провели вместе. Воспоминания о той ночи. О том, чем мы делились у умирающего костра, что я была первой и единственной девушкой, которую он поцеловал. Все эти воспоминания ожили передо мной. Я пожала плечами, когда по моему лицу разлилось тепло. Не теряя времени, я включила кран и отошла от него, чтобы не намокнуть, а он стоял под теплой водой. Я наблюдала за ним. Горячая вода испарялась от его тела. Должно быть, он понял, что это полезно для его разума, потому что закрыл глаза и позволил воде стекать по нему.

Пока я молча наблюдала за ним со стороны, мне вдруг пришло в голову несколько фактов. В глазах многих он был избалованным ребенком. У него даже есть преувеличенная привлекательность, гламурная сторона. Но с моей точки зрения, он был самым глупым в мире, невинным, может быть даже самым наивным ребенком. Он был очень задумчивым и заботливым. Он был настолько заботливым, что не переставал держать меня за руку, даже если я много раз отталкивала его. Он был ранен, как и я, но он все еще мог стоять и сражаться. Но для всех остальных он был просто Демир Гюрсой, богатый парень с «Импалой».

Но в моих глазах, несмотря на все те глупости, которые он совершил, он был глупым и наивным ребенком, таким беззащитным. Не обращая внимания на льющуюся на него воду, я взяла его лицо в свои руки. Его мокрое лицо было таким мягким в моих ладонях. Хотя он немного напрягся от моего прикосновения, но не возражал. Вместо этого раскрыл глаза и внимательно посмотрел на меня.

Я хотела отдернуть руки, но он не позволил и прижался своими влажными губами к моей ладони.

– Ты обжигаешь все, к чему прикасаешься, Ниса Алтун.

– Нет, глупыш. Ты просто пьян, и мне кажется, у тебя небольшой жар.

Я убрала руку и быстро отошла от него, прислонилась спиной к холодной плитке с другой стороны. Пока я отходила, на его лице появилась кривая ухмылка, и он вдруг выключил воду и сделал шаг ко мне.

– Это не меняет моих чувств.

Прямо передо мной, один шаг. Я почувствовала себя загнанной в угол, когда он остановился прямо передо мной. Я попыталась снова толкнуть его, но он не позволил.

– Залезай под воду.

– Нет.

– Ты должен прийти в себя, Демир. Залезай под воду.

Он опустил голову и сильно потряс меня за плечи, раскачивая из стороны в сторону. Он удерживал меня.

– Я сказал нет, Ниса. Нет! Ты перестанешь обращаться со мной как с ребенком. Сдавайся. Я в полном порядке!

Его голос становился все громче и громче. Я начала бояться и нервничать из-за обстановки, в которой мы находились.

– Почему ты не веришь мне, Ниса?

Я положила руки ему на лицо. И закрыла глаза от близости его мокрого лба к моему. Я верю тебе, глупец. Мое сердце верит в тебя больше, чем во что-либо другое.

– Почему? – снова прошептала я, чувствуя чистое прикосновение его губ.

Я чувствовала их на своей щеке, но не могла заставить себя разжать губы и не могла дать ему тот ответ, который он хотел.

– Ты должна поверить мне, Ниса. Ты поверишь.

От злости он стискивал зубы, подавляя слова. Когда он это сказал, мои глаза расширились. Его гнев читался в каждом волоске его лица.

Это было очевидно.

– А что насчет тебя…

Он схватил меня за лицо еще до того, как я закончила свой вопрос. На этот раз его руки сделали это давление более очевидным. Его губы прижались к моим губам так, что вырваться было довольно трудно. Я не знала, что делать, и никак не могла отреагировать.

Губы Демира были настойчивы, мои замерли. Я ничего не чувствовала… Не говоря уже о дискомфорте от запаха спиртного. Но я все равно не могла его оттолкнуть. Мое сердце удерживало меня. Меня наконец отпустила острая боль в животе. Я попыталась взять себя в руки и расправить плечи, а затем вернула ему поцелуй, чтобы не мучить его еще больше.

Мои губы ласкали губы Демира медленными движениями, я впервые чувствовала, как он целует меня вот так. Каждый раз, когда я целовала его, я чувствовала чистую любовь, но в этот раз я почувствовала, что огонь не ласкает мою кожу, а обжигает ее. Страсть, которую я ощущала, и огонь, который он создал, оставили следы на моей коже. Я никогда не захочу кого-то, как хотела его сейчас. Мы были так близко, и нам было очень трудно отстраниться.

Когда Демир отодвинулся от меня, он прижался губами к моей щеке. Оттуда он начал спускаться все ниже и ниже. Его губы оказались на моей шее, когда он дошел до впадины у ключиц, мне стало не по себе от дискомфорта, который я испытывала в этой ситуации. Я хотела убежать от него как можно быстрее.

Мы были так близко друг к другу, и это пугало меня.

– Демир, остановись.

Мой голос был настолько слабым, что я даже не была уверена, что он меня услышал. Когда он еще крепче сжал мою талию, мой страх стал нарастать все больше и больше.

– Я сказала, остановись, Демир. Пожалуйста.

Он двигался, словно не слыша меня, его губы были на моей шее, а его руки – на моей талии. Его губы прочерчивали огненные дорожки, оставляя на моей коже горящий след. Я изо всех сил пыталась прекратить это.

– Демир, ты меня пугаешь! – крикнула я, и наконец его руки и губы перестали двигаться.

Он быстро оторвал от меня свое тело и отошел к кабине. Когда он отошел, я почувствовала, что мое дыхание участилось, как будто мне стало не хватать воздуха. У меня перед глазами все поплыло. Я осела на пол, пытаясь успокоиться, и тут раздались какие-то неясные всхлипывания.

Но это была не простая икота. Оно вырвалось из ниоткуда, как лавина, мощная, сотрясающая. Вместо того чтобы изучать плитку на полу, я подняла глаза и не поверила тому, что увидела. Мне даже пришлось несколько раз моргнуть веками. Мой учащенный пульс, даже скрип моих зубов, столкнувшихся друг с другом. Мне было все равно, потому что… Потому что Демир плакал. Впервые я увидела, как Демир плачет, как из его глаз текут слезы.

У меня перехватило дыхание от увиденного. Я хотела встать с пола и подойти к нему, обнять его за шею, но снова не решилась. У меня не получалось быть той храброй девочкой, которой я хотела быть. Поэтому я молча позволила ему отпустить себя и выплакать горечь, которую он копил все это время. Я позволила выпустить всю эту боль изнутри.

Поймав мой взгляд своими покрасневшими глазами, он отвернулся и начал вытирать слезы тыльной стороной ладони. На этот раз я перестала себя сдерживать и сократила расстояние между нами.

Я подошла к нему и взяла его руку, лежавшую на щеке.

– Позволь слезам течь. Не сдерживай себя, – сказала я, фыркнув.

Он покачал головой, но грусть в его глазах была еще очень свежа.

– Почему ты мне не веришь? Почему?

Больше всего на свете мне хотелось сказать ему, что я ему верю, но некоторые вещи мешают мне, заставляют меня спотыкаться, спотыкаться и спотыкаться, и я никак не могла понять, в чем дело.

– Ты должна верить, Ниса Алтун.

Он сделал небольшую паузу. Пока я молчала, он расчесывал свои мокрые волосы. Затем он потер глаза и выпрямился,