Однако долго любоваться этим зрелищем ему не пришлось: странная девица резко выдохнула, выбросила вперед руку и нанесла засмотревшемуся парню резкий удар чуть ниже уха.

Охранник удивленно охнул, закатил глаза и медленно сполз по свежеокрашенной стене.

Блондинка для верности пнула его носком туфельки, широко распахнула дверь и сделала рукой приглашающий знак.

В холл мини-госпиталя проскользнули трое мужчин в облегающих черных комбинезонах и черных же трикотажных масках с прорезями для глаз.

Блондинка в кокетливом халатике явно была у них старшей. Не говоря ни слова, она сверилась с планом и показала рукой на дверь, за которой мирно спали профессор Кряквин и его новообретенный друг под выразительным именем Слон.

Трое в черном действовали слаженно, как участники хорошо отрепетированного балета. Один из них распахнул дверь палаты и замер рядом с ней на страже, двое других влетели внутрь. Сначала они проскользнули в левую комнату. В руке одного из бойцов вспыхнул маленький фонарик, осветил табличку, прикрепленную в ногах кровати.

На табличке было написано: «Валентин Петрович Кряквин. Пневмония»

Фонарик погас, и напарники бесшумно перебазировались в соседнюю комнату. Снова вспыхнул фонарик. На этот раз на табличке было аккуратно напечатано: «Хоботов Станислав Николаевич. Ишемическая болезнь».

– Слон! – удовлетворенно прошептал один из злоумышленников.

Второй прижал палец к губам.

Люди в черном подошли вплотную к кровати. Один из них молниеносным движением заклеил рот спящего широкой клейкой лентой и тут же обхватил его поперек туловища, второй крепко схватил задрыгавшие ноги.

На голову больному надели мешок из плотной ткани, подняли его с кровати и вынесли в коридор.

– Какой же он Слон, – прошептал один из бойцов, легко вскинув тело на плечо. – Козел он, а не Слон! Легкий какой!

Напарник снова прижал палец к губам.

Третий похититель, карауливший у дверей палаты, быстро перехватил извивающееся туловище толстой веревкой, как перевязывают палку колбасы, и пошел впереди, осматриваясь по сторонам. Блондинка в коротком халатике замыкала шествие. Прежде чем покинуть мини-госпиталь, она сильно пнула ногой в живот бесчувственного охранника, затем еще раз осмотрелась и плотно закрыла за собой дверь.

Профессору Кряквину, по обыкновению, снилась Африка.

Ему снился традиционный праздник племени козюмбра, почетным членом которого Валентин Петрович состоял уже несколько лет.

Такие традиционные праздники соплеменники профессора устраивали по поводу удачной охоты, по поводу прибытия гостей, по поводу завершения строительства новой хижины из пальмовых листьев, по поводу победы любимой футбольной команды, по поводу свадьбы или развода одного из членов племени, по поводу вовремя прошедшего дождя или вовсе без всякого повода.

Традиционный праздник начинался боем барабанов, который созывал всех членов племени на главную площадь деревни. Все по старшинству рассаживались вокруг огромного костра и внимательно наблюдали, как над этим костром поджаривается на вертеле баран или поросенок. Чтобы наблюдать за этим процессом было интереснее, участники праздника пили молодое пальмовое вино и пели народные песни. Пока баран или поросенок жарились, хозяевам и гостям праздника случалось выпить два-три бочонка пальмового вина.

Так и на этот раз, под ритмичный барабанный бой члены племени расселись вокруг костра и пустили по кругу флягу, выдолбленную из тыквы.

Валентин Петрович занял положенное ему почетное место, протянул руку за флягой и вдруг увидел нечто странное.

На вертеле над костром не было никакого жаркого.

Ни барана, ни поросенка, ни антилопы, ни дикой козы.

– Как же так? – удивленно спросил профессор своего ближайшего соседа. – Где же поросенок?

– Вот, – коротко ответил тот, указав толстым черным пальцем на самого Валентина Петровича.

– Не понял… – протянул профессор.

– Сейчас поймешь!

Тут же к Валентину Петровичу подскочили двое рослых негров. Они обхватили профессора поперек туловища, надели ему на голову мешок и легко подняли.

– Что вы делаете? – закричал профессор, пытаясь вырваться. – Сейчас же отпустите меня! Я протестую!

Но его не слушали и куда-то несли.

Причем профессор догадывался куда.

Его несли к огромному костру. Жар костра уже отчетливо ощущался сквозь надетый на голову мешок.

– Сейчас же отпустите! – кричал Валентин Петрович, изо всех сил дрыгая ногами. – Я доктор наук! Я профессор! Я член ученого совета кафедры сравнительной антропологии! Я лауреат Международной премии имени капитана Кука! Меня нельзя есть в соответствии с четвертым параграфом женевской конвенции! Я почетный член вашего племени! В конце концов, я старый и невкусный!

Но все его слова не производили на сотрапезников никакого впечатления.

Барабаны забили с удвоенной силой, и члены племени козюмбра, предчувствуя богатое угощение, затянули самую унылую из своих народных песен.

Отчего Валентин Петрович проснулся.

В первый момент ему показалось, что ровным счетом ничего не изменилось. Его куда-то несли, он был обмотан веревками, как праздничный поросенок, и на голове у него был мешок. Правда, теперь ему было не так жарко, как во сне. Скорее даже холодно.

– Я почетный член вашего племени! – закричал несчастный профессор.

Точнее, он только хотел это закричать.

В отличие от сна рот его был заклеен широким куском клейкой ленты, поэтому вместо крика изо рта профессора вырвалось только нечленораздельное мычание.

– Заткнись, Слон! – прикрикнул на него грубый голос, и жесткий кулак ткнул профессора в бок.

– Слон? – попытался проговорить Валентин Петрович. – Вы ошиблись! Я не тот, кто вам нужен!

Но и эти слова из-за клейкой ленты превратились в неразборчивое мычание. Похитители еще раз ударили профессора чем-то твердым и прибавили шагу.

Они миновали длинный коридор, затем остановились, послышалось негромкое ровное гудение – Валентин Петрович понял, что его везут в лифте.

Затем снова куда-то шли, только не так долго.

Теперь профессору стало еще холоднее. Вероятно, его вынесли на улицу. Что-то хлопнуло, скрипнуло, и связанного профессора бросили на твердую поверхность. Затем раздался металлический лязг, и Валентин Петрович скорее догадался, чем почувствовал, что над ним захлопнулась металлическая крышка.

Судя по всему, крышка автомобильного багажника.

Вскоре его догадка подтвердилась: впереди послышалось ровное гудение мотора, и его куда-то повезли.

Профессору было холодно, жестко и страшно.