зека. Один спрашивает: «Ты за что сидишь?» – «Я, – отвечает тот, – по хозяйственной статье срок мотаю, а ты?» – «Я за лень сижу» – «Как это так?» – «Да после работы в трамвае знакомому анекдот про Клима Ворошилова рассказал. А он мне про Семена Буденного. Приехал домой и думаю: завтра обязательно в партком схожу, расскажу про парня и анекдот. А сегодня устал, да и лень опять на завод возвращаться. А он не поленился, сука!»

Интерес к футболу и шанс быть репрессированным имели в сталинское время как минимум одну общую черту: и то и другое было поистине массовым явлением. В обществе, где, как в автобусе в час пик, «половина сидит – половина трясется», футбол был одной из немногих вещей, позволявших людям забыть свой страх и хотя бы на время футбольного матча быть самими собой.

Среди футбольных клубов наиболее народным и любимым стал московский «Спартак». Его история связана с реорганизацией двух физкультурных коллективов – Русского гимнастического общества (РГО) и Общества физического воспитания пресненского футбола (ОФВ). Их преобразовали в Московский кружок спорта (МКС). Тогда же в команду пришли братья Старостины (Николай, Александр, Андрей и Петр), с которыми связана огромная часть истории «Спартака». Команда многократно меняла названия. В начале пути они возникали в зависимости от производственного профиля шефствующего коллектива: «Пищевики», «Мукомолы», «Дукат», «Промкооперация», но в конце концов победило название клуба «Спартак».

У писателя Льва Кассиля, прославившегося в довоенной спортивной среде легендарным образом вратаря Антона Кандодова (по фильму «Вратарь республики» – Кандидова), есть рассказ, посвященный братьям Старостиным. Пришедший в Москве на футбол иностранец интересуется у соседа: «Кто этот широкогрудый защитник, выбивший мяч из пустых ворот?» – «Старостин». Тут мяч подхватывает легкий, почти летучий молодой хав – и снова ответом на вопрос звучит непонятное слово «Старостин». Коренастый, с волевым подбородком центр полузащиты; напористый, быстрый правый крайний – про всех сосед по трибуне дает один и тот же односложный ответ. И осененный мыслью иностранец записывает в своем блокноте: «Футболист по-русски – Старостин».

Николай Озеров, Лев Кассиль, Андрей и Николай Старостины (слева направо)

Объективно говоря, успех «Спартака» заключен в нескольких причинах, одна из которых – спортивные и человеческие качества братьев Старостиных, незаурядных людей, стоявших у истоков «Спартака». Николай Петрович и Андрей Петрович – бесспорно талантливые руководители и организаторы.

Умение и желание помочь людям – эту старостинскую черту с благодарностью отмечало не одно поколение спартаковцев, коим посчастливилось работать с НП – «Дедом» (или «Чапаем»), как они его уважительно называли в команде.

Вторая причина, возможно главная, – за все годы своего существования клуб никогда не принадлежал ни одной государственной структуре. Из-за этого во многом и получил статус «народной» команды. Красно-белые противостояли командам силовых ведомств. ЦСКА изначально относился к Наркомату обороны, «Динамо» – к НКВД, а «Спартак» – к народу.

Возможно, какие-то красивые легенды, связанные со «Спартаком», и были приукрашены сначала очевидцами, а потом и теми, кто их неоднократно пересказывал. Главное то, что многие десятилетия «Спартак» учил своих приверженцев быть порядочными людьми. Отсюда и пошло важнейшее понятие – спартаковский дух.

В телевизионном фильме Николая Сванидзе, посвященном братьям Старостиным, писатель Василий Аксенов говорит приблизительно так: «Тот, кто болел за “Спартак”, накладывал на себя отпечаток несочувствия к органам НКВД, МГБ…»

Оттого и тянулись всегда к «Спартаку» интеллигентные люди, хотя бы в душе стремившиеся почувствовать себя свободными. Олег Табаков рассказывал об истоках своей любви к команде: «“Спартак” начался для меня со Школы-студии МХАТ. С дружбы Михал Михалыча Яншина, других великих стариков с братьями Старостиными… Во МХАТе было неприлично не болеть за “Спартак”. И это не было насилием над личностью: любовь к этой команде я впитал всей душой».

А вот что пишет в своих мемуарах протоиерей Михаил Ардов:

«Драматург Исидор Владимирович Шток познакомился с Ахматовой в Ташкенте, а знаменитый футболист Андрей Петрович Старостин приходился ему свояком, они были женаты на сестрах. В пятидесятых годах на Ордынку часто заходил наш с братом Борисом приятель, сын писателя Евгения Петрова – Илья. Он музыкант, литература и поэзия его вовсе не интересовали, но зато он был страстным футбольным болельщиком. И вот однажды Анна Андреевна со смехом рассказала нам такое:

– Сегодня здесь был Илюша Петров. Я сидела на диване, а он в этом кресле. Ко мне он вообще никак не относится… Ну, сидит себе какая-то старуха и сидит… И вдруг я при нем сказала кому-то, что вчера у меня в гостях был Шток с Андреем Старостиным… Тут он переменился в лице, взглянул на меня с изумлением и сказал: “Вы знакомы со Старостиным?!!”»

С особым пиететом Старостин относился к Анне Ахматовой, с которой он познакомился опять-таки благодаря Штоку. Стихи ее любил с молодых лет, но вот встретиться лично довелось уже в зрелом возрасте. Его самого за глаза называли Лордом, но каким же грациозным величием обладала поэтесса, если у Андрея Петровича она вызывала ассоциации с королевой?

А. П. Старостин рассказывал, как на базу «Спартака», словно к себе домой, приезжали писатели Юрий Олеша и Лев Кассиль, актеры Михаил Яншин и Михаил Царев, писатель и бард Булат Окуджава, актер и режиссер Рубен Симонов.

«Спартак» всегда отличался своей игрой и яркими успехами на футбольном поле. Заложенный еще в начале пятидесятых кружевной атакующий стиль стал символом «Спартака». Со временем почерк команды менялся, но приверженность к атакам и комбинационному футболу неизменно оставалась в крови у истинных спартаковцев.

Конечно, не все творческие люди болели за «Спартак». Поэт Константин Ваншенкин многие годы – приверженец ЦСКА, композитор Модест Табачников и драматург Анатолий Софронов – поклонники клуба «Динамо». Друг Исидора Штока автор пьесы «Давным-давно» Александр Гладков – многолетний болельщик команды «Локомотив».

«Порядок бьет класс»

На дворе семидесятые годы, и мне на правах родственника выпала честь сопровождать АП на ипподром, на бега. Захожу за ним в маленькую двухкомнатную квартиру на улице Острякова, полученную после отсидки в лагере взамен конфискованной, где в то время проживали Ольга Николаевна и Андрей Петрович Старостины. Пью крепкий цыганский чай, приготовленный Ольгой, из стакана толстого стекла с подстаканником, как в поезде дальнего следования. Жду, пока АП переоденется (на бега он всегда надевал один и тот же видавший виды пиджак, приносящий удачу). Посмотрев на свое отражение в зеркале в передней, он хладнокровно произносит: «Собран на выигрыш», и мы выходим.

Звеня и качаясь, подъехал к нашей остановке 23-й трамвай, бегающий по маршруту от Покровского-Стрешнева по Ленинградскому проспекту, мимо ЦСКА, потом