— Попрощайся за меня с Дереком и с сестрами, — ровным голосом сказал он.

— Тебе так скоро расхотелось танцевать?

Глаза Марка словно подернулись ледком.

— Мне уже многого расхотелось в этой жизни, Габби. В том числе и надеяться на лучшее.

Она невольно поежилась — в распахнутую дверь дул зябкий ветер — и вежливо сказала:

— Печально слышать это.

— В самом деле? — Марк пожал плечами. — Знаешь, Габби, на миг… когда я сжимал тебя в объятиях… мне достало глупости надеяться, что между нами что-то изменилось.

— Напрасные надежды! — Габби вспыхнула. — Как ты можешь притворяться невинно обиженным, если знаешь… — Она осеклась, ощутив вдруг безмерную усталость. — А, да что проку?.. Мы ведь оба знаем, в чем дело. Как думаешь, почему я все эти годы стараюсь поменьше бывать дома?

— Может, просветишь?

Она медленно покачала головой, не веря собственным ушам.

— Ты отменный лицедей, Марк Ленокс! Как ловко ты разыгрываешь роль оскорбленного жениха… — Габби поспешно прикусила язык и изобразила ослепительную улыбку — к ним, провожая последних гостей, приближались ее родители. — Спасибо, Марк, что нашел время навестить нас, — громко и отчетливо сказала она. — Люси была просто счастлива.

— Я рад. Она славная, чудесная малышка. — Марк с улыбкой повернулся к Алексу и Хилари. — Вечеринка удалась на славу. Спасибо, что пригласили меня.

Марк ушел вместе с Линклеями, и все, что требовалось от Габби, — вежливо улыбнуться напоследок. Ей уже казалось, что улыбка приклеилась к ее губам навечно. Потом она сказала отцу и матери, что слишком устала и больше не хочет танцевать.

— Тебе вряд ли удастся выспаться, — сочувственно заметила Хилари. — Боюсь, эти сорванцы и до двух ночи не угомонятся.

— Не беда. — Габби с откровенной ненавистью взглянула на свои босоножки на шпильках. — По крайней мере, я смогу наконец снять это!

Много позже, свернувшись калачиком под одеялом на надувном матраце рядом с кроватью Люси, Габби поняла, что, даже если бы в доме стояла мертвая тишина, она все равно не сумела бы сомкнуть глаз. Встреча с Марком, а главное — жар случайных объятий в танце напрочь лишили ее сна. Семь лет прошло, с горечью думала она, семь долгих лет… но до сих пор эта боль раздирает мое сердце.

Той злосчастной весной, когда Габби по почте отослала Марку обручальное кольцо и бежала в Европу, ее отец и мать долго еще не могли оправиться от потрясения, и далеко не сразу ей удалось убедить их, что она просто-напросто передумала. Родители с первой встречи приняли и полюбили Марка и до сих пор считают его пострадавшей стороной.

Габби стиснула зубы, изнывая от бессильной ярости. Надо же было Марку поселиться по соседству! А поскольку все знают, что моя школа закрыта на карантин, поспешным отъездом в Швейцарию я смертельно обижу родителей. Ну уж нет! Нельзя допустить, чтобы Марк Ленокс испортил мне радость от встречи с родными.

— Не спишь? — прошептала Чармиан, бесшумно прикрывая за собой дверь.

— Шутишь? — Габби включила ночник и села, жадно уставясь на поднос, который принесла Чармиан. — Бог мой, неужели какао?

— Разумеется, — самодовольно подтвердила Чармиан, протянув сестре дымящуюся кружку. — Ну разве я не прелесть? Значит, мне предстоит спать на этой кровати вдвоем с Ники? Благодарение Господу, что она у нас почти что Дюймовочка!

Она присела на край кровати, зевнула и с наслаждением отпила из своей кружки.

— Уф! Надеюсь, какао сочетается с шампанским.

— И я на это надеюсь. Если вдруг проснешься среди ночи, Чармиан, не смей меня будить!

— Ты и Отто так же командуешь?

Габби лукаво улыбнулась.

— Нет. Он и сам властный.

— Правда? И тебя это возбуждает?

— Немножко.

— По-моему, — Чармиан ухмыльнулась, — твой Отто настоящее сокровище, если он по этой части превзошел самого Марка Ленокса!

— Марк Ленокс, — отчеканила Габби, — меня давно уже не возбуждает.

— Брось, кого ты хочешь обмануть?! — Темные глаза Чармиан насмешливо блеснули из-под челки. — Я же видела, как вы сегодня танцевали.

— Ты… заметила? — Габби отчаянно покраснела.

— Только потому, что оказалась от вас на расстоянии вытянутой руки. Сладкая парочка!

Габби застонала и уронила голову на колени.

— Марк попросту поставил опыт, чтобы кое-что мне доказать. И ему это удалось, черт бы его побрал!

— Урок физиологии?

— Именно.

Чармиан сочувственно вздохнула.

— Неудивительно, что ты слегка надулась, когда он пригласил меня танцевать. — Она невесело усмехнулась. — Впрочем, мне это приглашение ничуть не польстило. Я подвернулась под руку, только и всего. После танца Марк меня вежливо поблагодарил и моментально смылся.

Габби подняла голову, глаза ее подозрительно блестели.

— Ох, Чармиан, это было так унизительно! Я изо всех сил пыталась сдерживаться, но собственное тело меня предало. Впрочем, это неважно. Вряд ли я еще увижусь с Марком.

Чармиан нахмурилась.

— Но, Габби, если после стольких лет разлуки тебя по-прежнему влечет к нему, может, стоит простить Марку давние грешки и попробовать начать все сначала? Ведь не так уж, наверное, тяжко он согрешил?

— Чармиан, не надо тешить себя иллюзиями. Что бы ни произошло сегодня во время танца, к Марку Леноксу я не вернусь. Никогда.

— А жаль. — Чармиан вздохнула и, поднявшись, стянула с себя платье. — Только знаешь, Габби, не стоит искушать судьбу. Никогда не говори «никогда».

Габби показалось, что она едва успела сомкнуть глаза — и уже наступило утро. Она встала рано, чтобы помочь матери приготовить завтрак для тех гостей, у которых достанет мужества проглотить хоть кусочек. Не желая будить сестер, Габби бесшумно встала, умылась и оделась в ванной и спустилась вниз в бледном свете зябкого весеннего утра.

К ее радости, родители и Люси еще спали. Габби накрыла большой стол, расставила на кухонном столе чашки и блюдца, приготовила чай, кофе, нарезала хлеб для тостов. Потом она с удивлением обнаружила, что голодна, и сделала себе чаю с тостом. Чуть позже появилась Хилари.

— Ты рано встала, дорогая. Я-то надеялась, что ты решишь отоспаться.

— Мне выпало спать на надувном матрасе. — Габби улыбнулась. — На нем, знаешь ли, не очень-то поспишь.

Она налила матери чаю, предложила сделать тост.

— Спасибо, дорогая, не откажусь. По правде говоря, сегодня утром я могла бы и подольше понежиться в постельке, но меня терзали кошмары: бледные, оголодавшие юнцы бродят в поисках кофе, а приготовить его некому.