Чармиан покачала головой.

— Дерек, это невозможно. Нас слишком много. Никто и не ждет, что ты так поступишь. Папа — другое дело, у него ведь была только одна сестра, Пруденс.

— Да, сейчас я этого сделать пока еще не смогу, — согласился Дерек, — но когда придет время, я приложу все усилия, чтобы…

— Или же, — сказал Алекс, — я соглашусь продать «Блу Пайнс», купить дом поменьше и положить в банк кругленькую сумму.

Четыре пары глаз уставились на него с неподдельным ужасом.

— Но ведь ты же не сделаешь этого, правда, папа?! — с жаром воскликнула Габби.

— Я только упомянул такую возможность. Возможность, которая будет существовать недолго. Мне дали на размышление неделю-две, после чего предложение потеряет актуальность.

— А я предпочел бы, чтобы ты вовсе над ним не размышлял, — сказал Дерек. Юное лицо его под шапкой черных кудрей было непривычно серьезным. — На носу экзамены, и мне вовсе не хочется, чтобы нелепая идея о продаже «Блу Пайнс» висела надо мной дамокловым мечом. Может быть, примем окончательное решение прямо сейчас?

— Я — за, — быстро сказала Чармиан.

— Поднимите руки все, кто за то, чтобы мы остались в «Блу Пайнс» и Дерек когда-нибудь унаследовал поместье, — едва заметно улыбнувшись, предложил Алекс.

Взлетели разом пять рук, и Алекс, слегка кивнув жене, последовал примеру остальных.

— Единогласно, — с удовольствием подвела итог Габби и ободряюще улыбнулась брату. — Не волнуйся, Дерек, мы не станем тянуть из тебя деньги.

— Аминь! — с облегчением заключила Чармиан. — Дерек, можешь безраздельно распоряжаться моей долей — до тех пор, пока будешь оставаться в «Блу Пайнс».

— И моей тоже! — радостно подхватила Ники.

— Благодарю вас, милые дамы, но если только мне повезет, таких жертв от вас и не потребуется. Кто знает? Может быть, в один прекрасный день я найду на чердаке неизвестного Рембрандта и получу за него целое состояние! — Дерек вскочил, энергичный и бодрый, как всегда. — А теперь мне пора ехать. Кстати, папа… кто предложил тебе продать «Блу Пайнс»?

— Одна денверская фирма, — ответила за мужа Хилари и тоже встала. — Ну, сынок, пошевеливайся, не то затянешь с отъездом до глубокой ночи.

После того как семейство проводило Дерека, Габби предложила, чтобы отец вместе с Люси отправился погулять с собакой, мать немного отдохнула — а они с Ники уберут со стола и помоют посуду. Чармиан, которая все еще мучилась головной болью, получила строгий наказ сидеть смирно и беречь силы для обратной поездки в Денвер, чему подчинилась с откровенным удовольствием.

— Спасибо вам, девочки! Честно говоря, я совсем вымоталась. Всю неделю работала, на уикэнд — вечеринка, а в довершение всего еще папин сюрприз! — Чармиан забавно надула щеки и шумно выдохнула. — В общем, никак не могу прийти в себя. — Она помолчала немного и с некоторым усилием поднялась со стула. — И все же так не годится. Пойду-ка соберу вещи — и буду готова к отъезду, как раз когда отдохнет мама.

Минуту спустя со второго этажа донесся возмущенный вопль, и Габби с Ники бросились выяснять, что случилось.

— Мама вовсе не отдыхает! — гневно объявила Чармиан. — Она убирает наши комнаты!

— Я всего только сменила постели, — оправдывалась Хилари. — Завтра утром миссис Мортинсен наведет в спальнях настоящий порядок. — Она сурово взглянула на среднюю дочь. — А ты, Чармиан Смолл, как только доберешься до своей квартиры, немедленно ляжешь спать, поняла? У тебя под глазами темные круги.

— Хорошо, мама, — покорно ответила Чармиан и слегка покраснела, заметив искорки смеха в глазах Габби. — В десять я уже буду в постели, обещаю.

Вечером, когда Ники занималась в своей комнате, а Люси, утомленная вчерашней суматохой, уже крепко спала, Габби устроилась на диване в кабинете. На коврике у ее ног уютно похрапывал Брокси. Не то чтобы она готова была свалиться без сил, как говорила сегодня утром Остину Тэвишу, но все же устала изрядно. С наслаждением вытянув ноги, она листала воскресные газеты, а родители между тем смотрели по телевизору любимый сериал.

Габби от всего сердца сочувствовала сестре и брату, которых дела вынудили уехать из родительского дома. Первым позвонил Дерек — доложить, что доехал успешно, а вскоре и Чармиан сообщила то же самое.

— Она говорит, что на дорогах ужасные пробки и дождь льет почти не переставая, — сказала Хилари, вернувшись от телефона. — Сейчас она перекусит — и в постель.

Заглянула Ники и известила родителей, что сию минуту отправляется спать. Чуть позже Габби вызвалась приготовить чай. Возвращаясь из кухни с тяжелым подносом, она на секунду замешкалась в коридоре — и оцепенела, услышав, что родители обсуждают разговор, состоявшийся за обедом. С минуту Габби стояла, не в силах сойти с места, а потом на цыпочках отошла от двери. Выждав немного, она вошла в кабинет, нарочито покашляв, чтобы предупредить о своем приближении. Налив матери чаю, Габби вручила отцу бокал с виски и объявила, что не прочь погулять.

— Возьму с собой Брокси, — небрежно добавила она, — а потом, пожалуй, сразу лягу спать.

Габби щелкнула пальцами, подзывая собаку, и отправилась за плащом и резиновыми сапогами. Прогулявшись, она вернулась в дом, оставила пса с родителями и пожелала им доброй ночи, но, вместо того чтобы отправиться спать, бесшумно выскользнула во двор, прихватив фонарик.

Неяркий луч света выхватил из темноты заброшенную тропинку, которая начиналась у черного хода коттеджа и тянулась вдоль горы. Дорогу эту нельзя было назвать безопасной, особенно теперь, когда дожди размыли ее в скользкую грязь, но безудержный гнев, охвативший Габби, вынудил ее без колебаний двинуться по знакомой с детства тропинке.

Вскоре начался проливной дождь, но Габби упрямо брела вперед. Она вздохнула с облегчением, когда тропа наконец привела ее к старой, забытой всеми калитке, которая была почти неразличима в буйно разросшемся кустарнике. Не без труда Габби откинула ржавую щеколду и протиснулась в калитку. Растрепанная и запыхавшаяся, она вошла в заброшенный одичавший сад, который когда-то красотой славился на всю округу. Здесь идти было уже полегче, вот только ливень хлынул с новой силой, и Габби вмиг промокла до костей.

В скудном свете фонарика старый дом, погруженный во мрак, казался притаившимся чудовищем, и Габби с почти детским испугом поспешила к чугунным воротам, на приветливый свет окон сторожки. Усталая, мокрая насквозь, она отчаянно забарабанила в дверь, и та почти мгновенно распахнулась. Марк Ленокс, стоявший на пороге, потрясен, но уставился на ночную гостью.

— Габби?! Что случилось?! Да входи же, ты ведь промокла до нитки! Господи, неужели ты пришла пешком?

Габби словно не замечала, что с нее ручьями течет на пол вода.

— Я только что узнала, что ты предлагал моему отцу продать «Блу Пайнс»! — гневно отчеканила она, отбросив с лица мокрые пряди. — Хочешь выгнать меня из родного дома? Тебе мало, что семь лет назад ты разрушил всю мою жизнь?!