Интересно, откуда? Сам-то небось и живую корову в глаза не видел.

– Соблазнительно, но нет. Мой контракт!

Я встала. Демидов зло смотрел на меня из кресла:

– Чего ты боишься?

Я покачала головой. Если ты узнаешь, чего я рядом с тобой боюсь, Кир Демидов, то посмеешься. Он не глядя протянул мне бумаги.

– Деньги!

– Руку.

Наши запястья соединились. Под кожей мигнула полоска чипа с несколькими иероглифами на ориенте: «перевод выполнен. 100k с». Я молча пошла к двери.

– Театр!

Ну что за привычка говорить в спину?

– Театр Марка Бейзовица. Я выкуплю его и передам тебе права. И триста тысяч для раскрутки. Сможешь ставить настоящую юаньскую оперу. И нанять всю ораву своих… друзей.

Я молча обернулась.

– Я навел подробные справки, – глядя исподлобья, продолжил Кир. – И много чего узнал.

– Вы знаете…? – непослушными губами произнесла я. – Тогда зачем…?

– Знаю. В отчете Пайка есть все. Не думаешь же ты, что я предложил бы такую сделку, не пробив твою подноготную? Ты очень талантлив и достаточно образован, Сэм Модести. Ты увлечен театром настолько, насколько это доступно восемнадцатилетнему мальчишке с провинциальной планеты. Подумай. Сэм. В театре все плохо. Марк в долгах. Не сегодня завтра сбежит с выручкой, бросив актеров, если еще не сбежал. На Ферошии, где конкуренция огромна, такой контингент ждут только низкосортные бордели. Получишь права владельца – назначишь временным директором… хотя бы Стива О’Нила. Этот тот, кто играет Наложницу, да? Талантливый юноша.

Я громко сглотнула.

– Я распишу наш договор еще подробнее. Никаких неожиданностей, только бизнес.

– Мне нужно время, чтобы подумать, сэр, – пролепетала я.

Глаза Демидова победно сверкнули:

– Иди, думай. «Каллиопа» вылетает через три часа. Через час жду тебя на мостике.

…– Пайк, зачем вы это сделали?! – набросилась я на слугу в каюте. – Вы солгали в своем отчете!

– Всего лишь опустил кое-какие подробности.

– Кое-какие?! Вы не сказали Демидову, что я девушка!

– Вы сами в любой момент можете ему об этом сообщить, мисс Модести, – с обиженными нотками проговорил камердинер.

– Что вы такое?! – я всмотрелась в лицо киборга. – Вы очень необычный циклон. Вы такой… безусловно живой!

– Очень мило с вашей стороны заметить это, мисс. Вы правы – я почти уникален, – Пайк слегка поклонился.

– Почти?

– Да, мисс. Это долгая история. Может быть, однажды…

– Мне очень жаль, Пайк, но никаких «однажды»! Я улетаю с яхты. Как заказать челнок? Это дорого? Деньги у меня есть!

– Боюсь, та сумма, что мистер Кир перевел вам на чип, пока заблокирована.

Я отдала мысленный приказ импланту, чип высветил: «на счету – 100 k c, доступно – 100 c». На челнок не хватит.

– Это очень в духе мистера Демидова, – признал Пайк со вздохом, грустно морщась от моих ругательств. – Как только вы покинете… или не покинете судно… с одобрения сэра Кира, разумеется, счет будет разблокирован.

– Пайк, во что вы меня втянули?! Если ваш мистер Кир такой педант, что он сделает, если узнает, что я девушка, уже после того, как мы заключим договор? А если кто-то раскроет обман? А если я проколюсь? А если…

– Уверен, вы преуменьшаете свой актерский дар.

– Я не актриса! Я режиссурой занималась! Сценариями! Костюмами!

– Вы прекрасно подходите на эту роль, – с одобрением кивнул циклон. – Хороший сценарий – как раз то, что сейчас требуется Кириллу Петровичу.

– Там, в контракте, есть раздел «санкции»? «Штрафы»? «Смертная казнь»?!

– Почему вы думаете, что с вашими способностями и интеллектом, не сумеете немного подыграть моему хозяину? Это ведь несложно. У вас отлично получается. Не будь я «условно живым», сам не понял бы, какого вы пола.

Я села на кровать и прикрыла руками лицо. Сказала сквозь ладони:

– Моя семья… у нас говорят, – благословленная большим потомством. У меня два младших брата. Я всегда хорошо копировала их повадки и жесты, они очень забавные. Но, черт возьми, Пайк: оговорка, какой-нибудь неожиданный гормональный тест, мало ли планет, где в клубах сканеры. Да вдруг я по привычке зарулю в женский туалет?! О боже, мужской писсуар! Об этом вы подумали? К тому же, на людях нам придется изображать любовников! Обниматься?!

– Говорят, в древности молодые юноши, дабы прибавить себе зрелости, подкладывали в штаны тканевую колбаску с песком, – задумчиво проговорил Пайк.

– Мамочки! – я упала лицом в подушку и глухо сказала оттуда: – Пайк, я не махровая незабудка – всякое повидала. Но такое даже мне страшно представить. Я же не выдержу!

– Да, риск большой, но и ставки велики. В договоре не сказано, что вы должны быть мальчиком, так сказано, что вы должны играть роль любовника. Это разные вещи. В конце концов, мистер Демидов напрямую вас не спрашивал, а все остальное – амплуа.

– Ага, так и скажу ему, если он меня расколет! Амплуа у меня такое, мистер наследник престола огромной корпорации, – геев-малолеток изображать! А вы, Пайк? Почему вы так об этом печетесь? – я с подозрением уставилась на циклона, сев на кровати. – В чем ваш интерес? Вы как-то сразу меня к себе расположили, в доверие вкрались… подозрительно что-то.

Пайк присел на край кровати, поставил локти на колени и сплел вместе пальцы.

– Мисс Саманта, – устало, очень по-человечески, сказал он. – Вы вольны подозревать меня во всех грехах. Да, у меня есть свой интерес. Это тоже долгая история, у нас тут таких много, – слуга грустно усмехнулся. – Но я скажу только одно: за последние три года ваш театр, уточню, ваш номер, был единственным, чем заинтересовался Кирилл Петрович. Видимо, так заинтересовался, что не сдержался, что с ним бывает крайне редко, и выказал свой интерес при мистерах Престоне и Хуго. Вы правы, Сэм, у моего хозяина много недоброжелателей. Это раз. Ему нравится ваше общество. Это два. Он несколько раз улыбнулся и один даже засмеялся. Такого не было давно. Это три.

– Вы делаете из меня какого-то спасителя одинокой души, – хмуро сказала я. – Не верю. Это раз. Я отчетливо чувствую запах пороха и стали, а ведь известно, что если на сцене в первом акте висит ружье, в третьем оно выстрелит. Это два. У меня тоже хорошая интуиция, мистер Пайк, и она подсказывает мне, что тут дело нечисто. Вы что-то от меня скрываете. Это какая-то загадка. Это три!

– А ваше девичье любопытство не подталкивает вас к тому, чтобы ее разгадать?– с некоторой хитринкой в глазах спросил меня слуга.

Я почесала в затылке. Еще как подталкивает, даже заглушает голос благоразумия, который вопит: «Беги, Сэм!»