памяти, потому не сдержался. А ты-то хоть немного любишь меня?

Я отвела глаза и честно ответила:

— Любила, сейчас не знаю, дай мне пережить эту ситуацию. Мне очень стыдно и обидно.

Он помолчал, заглядывая пытливо в мои глаза, будто пытался проникнуть в самую душу:

— Хорошо, я всё понимаю и не тороплю тебя. Моё предложение о замужестве тоже остаётся в силе. Когда ты возвращаешься домой?

— Через неделю.

Когда-то мы мечтали, что уедем вместе: я буду учиться, Макс — работать, с его специальностью устроиться не проблема, если даже не возьмут в футбольную команду, всё равно проживём.

Мы же самостоятельные!

Именно потому и выбрали Наукоград — столицу соседнего региона: обоих устраивал этот город, потому, что там не было никого из родных и знакомых. Начать жизнь с нуля — это же прекрасно!

Я была уверена, что поступлю в вуз, ибо посещала театральную студию при местном доме культуры, танцевальную студию, ещё ранее с отличием окончила музыкальную школу.

«По баллам, полученным на ЕГЭ наверняка пройду», — думала я, а творческий конкурс почти не волновал, ибо считала себя очень неплохо подготовленной, да и преподаватели внушали, что я талантлива.

— Надо отвезти документы в универ и искать квартиру, не заметишь, как лето пройдёт, — продолжила после небольшой паузы и взглянула на Голубева.

Макс кивнул и протянул руку, чтобы обнять, а потом почему-то опустил и вкрадчиво произнёс:

— Надо — съездим. Ты моя, и я тебя никому не отдам, ни Краснокутскому, ни кому-то ещё! Знай это. — И, развернув мотоцикл, покатил его на дорогу, больше ничего не добавив.

За время, пока жила в деревне, я отдохнула, повеселела и на всё посмотрела с бабушкиной, умудрённой жизнью, точки зрения: когда двое дерутся из-за девушки, им нужна драка, а не девушка, и в честной драке нет ничего ужасного, когда на кулаках и один на один.

Плохо, если в ход идут ножи, цепи, стволы и нападают толпой на одного.

А на кулаках подраться, пар выпустить — удовольствие.

* * *

Я вышла из дома и пошагала к Максу, ожидавшему меня на парковке. В это время позвонили, мельком взглянув, поняла: номер неизвестный; обычно я не отвечаю на незнакомые номера, и в этот раз поступила точно так же, отклонив звонок.

— Привет, Голубев, следил за мной, не иначе?

— Ты о том, что знаю адрес? — с иронией спросил Макс, блаженно потягиваясь.

— Да.

— Забыла? Ты сама назвала его несколько раз, когда гайцы составляли протокол.

Я хлопнула себя по лбу:

— Вот садовая голова! Точно!

Макс засмеялся, перекатывая в руках небольшой мячик с шипами — су джок, я помнила такой же ещё по той жизни в Энске.

Голубев где-то вычитал, чтобы снимать стресс, усталость улучшать самочувствие, нужно чаще массажировать ладони, где множество биологически активных точек, влияющих на сосуды. Ещё китайцы доказали это в прошлом веке.

«Значит, устал, — отметила про себя. — И глаза красные. Не спал, что ли, ночью?»

— Знаешь, мне так хорошо, никогда так много не смеялся, как с тобой. Правда. — Макс внимательно и с нежностью посмотрел на меня. Я отвела глаза:

— Не надо об этом. Поехали.

Тут снова зазвонил телефон. Он звонил и звонил не прекращая.

— Может, ответишь? — Я закрутила головой: нет. — Или давай я отвечу так, что больше не позвонят. В конце концов можно заблокировать номер, но если что-то важное, не узнаешь.

И тут с подсказки Макса подумалось: вдруг что-то случилось с Киром, ведь он не вернулся домой и даже не позвонил. Вот дура-а-а… и нажала на зелёную кнопку:

— Слушаю.

Глава 6

— И почему мы не отвечаем, у меня нет столько времени тебе названивать. — Голос был женский и грубый, какой обычно бывает у курящих дамочек. — Слушай сюда: Краснокутский тебе изменяет с моей соседкой по коммуналке. Сегодня он провёл ночь у неё, а в полдень, подслушала, они будут обедать в кафе «Мираж», недалеко от Следственного комитета, где он работает, всегда там обедают, иногда ужинают. Не благодари. — И отключилась.

Я не любила разочаровываться в людях, ещё больше не любила разочароваться в себе, а это ощущение надвигалось, заполняя собой все мысли: ведь видела, происходит что-то не то, даже подозревала мужа в измене — как-то внезапно он охладел ко мне, ушёл в себя, похудел.

Но нет, гнала поганые мысли поганой метлой, не давала им разрастаться.

Слишком частыми в последнее время стали ночные выезды, какие-то странные отлучки, дежурства. Если бы он служил в убойном отделе, тогда это было бы закономерно, оперативники вообще пропадают на службе сутками, но муж — обычный следак.

Ой дура-а-а! Вот оно моё стремление к самообману — до последнего хочется верить в человека. Не зря мне родители всегда говорили, что я легкомысленная и доверчивая, начисто лишённая логики и критического мышления.

Ведь всё лежало на поверхности, нужно было только сложить два и два, а потом обратиться к частному детективу, пусть бы проследил за товарищем капитаном.

Хотя вряд ли кто-то бы согласился устроить охоту на коллегу, но можно же было хотя бы попробовать найти такого специалиста?

У меня перед глазами засверкали белые мушки, закружилась голова, исчезли всякие силы, и я едва не выронила телефон.

Ещё вчера была безмерно счастлива, как будто птица, высоко поднявшаяся ввысь, и дух от этого захватывало, и чувствовала крепкие крылья за спиной, а сегодня та же птица, только сложившая крылья и камнем полетевшая вниз навстречу гибели, и нет уже вокруг ни милого уютного уголка, ни прекрасных перспектив и жизни тоже нет.

Макс слышал наш разговор, и всё время молчал, пока мы ехали сначала до парковки, где я оставила машину, а потом — до автосервиса.

Он, понимая, в каком состоянии подруга, хоть я и продолжала, фальшиво улыбаясь, играть беспечность, пересел в мою машину на место водителя и позвонил приятелю, чтобы тот отогнал Porsche на ремонт в автосервис.

Я вообще не знала, где остановился Макс, где ночует, почему-то не интересовалась. Захочет — скажет сам.

Но за то, что и он не задавал лишних вопросов, была ему безмерно благодарна.

С настроением надо было что-то делать, я уже достала смартфон, чтобы по привычке заказать билет… куда угодно.

Всегда срывалась в минуты отчаяния: куда-то ехала, что-то меняла, что-то искала, так было в тот ужасный день выпускного вечера, когда после драки двух упрямцев я сбежала к бабушке в деревню, не оставшись на банкет. Так же было ещё раз.

Сегодня от бегства меня остановили два