Отец всё ещё показывал своё спокойствие, и каждое его слово, будто острая сталь ножа, резала меня по живому. Никита говорил, что ему нельзя попадаться, но как отец узнал, что он влез в наш дом? Неужели он всё ещё следит за мной? В доме ведь нет камер. Или есть? Паника ещё больше накрыла меня с головой. Моё тело ощущало холодный страх, и кожа покрывалась мурашками от холода. Меня затрясло ещё больше, словно я голая стою в морозильной камере с температурой пятьдесят градусов ниже нуля.

– Я всё знаю, отец.

– Кто ещё знает, что ты с уголовником связалась?

– Никто.

– А Лиза?

– Она не знает.

– Теперь будешь под домашним арестом, без телефонов и ноутбука. С сегодняшнего дня без охраны не ступишь и шага, все телефоны будут прослушиваться. Как приедет Артур, сразу же будет помолвка. И советую забыть о своём Нике! – с презрением выплюнул отец его имя из своего рта.

– Отец, нет! Я не выйду за Артура. – А вот теперь можно бежать. Родитель резко поднялся с кресла и в один шаг оказался около меня. Приблизился к моему лицу своим, и я почувствовала его горячее дыхание, которое обожгло мои щёки и заставило ещё сильнее вжать голову в плечи.

– Если и дальше хочешь нормально жить и ни в чём себе не отказывать, ты сделаешь так, как я тебе скажу, моя дорогая. А если даже и не сделаешь, то я сделаю всё, чтобы твоего Ника не стало. Не зли меня, дочь.

Из глаз брызнули слёзы. Отец не шутил, он сделает. Этот человек никогда не бросает слов на ветер.

– Ты не посмеешь! – всё ещё хотела я ему возразить, но мои позиции давно уже были проиграны.

– А ты проверь, – без зазрения совести спокойно произнёс он. Его глаза сверкнули могуществом, а потом в них появилось немного нежности.

– Ася, – родитель стёр своей ладонью слёзы с моих щёк. – Девочка моя маленькая, ты же знаешь, я хочу для тебя счастья, и с Артуром тебе будет лучше. Ты пока этого не понимаешь, но со временем поймёшь меня и простишь. Но сейчас прошу, не нужно играть против меня, ты всё равно бессильна. Я не хочу делать тебе плохо или больно, но ты просто не оставляешь мне выбора. – А затем он резко выпрямился и улыбнулся мне такой улыбкой, как будто только что не было никакого разговора и его угроз.

И после своих слов он молча вышел и спокойно прикрыл за собой дверь. А я рухнула бревном на кровать и зарыдала в голос. Как это всё несправедливо! Хотелось рыдать и орать, чтобы меня слышал весь мир, только вот не думаю, что мне всё это поможет. И нет, я не боялась того, что отец может оставить меня без денег. Это меньшее из всех зол на земле, которые могли бы со мной случиться.

Я беспокоилась о Никите, которому грозит опасность, если он от меня не откажется. А мне почему-то казалось, что он не отступится, и будет добиваться наших встреч. Нужно ему позвонить, предупредить его.

Встав с кровати, я начала искать свой телефон, но так и не нашла его. И когда отец успел его забрать? Ноутбука тоже не оказалось в моей комнате, но дверь всё ещё была открыта, и я шагнула в тёмный коридор. Было тихо. Только тонкая полоска света пробивалась из-под двери отцовского кабинета. Я, как мышка, прошмыгнула мимо, по дороге обула кеды и пошла на выход к воротам. Вот так вот, папочка, телефон забрал, а деверь-то забыл запереть. И, радуясь своей маленькой победе, пошла, осторожно ступая по зелёному газону.

