через всю шею, широко раскрытые пустые глаза смотрят в небо. Он лежит в луже собственной крови. Значит, вампы его не выпили, а убили просто ради забавы.

Ноздри наполняет густой, почти невыносимый запах крови, и перед мысленным взором проносятся новые образы: золотистые глаза, пятнистая кожа. Тряхнув головой, я прогоняю видения, стремясь сосредоточиться на настоящем. Не хватало мне только охотничьего безумия.

По следу из красных брызг я нахожу еще двоих.

Дрю явно сильно досталось. Стальные когти, вонзившись в плечо, пригвождают его к разрушенной стене, и он висит безвольной куклой, уронив голову на грудь. Черные волосы, такие же, как у нас с мамой, мокрыми прядями падают на лицо.

Вамп, с которым он сражался, не похож на всех прочих. Таких я никогда не видела даже в самых страшных кошмарах.

В отличие от прочих монстров, которые бродят в изодранной одежде, этот носит пластинчатые доспехи из полированного железа. Кто бы ни ковал их, он явно тщательно поработал над каждой замысловатой складкой – усерднее, чем искусная швея, готовящая изысканный наряд для святочного бала.

Весь доспех отделан золотом и украшен переплетенными нитями. Узоры мне не знакомы, однако, несмотря ни на что, я не могу не восхищаться безмерным мастерством их создателя. У меня самой никогда не имелось ни ресурсов, ни возможности выковать что-то хоть вполовину столь же прекрасное. По бокам шлема, словно рога, приделаны пучки вороньих перьев, поблескивающих в красном свете луны. Может, это трофеи охотников, которых убили для него разведчики? Ведь всем известно, что охотники на удачу носят перья живущего в крепости ворона. При мысли об этом внутри все сжимается. Алый плащ, тоже с золотой отделкой, колышется в воздухе за его спиной – как будто бы тянущиеся из тумана невидимые руки дергают за подол, стремясь вернуть вампа в тот мир, из которого он пришел.

Я крепче стискиваю серп. Наверное, только эликсир не дает мне броситься сейчас наутек.

– Если источник не он, тогда кто? Ты? Скажи, где его найти и как разрушить. – Шипение монстра напоминает звук, как будто в воду опускают раскаленный металл.

Хотя этот голос не может исходить от стоящего передо мной существа. Первобытный звук словно бы доносится сразу со всех сторон. И не слетает с губ, а рождается на свет одной лишь волей говорившего. Его слова вползают мне в уши и свиваются в сознании, будто устраивающая новое логово змея. Я почти ощущаю его грубую силу, проникающую в самые потаенные уголки разума.

Вамп склоняется ближе к Дрю, на шее которого уже нет воротника. Монстр собирается его убить! Неужели он выпьет кровь моего брата и заберет его лицо? Если это существо примет облик Дрю, я не смогу его убить.

– Отпусти его! – кричу я прежде, чем вамп успевает хоть что-то сделать.

При звуке моего голоса Дрю дергается, но даже не поднимает головы. Он явно потерял слишком много крови. Лишь из-за нашей особой связи, которая бывает только у близнецов, вкупе с эликсиром, я улавливаю, что в нем еще теплится жизнь.

Вамп вдруг издает низкий смешок, больше похожий на отдаленный рык какого-то давно затерявшегося в болотах зверя.

– Еще одна охотница решила отомстить за павших друзей?

Значит, этот голос и в самом деле принадлежал вампу? Они умеют говорить? Никогда о таком не слышала. Только вот если монстры способны разговаривать, то, наверное, обладают и разумом. И тогда, получается…

«Все это намеренно».

Они охотятся на нас, не просто подчиняясь звериным инстинктам, а потому, что сами так решили. Ради развлечения.

Я крепче стискиваю серп. Нет смысла снова просить его отстать от брата. Такие существа, как он, понимают лишь кровопролитие и смерть. Что ж, он их получит.

– Теперь я твоя добыча!

Я бросаюсь вперед, сокращая расстояние между нами. Вамп пытается повернуться, но стальные перчатки, которые покрывают его когтистые руки, глубоко застряли в камне, и он движется слишком медленно. Одним из серпов я подцепляю забрало на его шлеме и дергаю.

Сталь лязгает о железо. Шлем слетает с его головы, а я лишаюсь одного серпа. Вамп пошатывается. Я тоже теряю равновесие, но, вонзив кончик другого серпа в камень, опираюсь на него и поднимаюсь на ноги, а потом одним движением высвобождаю оружие. Может, я и не упражнялась с охотниками, однако Дрю передал мне все полученные от Давоса навыки. А в течение дня, таская уголь и обрабатывая молотом железо и серебро, я тренировала мышцы.

Вамп все же разворачивается. И лишь глядя в пустые глаза монстра, я вспоминаю слова Дрю: «Завтра легионы возглавит сам повелитель вампов. И я буду его ждать, чтобы убить».

Значит, вот он, источник всей нашей боли. Кошмарное создание, зло во плоти. Он умеет разговаривать, потому что владеет разумами всех вампов. Именно из-за него жители Охотничьей деревни сражаются и проливают кровь, живут в окружении стен и борются ради блага мира, лежащего за ее пределами.

По его вине я лишилась отца, а мой брат сейчас умирает.

Выглядит он жутковато. Впалые щеки, обвисшая складками посеревшая кожа, как у древнего старца, на лбу морщины. Нахмуренные брови, глубоко запавшие, лишенные белков черные глаза, которые словно смотрят на меня из провалов черепа, но с желтой радужкой – прямо как у волка, застигнутого ночью светом фонаря. Крючковатый острый нос словно бы сделан из воска. Наверное, пришлось его прижимать, чтобы надеть шлем. Из приоткрытых губ торчат два пожелтевших клыка.

Повелитель вампов похож на ходячий труп. Ему посвящены все страшные истории, которые рассказывают жители в Охотничьей деревне.

Да, слово «монстр» ему определенно подходит. Он воплощает в себе все мои кошмары. В детстве именно это чудовище ветром билось в окно и пряталось в длинных тенях в углу комнаты, а порой скрывалось под кроватью и даже во взрослом возрасте продолжало преследовать меня в ночных кошмарах.

Повелитель вампов замирает, глядя на меня, и чуть шире раскрывает жуткие глаза, недобро блестящие в кровавом лунном свете. Он так пристально изучает меня, словно бы уже поглощает мою душу.

– Кто ты? – хрипло спрашивает он.

Кто я? Странный вопрос от подобного чудовища.

– Твоя смерть, – с безумной улыбкой сообщаю я.

Пять

Взмахнув серпом, я целюсь прямо в его жуткие глаза. Вот бы хватило одного удара, чтобы с ним покончить. Но когда лезвие почти касается обвисшей плоти, вамп превращается в туман, и моя рука спокойно проходит сквозь рассеивающиеся тени. Собрав волю в кулак, я готовлюсь к новому удару.

С тихим шорохом он проявляется вновь –