б надо мной половцы надругались, чтоб не обидно было! — Вскрикивает вдруг и, бросая ковш с силой об землю, спешно уходит со двора.

Не понял⁇

Два моих дружинника дневной смены переглядываются. Киваю им, мол, чего.

— Да приревновала к княжне, барин, — объясняет мужичок. — А ты разве не слышишь, как она по ночам ревёт в подушку? Её ж комната под твоей как раз.

Ну и дела.

— Леночка! Стой! — Зову и бегу за ней в дом.

Сразу не нашёл, зато по звуку понял, где она. Посудой гремит нервно.

Подхожу к кухне, не решаясь пересечь порог.

— Лен?

— Ну и когда свадьба? — Спрашивает сквозь зубы, натирая кастрюлю в тазу с водой.

— Да какая свадьба? Мы просто друзья.

— Так ведь и друзья? Я видела, как ты на неё смотришь. Да и слухи, знаешь ли, по деревне ходят, что ты уже предложение ей сделал. А бабы лепечут, что обнимались вы на людях без стыда и совести. Было?

— Чего?

— Было, признавайся? — Голову на меня поднимает, глазища безумные. — Говори, как есть, будь мужиком.

— Мне шестнадцать, какая свадьба, какие отношения?

— Ярик, тебе скоро семнадцать уже, не придуривайся, — сказала и тереть перестала свою кастрюлю. — Ну? Рыльце в пушку, говори?

Ну писец, я ещё перед ней оправдываться должен. Хмурюсь.

— А знаешь, Ленка, я, между прочим, за тобой к половцам пошёл. Побежал, бросив княжну.

— Бросив? Сидела она здесь без бед, девки её, как королеву обхаживали, — огрызнулась хозяюшка. — Знаешь, Ярик, поговорка есть. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Я тут ему всё с заботой и теплом, а он. Ну свинья.

Увела взгляд, шмыгнула носом, слёзы рукавом вытерла. Страшно к такой кобылке подходить, лягнёт ещё по яйцам.

Отступил. Призадумался. Я ведь за эти дни никакого внимания ей не уделял. Да и прежде не сильно–то и парился, как у неё дела и чего ей хочется. И это не из–за того, что хочу за ней поухаживать. Просто за её доброту и заботу проявить участие не помешало бы. О чём она и говорит.

Поднялся к себе. В трельяже женских побрякушек всяких навалом. Я даже не разбирался с этим, руки не дошли, чтобы расфасовать и поинтересоваться у той же Дарьи, что можно продать за хорошие деньги, а что на помойку выбросить или деревенским раздать.

Решил Леночке подарок сделать. По ящикам стал копаться, по шкатулкам. Я и не думал, что у матери Ярослава в открытом доступе тут ценное что–то лежит. Но может полезное для хозяюшки моей найдётся.

И это будет первый шаг к примирению.

Покопался в шкатулках, которых целых четыре штуки нашлось, все из расписного дерева, внутри бархат красный или зелёный. Колец всяких куча из металла, камня, дерева. Кольцо дарить? Это уже намёк на что–то большее. Бус всяких тьма, только куда ей с её грудью, и так всё болтается. О! Браслеты есть симпатичные.

Взял три штуки, что поновее смотрятся. В мешочке красном ещё один. Вау! А это вообще экзотика, то ли из дерева, то ли из камня. Змея обвивает руку. Думаю, Леночка оценит.

Спустился обратно на кухню.

— Ну чего тебе ещё? — Хнычет, намывая посуду. На меня не смотрит.

— Леночка, у меня для тебя подарок. Выбирай, что понравится, — заявляю, демонстрируя презенты на раскрытых ладонях.

— Не нужны мне твои подарки, — бурчит, но всё равно поднимает глаза.

А следом и заинтересовывается.

— «Змеевик» нашёл–таки? — Выдаёт с ухмылкой.

— Где⁈ — Ахаю.

— Да вот, — показывает на браслет в виде змеи.

— Это ж просто браслет, а не лук, — недоумеваю.

— Ты таким его и описывал, забыл?

Секунды две я туплю. А потом меня осеняет. Эта штука в лук превращается⁈

— Держи, — сую ей другие.

А этот себе на руку одеваю. Стало покалывать, а следом и по венам что–то пошло. Тонкая боль заставила вытянуть пальцы в струну. А затем ноги мои подкосились.

— Ярик! — Вскрикнула Леночка, пытаясь меня поймать.

— Ай, всё выпило! — Завизжал дух. И в глазах потемнело.

Когда очнулся, надо мной нависли и Дарья, и Крезо, и Ефим, и Леночка. И даже Инка.

— Очнулся, — прокомментировала последняя с придыханием.

— Очнулся! — Объявил Ефим на весь особняк и усмехнулся себе под нос, уходя на второй план.

— Ты дурной? — Сразу наехала Дарья, держа пальцами злополучный браслет перед моим лицом.

— Почему так произошло? — Спрашиваю пропитым голосом. Голова болит, как после попойки.

Помогает подняться Крезо. Леночка кружку с водой подаёт.

— Испей, Ярик. Ну и напугал же ты нас.

— Где ты нашёл эту дрянь? — Критикует магичка. — Этот артефакт выпивает двадцать единиц резерва сразу. У тебя столько есть? Думаю, что нет. Жить надоело?

— То есть за активацию столько просит? — Уточняю.

— Если это то, о чём я думаю, то и за выстрелы будет из тебя сосать. Чтоб его использовать, нужно иметь резерв в три раза больше твоего.

— Всё, угомонись, — ворчу. Нечего тут болтать лишнего.

Попил водицы. Подождал пока все рассосутся. Дарью придержал и шепнул на ушко:

— В лавке Тимофея Ивановича есть вещи, увеличивающие резерв единиц на тридцать?

— Ну ты загнул, такие стоят целое состояние, — усмехнулась магичка. — Ищи клад.

— Завтра отправлюсь в лавку. С тобой или без тебя.

— Да куда тебя, дурака такого, оставлю.

Глава 4

Затариваемся магическим барахлом

Утром выдвинулись с Дарьей на лошадях! Всё, не гоже мне, барину в обнимку ездить, как дитю малому. Смирную лошадь мне подобрали и в седло посадили. Два дня я примерялся и ездил по кругу с Ефимом, который держал кобылку под уздцы.

И вот настал тот час, когда решился верхом уже без страховки. С моими амулетами падать не так уж и больно. Деревянным щитком подстрахуюсь если что.

Восторгу нет предела. Какой же кайф, когда лошадка тебя слушается и скачет, скачет, скачет. Несёт тебя с ветерком!

— Не гони коня! — Кричит Дарья, еле поспевая.

Конь у меня мощный, серый с белыми голенями и ромбиком на лбу. Половский, степной, выносливый. Так Ефим сказал.

По дороге думаю о «Змеевике». Ярослав искал его, вернее не мог добраться до шкатулки на третьем этаже