– Мне нужно тебе кое-что сказать. – Почти шёпотом. – Я никогда ещё не делала… То есть, у меня не было… В общем… – язык заплетался, и я не могла нормально сказать свои слова. А ещё отчего-то было стыдно. Сколько раз Лизка мне говорила, чтобы я уже наконец-то повзрослела и попробовала то, от чего отказывалась. Она даже как-то раз посмеялась надо мной, сказав, что я так и помру престарелой девственницей. А я не могла вот так вот сразу взять и лечь в постель с тем, кого не люблю. Мне кажется, что до встречи с Никитой я никого никогда не любила.

– То есть ты ещё девственница? – в глазах показалось изумление с ноткой испуга и восторга.

– Да, – очень тихо, почти неразборчиво проговорила я и залилась краской.

– Да ты мамонт, малышка.

– Что?

– Ты, вообще, реальная? – он провёл ладонью по моей щеке. – Я думал, что таких, как ты, не существует. Ты не знаешь, за что мне достался такой алмаз?

До меня долго доходил смысл сказанных им слов, а когда я наконец-то поняла о чём он, то широко улыбнулась.

– Мы не будем торопиться, хорошо? – проговорил Ник, гладя меня по спине.

– Хорошо.

– А теперь я хочу целовать тебя всю ночь и не выпускать из своих объятий.

Мы так и поступили. Сначала долго сидели, целовались, а потом просто ходили и гуляли по берегу, держась за руки и рассказывая о себе. Ник пообещал, что не отдаст меня в чужие мужские руки и не позволит отцу отдать меня замуж. И я понятия не имела, как он это сделает, но я ему поверила. Каждому произнесённому слову, которое он проговорил. Если бы только можно было этот момент остановить или записать его на плёнку, чтобы потом просматривать и неверующими глазами смотреть на своё довольное и счастливое лицо, я бы именно так и сделала.

Сегодня время было против меня, оно шло неумолимо быстро, и я даже не заметила, как наступил рассвет. Чтобы не попасться отцу на глаза, я попросила Ника высадить меня через два дома от нашего. Он так и сделал, только попросил позвонить ему и сказать, как добралась, когда буду у себя в комнате.

Я, как мышка пробралась за ворота и, пройдя через задние двери, прокралась к себе в комнату и с довольной победной улыбкой закрыла дверь комнаты, как вошла. Не включая ночник, я набрала номер телефона и мне ответили сразу же после первого гудка.

– Я уже в комнате.

– Хорошо. Отец не заметил?

– Нет, я прошла через задние двери, и он ещё спит. Ты напиши, как доедешь. – Довольная улыбка поселилась у меня на лице.

– Обязательно, малышка. Поцелуешь меня перед тем, как отключить звонок?

– Целую.

– А будешь думать обо мне, когда ляжешь в кроватку и представлять рядом с собой? – от этих слов мои щёки вспыхнули и загорели.

– Буду, – тихо произнесла.

– Скажи мне это вслух, чтобы слышал.

– Ник, я буду думать о тебе, когда лягу в свою кровать и представлять тебя рядом.

– М-м-м… Мне нравится, как это звучит из твоего ротика. Спокойной ночи, малышка.

– Спокойно ночи.

И сбросив звонок, я положила телефон на прикроватную тумбочку и прямо в одежде легла на кровать. Тело ещё помнило прикосновения Ника. Я только с ним распрощалась, а уже хотела снова его увидеть. Моё внимание привлёк посторонний шорох в спальне, и я одним рывком села на своей кровати и в ночной темноте увидела на стене отражение профиля мужчины и вскрикнула, включая ночник. Сердце забилось ещё сильнее, а дыхание стало рваным. Всё это время, пока я разговаривала по телефону, в моей комнате сидел отец и смотрел на меня из угла сидя в кресле.

– Отец… – последние слова я проглотила, а мозг забил тревогу. Всё хорошее настроение в одно мгновение исчезло. Кажется, я совершила грубую ошибку, за которую буду расплачиваться.

– И кто это такой Ник?! – прорычал родитель, а я почувствовала на себе его гневную волну, которая накрыла меня с ног до головы.

– Отец, я всё объясню!

– А по-другому и быть не может.

Ася

– Отец, я всё объясню!

– А по-другому и быть не может.

Стою около кровати, руки трясутся от страха. Смотрю на родителя. Тот невозмутимо восседает в кресле у окна, словно король на троне. Руки сложены на подлокотниках, тело расслабленно. Лицо не выдаёт и намёка на какую-либо злость. Лицо спокойное, губы сжаты в тонкую линию, и глаза внимательно смотрят на меня изучающим взглядом. И только я знаю, что внутри себя он метает гневные молнии. И стоит мне сейчас сказать хоть одно слово поперёк, то мне конец. Самое страшное – это когда отец спокоен и держит в себе всю свою злость, которая копится как бомба замедленного действия, а потом неожиданно взрывается, задевая всех, кто находится рядом.

– Отец. – Мой голос предательски дрогнул, в лёгких не осталось воздуха, а живот скрутило спазмами от нарастающего страха.

– Прошу, давай поговорим спокойно. Хорошо? – он одобрительно кивает и глазами показывает, чтобы я села на кровать. Я быстро выполняю его немую просьбу. Мы смотрим друг на друга несколько минут молча, негатив и тяжесть нашего общения нарастает всё больше и больше, достигая предела. Кажется, ещё чуть-чуть, и я рухну в обморок.

– И долго ты молчать будешь? Не расскажешь отцу, о ком ты собралась на ночь думать? Я так полагаю это не Артур? – его укоризненный взгляд проходит по мне, делая пинок в больное место. Я уже ненавижу это имя.

– Нет, не Артур, – тихо, практически неслышно проговорила я.

– Поведай мне свою версию, дочь.

– Этот парень, он хороший, пап. Он мне нравится. И ты знаешь, что я не хочу быть с твоим Артуром, я не люблю его. Он мне противен. – Отец поднимает свою руку вверх, показывает жестом, чтобы я замолчала, и я сразу же затыкаюсь, чтобы не злить его ещё больше.

– А этого ты, значит, любишь? – с презрительной усмешкой фыркает он.

– Да, отец, я люблю его, – расправляю свои плечи и выпрямляюсь. Но стоило взглянуть в глаза отца, сразу же опять стушевалась и лицо опустила в пол. Его властная и злая энергетика захватила эту комнату и заставляет от страха дрожать всё живое. Вот почему я его боялась, не хотела, чтобы он что-то узнал. Так всегда. Стоит пересечь выделенную мне черту, как сразу же меня возвращают обратно, тыкая физиономией в своё законное место, где мне нужно находиться помимо моей воли.

– А ты хоть что-то о нём знаешь?

– Да, но немного. Мы совсем недавно познакомились и… – не даёт отец договорить и перебивает меня:

– То, что он ворвался к нам в дом, прячась от полиции, это ещё не значит, что вы познакомились. Ася, он уголовник. На нем условка за угон висит, а ранее этот парень привлекался за кражи со взломом. Ты соображаешь, куда ты себя загоняешь? Ты позоришь нашу фамилию!