И куда мне сейчас идти? Нужно как-то доехать до Лизки, всё ей рассказать. Она-то что-нибудь придумает, и я смогу предупредить Ника, чтобы не совался на территорию моего отца, а то тот прихлопнет его, как букашку и глазом не поведёт. Но не тут-то было. Стоило мне притронуться к замку ворот, как откуда-то сбоку показался незнакомый мужчина. Я его видела впервые. Но по идеальному покрою его костюма было понятно, что это один из людей моего отца.

– Ася Сергеевна, вернитесь, пожалуйста, в дом. Вас не велено выпускать, а иначе мне придётся сообщить вашему отцу. – Захотелось вцепиться в лицо этому мордовороту, но я сдержала свой порыв гнева. Не хватало мне ещё, чтобы меня не в комнате, а в психушке заперли. Ладно, придумаю что-нибудь.

– Дай тогда позвонить?

– Нет.

– Тебе жалко, что ли?

– Не позволено.

– Не позво-о-олено!.. – передразнила я охранника и, развернувшись, молча пошла. Только не в дом, а на задний двор, где стояла беседка с гамаком, на который я запрыгнула с разбегу и уснула прямо там, на улице, кутаясь в свою ветровку.

Мне снился Никита, как он меня целует, ласкает и шепчет на ухо, что всё будет хорошо. Он спасёт меня из лап злого дракона, которым был мой отец. А я ему верила и шла с закрытыми глазами, подчиняясь только ему. Как же прекрасны сны, словно маленькая призрачная реальность, в которую хочется возвращаться. И, пожалуй, только у себя во снах я могла быть и жить спокойно, не испытывая чувства ненависти и страха.

Утренний озорной и жаркий солнечный луч разбудил меня, играя на моём лице, и я нахмурилась, пытаясь закрыться ладонью, но особо это меня не спасло. Приподняла своё лицо и посмотрела на садовника, который уже с самого раннего утра щёлкал ножницами, подравнивая кусты растений. А может мне тоже в садовники пойти? Бросить учёбу в юридическом, отказаться от отца и уйти в садовники. Буду вот так вот целыми днями орудовать ножницами, пересаживать цветочки, а на зиму уеду работать в тёплые края и буду уже там заниматься растениями в чужих огородах. А что, было бы неплохо. Только вот кто теперь меня уже отпустит? Если уж отец что-то задумал, он этого добьётся любой ценой.

– Эй, вставай, давай! – всю иллюзию спокойствия прервала Лариса.

– Тебе что надо?

– Серёжа на завтрак зовёт.

– Пусть твой Серёжа сам ест свою запаренную кашку, а я наелась уже.

– Скоро тебе и этой каши будет не видать, если будешь так себя вести, неблагодарная девчонка!

– Слышь, крыска-Лариска, ты, что ли, благодарная? Ты моя ровесница и скажи, что ещё по любви за отца вышла. – Девушка начала краснеть от злости. Пухлые накаченные губы сошлись в узкую полоску, а лицо и шея пошли красными пятнами. Ещё чуть-чуть и у неё пар из ушей пойдёт.

– И тебе советую замуж за Артура выходить, а не с шушерой водиться, как ты это делаешь.

– Ага, охотно тебя послушаю. Иди отсюда, а то каша остынет. – И Лариска убежала, громко цокая каблучками.

Советовать она мне ещё будет! Советчица хренова!

Встав с гамака, я пошла в свою комнату. Тело ужасно ломило, будто меня вчера семеро били. Скинула с себя всю одежду и залезла в душ под горячие струи воды. И вот опять вспомнился вчерашний разговор с отцом, и по лицу потекли слёзы. Не щадя себя, натиралась мочалкой, царапая свою нежную светлую кожу, оставляя на ней красные следы. И когда я вышла из ванной, то меня ждал прекрасный подарок в виде моей подруги.

– Лизка-а-а. – на выдохе произнесла я.

– Ты что учудила, Ась? Твой отец звонил мне вчера, злой как чёрт. Спрашивал про какого-то парня, а я и знать ничего не знаю. Ты бы хоть предупредила. – И снова взрыв воспоминаний, и я заревела в голос.