головой, намеренно делая голос холодным. — Если бы я не вмешался, Симона бы опять пострадала. Эта манера играть с жертвой снова чуть её не погубила. И ты сама всё видела.

— Сестра! — Маргарита резко развернулась, волосы девушки хлестнули по воздуху. — Сколько раз я тебе говорила?

— Но… Я… Просто… — Симона опустила глаза, и впервые за весь вечер в её позе появилась неуверенность.

— Меня интересуют только результаты, а не ваши желания или предпочтения.

Тишина повисла в воздухе, густая, как патока. Сейчас главное показать: их желание быть в моём роду намного сильнее, чем моё. Только тогда я смогу выставить условия. Просто служба меня не устроит, нужна полная уверенность в их верности. Сёстры уже предавали своего хозяина, пусть даже он и заслужил это.

Маргарита прожигала Симону взглядом. Тени от ветвей скользили по её лицу, делая его похожим на театральную маску.

— Итак, девушки, — начал я, чувствуя, как потрескивает от напряжения воздух. — Вы можете остаться, но при условии.

— Каком? — Маргарита вскинула подбородок. — Я и так всё предложила, даже нас, но тебя это не интересует.

— Клятва крови, — посмотрел в её глаза — тёмные омуты, затягивающие душу.

— Нет! — отрезала она. — Новый поводок? Пусть нас и считают тварями, но мы живые существа. С чувствами, желаниями и потребностями.

— Вы поклянётесь в том, что не навредите мне и моему роду ни словом, ни делом, — очертил границы будущей клятвы. — Будете выполнять мои приказы ровно до того момента, пока служите. И даже после вы не пойдёте против меня. Вот и всё. Захотите уйти… — развёл руками. — Не держу.

Сёстры переглянулись. Ветер шевелил их волосы, создавая впечатление живой тьмы. Я не требовал ничего сверхъестественного, просто страховался от удара в спину.

Потенциал моего рода с ними значительно вырастет. Наконец-то я смогу использовать Жору для более сложных дел. Мужик — воин, а возится с особняком. Понимаю, клятвы, воспитание… Но мои планы уходят намного дальше земель Магинских.

— Я согласна, — Симона повернулась, и в её взгляде мелькнуло что-то странное.

— Сестра! — Маргарита дёрнула девушку за руку. — Ты!

«Еда! Вкусно! Па-па…» — от последнего сигнала передёрнуло. Обернулся к своим маленьким убийцам, которые истекали слюной над телом куклы.

— Кушайте, — махнул рукой.

Лес наполнился звуками пиршества. Сёстры напряглись, отступив на шаг. Они о чём-то шептались, а я не лез, пусть сами решают. Свобода выбора требует ответственности. Каждый должен определить, чего хочет и что готов отдать взамен.

Двинулись обратно. Лунный свет пробивался сквозь кроны деревьев, расчерчивая тропу серебристыми полосами. В воздухе пахло хвоей и влажной землёй. Я шёл впереди, прислушиваясь к мягким шагам сестёр за спиной.

Мысли уже неслись дальше. Утром поеду в город искать новых покупателей. С полученными деньгами закуплю машины, оружие, найму людей. У меня уже созрел план, как показать слабость ставленника императора. Решил взять земли Зубаровых под контроль? Что ж, посмотрим…

— Господин! — Медведь застыл на полуслове, его массивная фигура словно окаменела.

— Что такое? — приподнял я бровь.

— Вы сказали, что пошли воздухом подышать, — Фёдор переминался с ноги на ногу, не зная, куда деть глаза.

Из домика высыпали бойцы. Кто-то на ходу застёгивал куртку, другие едва не спотыкались. Все они замерли, разинув рты, будто впервые увидели женщин.

— Фёдор! — наконец понял причину суматохи. — Хватит пялиться на девушек. Одежду принеси, штаны и куртки.

За разговорами совсем забыл об их наготе. Сёстры держались за мной, изображая испуганных дамочек. Но я-то видел, как они наслаждаются произведённым эффектом. Если бы олухи знали, на что способны эти «беззащитные» создания…

Наконец, девушки оделись, и я повёл их дальше. Пора было закрепить наш договор клятвой крови. Через несколько часов рассвет, и меня ждёт новый увлекательный день.

Когда поднялся наверх, то заметил двух аристократок. Они стояли друг напротив друга, от их прежней враждебности не осталось и следа. В глазах девушек читалось понимание общей участи.

Обе совершенно голые. Замер, чуть разглядывая их тела. Ну ничего не могу с собой поделать, нравятся мне женщины. Пусть эти ещё юные и глупые, выросшие с золотой ложкой в заднице. Избалованные девочки. Вообще не понимаю, как бы их замуж выдали с такими-то характерами… Хотя молодые люди, тот же Дима или Миша, те ещё инфантилы.

Подошёл к дамам. Вытащил иголку сначала из Требуховой. Она пошатнулась, но устояла на ногах — гордость не позволила упасть.

— Говори, — даже не взглянул на неё.

— Я… — голос Вероники дрогнул, на глазах выступили слёзы.

Потянулся воткнуть иголочку обратно. Одного движения хватило, чтобы девушка взяла себя в руки. Спина выпрямилась, подбородок чуть приподнялся. Всё же она дочь земельного аристократа.

— Всё поняла! — в её голосе появилась твёрдость. — Вы тут господин и хозяин, ваше слово — закон. Мы здесь гости и под вашей защитой.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями. В каждом жесте теперь читалось признание моей власти.

— Если бы не вы, то я и мой отец лишились бы рода и всего, что у нас было. Я очень ценю, что благодаря вам, Павел Александрович, с моим родом не случилось того, что произошло с Зубаровыми. Только ваша милость и то, что мы поняли вашу силу, нас спасли.

Её голос креп с каждым словом. Она больше не играла влюблённую девицу. Говорила, как наследница рода, признающая превосходство сильнейшего. Та, что осознала своё положение. Девушка продолжила:

— Для меня огромная честь находиться в вашем особняке… Под вашей защитой. И я буду ждать нашей свадьбы столько, сколько потребуется.

Кивнул и вытащил иголку из Елены. Она покачнулась, и мне пришлось её поддержать. В глазах плескалась целая буря эмоций.

— Дура! — выдохнула она и посмотрела на Требухову.

Удивился её упрямству и уже собрался вернуть инструмент для мыслей обратно, но Зубарова продолжила:

— Я дура… Если бы не вы, то меня бы убили так же, как и моего брата.

По её щеке скатилась одинокая слеза. Первый признак того, что гордость Зубаровых наконец дала трещину.

— А мой отец… Решил на вас напасть. Вы имели право убить и меня, и его. Но спасли. Да, я понимаю, чтобы потом использовать. Но это лучше, чем смерть или быть сожранной монстрами.

Её плечи поникли. Прежней надменной аристократки словно не существовало.

— Вы рисковали, ваши