – сказал ему Мейб, проходя мимо.

Прежде чем я успел уйти, Сэм Кейдж остановил цирк, вытащил меня в коридор и потащил в свой кабинет, где к нам присоединились Крис Беккер, заместитель по надзору, начальник Яна, тот, что был прямо под Кейджем, и мы с Яном.

– Ты же не думал, что я отпущу тебя одного, верно, Редекер? – сказал Кейдж.

Кейдж, как и мой предыдущий босс в Вегасе, не разрешал своим помощникам действовать в одиночку в любое время. Другие разрешали, и я это понимал, но мне еще не приходилось работать на одного из них.

– Так это Пацци, – спросил Кейдж, – или вы с Каллаханом снова стали напарниками?

– Это я, сэр, – сказал Боди и побежал по коридору, чтобы присоединиться к нам.

Когда я взглянул на него, взгляд у меня был ледяной.

Я прочистил горло.

– Мы хотели обсудить это изменение с заместителем директора Дойлом, но...

– После сегодняшнего провала, – сказал Кейдж, скрестив руки и пристально посмотрев на Беккера, а затем на Боди, – я согласен, чтобы вы с Редекером возобновили сотрудничество, а Пацци и Яманэ - свое.

– Отлично, – сказал Беккер, и я сразу понял, что именно Беккер принял решение об изменениях. – И я отправляю Фуллертона в отпуск до тех пор, пока мы не выясним, не было ли непроверенным какое-либо другое оборудование, находящееся на его попечении.

Поскольку