— Я не могу согласиться.

Слава вскочил со своего места. Он вдруг захотел спросить Лазарева, придуривается тот или реально тупой баран.

Но парень осадил себя и заявил:

— Вы должны узнать, у Зубаря Лада или нет.

— Да, позвоню. Только это не просто. Там все через Фунта… Рухлова.

— Значит, узнайте у Рухлова. Или у Гулина.

— Гулин не скажет.

— Хорошо, я сам поговорю с Зубаревым.

— Как?

— Для начала нормально, без всяких эксцессов. Но мне нужна машина.

— Хочешь, чтобы я отдал тебе «Фольксваген» Лады?

— Нет, что-то попроще. Лишь бы на ходу.

Слава отдавал себе отчет в том, что у него не было прав, но за вождение без документов уголовная статья ему не грозила. Машина нужна, чтобы следить за Зубаревым. С ним по-хорошему не получится, а без подготовки его не взять.

— Есть у меня старенькая «четверка».

— Если она зарегистрирована на ваше имя, то лучше не надо.

— Не на мое. Втянешь ты меня в историю, парень!

— Константин Евгеньевич, проснитесь! Вы в этой истории уже по самые уши. Может, пора из нее выбираться?

Какое-то время Лазарев оторопело смотрел на Славу и хлопал глазами. Неужели до него только сейчас стало доходить, какая опасность ему грозит? Он понял, что с Ладой уже могло случиться самое страшное?

Два дня и одну ночь Лада ждала, когда водянистый мерзавец ворвется в будуар, скрутит ее и сделает укол, с которого начнется роковой отчет. Но к ней приходила только девушка с голубыми волосами. Она приносила пленнице еду.

Вечер уже наступил, бордель наполнился тревожными звуками. Лада вздрогнула, когда дверь вдруг открылась. К ней мог пожаловать клиент. Все могло начаться в любую минуту.

Но в комнату вошла Нинель. Халат все тот же, а пеньюар другой, белый, без кружев, с прозрачным лифом.

Она провела ладонями по бокам, разглаживая ткань, вовсе не мятую, и весело спросила:

— Нравится?

Лада пожала плечами. Может, пеньюар и красивый, но ей-то какое до этого дело?

— Вот и хорошо. — Нинель скинула с себя халат, потом пеньюар, осталась в одних чулках на поясе и заявила: — Переодевайся. Сегодня у тебя первая брачная ночь.

— Нет!

Лада понимала, что рано или поздно ее сосватают. Она на час-два выйдет замуж за клиента. Но девушка знала, что не сможет лечь под мужика добровольно.

— Тогда укол!

— Мне все равно!

— Да? — Нинель надела халат на голое тело и, не запахиваясь, вышла из комнаты.

Лада рванула за ней, но путь ей преградил водянистый тип.

— Куда ты, цыпочка? — Он схватил ее рукой за горло, толкнул на кровать, навалился, заломил руки за спину и держал в таком положении до тех пор, пока не появилась Нинель.

Лада увидела шприц в ее руке.

— Для начала внутримышечно. Чтобы не затошнило. Приход немного притормозится, но ничего. Или не надо?

— Не надо.

— Тогда Нырок тебя сейчас трахнет. И ты даже не пикнешь. Так нормально?

— Нет!

— Ну, смотри.

Водянистый гад закатал короткий рукав на ее блузке, обнажил плечо. Нинель воткнула туда иглу и выдавила содержимое шприца.

— Вот и все! — заявил Нырок, поднялся и шлепнул Ладу по ягодицам. — Готовься к работе, шлюшка!

Лада надеялась, что ей вкололи витамин. Для создания психологического эффекта. Чтобы усилить чувство сожаления по поводу собственной глупости. Но минут через десять на нее накатила волна дико приятных ощущений. Она усилилась, достигла пика и вдруг схлынула, оставив чувство, сравнимое с оргазмом. Это и был тот самый приход, о котором говорила Нинель.

Потом тело Лады вдруг стало тяжелым, сознание окуталось ватой, в которой вязли страхи, тревоги. Ей захотелось спать.

Проснулась Лада от толчка в плечо.

— Вставай! — Нинель повернула ее на спину, заглянула в глаза и потянула на себя.

Лада поднялась, позволила раздеть себя догола.

— Мыться нужно два раза в день. Плюс после каждого клиента. Здесь у нас не грязный притон, а приличное заведение, — сказала Нинель и загнала ее в душ.

Потом мадам усадила ее за трюмо, феном высушила волосы, навела макияж, помогла надеть пеньюар и спросила:

— Готова к труду и обороне?

— К обороне.

— Никакой обороны. Только труд. Не покладая ног.

Лада хотела сказать, что не собирается ложиться под клиента, но передумала. Нет никакого смысла метать бисер перед этой свиньей. Все равно ее ничем не прошибешь. Зато получишь второй укол и третий. А потом угодишь в грязный притон.

Нет, не будет она ничего говорить. Просто сдвинет ноги под клиентом и будет лежать, пока ее не зашибут. Смерть — это не так и уж страшно.

Нинель ушла, а Лада так и осталась сидеть на стуле перед трюмо. Она даже не повернулась, когда открылась дверь. Ей все равно, кто там. Хоть нож в спину, без разницы.

В будуар вошла Нинель, с ней мужчина, лицо которого показалось Ладе знакомым. Нужно было всего лишь напрячь память, чтобы его вспомнить, но ей не хотелось делать над собой усилие.

Нинель подошла к Ладе, взяла ее за руку, оторвала от стула, шлепнула по ягодицам, заставила расправить плечи.

— Хороша! — Мужчина улыбнулся.

— Я же говорю, товар первой свежести!

— Первая свежесть после кого?

— Не девственница, но за деньги никогда, ни с кем, — сказала мадам.

— Это хорошо.

— У Лады все хорошо. Все ладно. Вот, можете глянуть! — Нинель подошла к Ладе и стала стягивать с нее пеньюар.

Девушка взбрыкнула, оттолкнула ее от себя, но клиента это лишь рассмешило.

— Люблю необъезженных кобылок!

— А я вас знаю, — сказала Лада.

— Да?

— Я встречала Славу, на Павелецком вокзале. Вы подошли ко мне.

— Ну, конечно!.. А я-то думаю, где тебя видел. Точно, на вокзале. Солдата встречала, да?

— Да, солдата. С войны. Слава в спецназе служил. Он за мной придет и всех вас здесь убьет.

Нинель покрутила пальцем у виска, закатила глазки.

— Бред. Как у невесты. Перед первой брачной ночью.

— Да?.. Ну и ладно. — Мужчина махнул рукой, показывая Нинель на дверь.

— Всего хорошего, Семен Ефимович. Удачи вам! — Нинель ушла.

Мужчина пристально посмотрел Ладе в глаза и спросил: