Эрнандо никак не могли понять, что это там такое. Втроём они быстро выдвинулись в голову колонны. Вскоре они очутились перед большим и красивым пастбищем и увидели, что так называемая авиетка – на самом деле огромная неразорвавшаяся 5-тонная бомба, которая имела в центре пять отсеков и резервуар для напалма. Не имея под рукой метра, чтобы измерить размеры этой бомбы, партизаны использовали для этой цели тент. Получилось 6 метров в длину и четыре – в ширину. Партизаны высказали несколько предположений относительно того, как эта махина оказалась здесь, и пришли к выводу, что, наверное, когда самолёт заходил на цель и сбрасывал бомбу, каким-то образом был повреждён её стабилизатор, и потому она упала на землю плашмя. Если бы у партизан были соответствующие инструменты, то они попытались бы разобрать её для извлечения взрывчатки. Уже позже, когда крестьяне сообщили властям, прилетел вертолёт, бомбу привязали к нему, и когда вертолёт вновь поднялся в воздух, бомба казалась какой-то огромной, толстой и неуклюжей куклой.

Партизаны шли по пустынным подъёмам и спускам плоскогорья, стараясь не заходить на те участки, где были трава и мох, дабы не оставлять следов; они шли колонной, молча, и по пути старались установить контакты с местным населением. С самого начала движения Маруланда и Сиро направили в разные места плоскогорья разведчиков, и вскоре один из них вернулся с хорошими вестями. Один из партизан был специально ответственным за работу с населением, он устанавливал контакты и искал людей, симпатизирующих партизанам. И таковые встречались на этом обширном плоскогорье в тех местах, где в большом количестве выращивали картофель и лук, где находились скотоводческие фермы. В первом доме – ферма была не очень большой – они поговорили с хозяином, человеком сердечным, уже в годах, который жил здесь с женой и детьми. Он сказал им, что месяца четыре назад приходил тут один сеньор и выяснял, кто симпатизирует партизанам. Маруланда сказал ему, что это был один из наших. Хозяин предложил партизанам сахар и сыр. Эту ночь они провели рядом с фермой, и уже ночью хозяин принёс им варёной картошки. Позже этот район станет зоной действия нескольких партизанских фронтов.

Хильберто (лейтенант Хильберто, как звали его тогда) шёл впереди с группой разведки для обследования местности и, поднявшись на один из холмов, сказал: «Вот отсюда берут своё начало реки Толимы…». Маруланда и Хакобо сказали друг другу вполголоса: «Он что, спятил, что ли? Какая Толима? Ведь мы уже столько времени находимся в Кауке, а до этого отмахали изрядную часть Валье. Должно быть, этот парень ошибается». Однако Хильберто невозмутимо повторил, словно говоря им, хотите – верьте, хотите – нет: «Мы находимся в районе водораздела рек, и одна из них отсюда течёт по направлению к Маркеталии…». Командиры возразили: «Но этого не может быть, Вы ошибаетесь». Тогда Хильберто ответил сухо: «Здесь надо остановиться. Мы находимся близко, очень близко от гор Уилы».

Никто не поверил утверждению Хильберто. Но Хильберто – с выпуклым лбом и густыми, мексиканского типа усами – чуть ли не смеялся над ними. Обзор был закрыт густым туманом высокогорья настолько, что, казалось, он, играясь, убегал, чтобы вернуться и стать перед раздражёнными глазами изморозью, почти осязаемой серой стеной.

Было совершенно невозможно определить, где же оказались партизаны, но только не для такого человека, как Хильберто, который не просто знал эту местность, он чувствовал её, определял её по запаху, ничего не исчезало из его зрительной памяти. Маруланда приказал спуститься по тропинке вниз, где не было так холодно, поскольку в то время они находились почти на вершине гряды. Добрались до места, где было теплее, но у всех росло чувство неуверенности. Однако Хильберто посмеивался и уверял, что всё идёт нормально. «Очень странно», – думал Хакобо. Партизаны расположились у небольшого ущелья и во время поиска дров наткнулись на нескольких мирно пасущихся бычков, которых они закололи. «Мы пожарили мяса, поели, легли спать, на следующее утро встали и решили задержаться на этом месте подольше, чтобы получше осмотреться на местности, поскольку мы всё-таки полагали, что Хильберто ориентируется здесь плохо. К 7 часам утра погода в этой части высокогорья прояснилась, и солнце взошло прямо над заснеженными вершинами гор Уилы, для того чтобы всем стало ясно, каким непревзойдённым следопытом был наш Кармело Лопес (лейтенант Хильберто) в вопросах ориентирования на местности», – смеётся Хакобо со смешанным чувством вины и самоиронии.

Партизаны оказались у подножья заснеженных гор, и здесь было не так холодно, как раньше; наоборот, веяло приятной прохладой. И всё же потоки холодного воздуха заставили спуститься их ещё ниже и разбить лагерь чуть дальше. На следующий день, через несколько часов пути, они оказались уже у Маркеталии. Там стояли армейские подразделения, но, похоже, никому и в голову не могло прийти, что колонна партизан, которая недавно захватила Инсу, осмелится расположиться рядом с армией в окрестностях Маркеталии.

Маруланда приказал идти, сохраняя полное молчание, для того чтобы избежать ненужных стычек. Особенно если учесть то состояние, в котором находились его люди – утомлённые физически, без еды, без необходимых припасов. Маруланда сказал: «Надо быть совсем сумасшедшим, чтобы устраивать сражение в этой ситуации, поскольку ничего хорошего для нас тут не выйдет…». Каждый шаг приходилось делать очень осторожно, медленно, чтобы ни в коем случае не устраивать шума, шума, которого нельзя было допустить, проходя средь бела дня между двумя армейскими постами.

Шёпотом стало передаваться сообщение о том, что «арьергард сильно шумит котелками». Маруланда передал по цепочке, «чтобы те, кто несёт котелки, не шумели, чтобы они шли как можно тише…». Приказ ушёл по цепочке назад. У людей, которые шли сзади, были с собой котелки, им приходилось идти по камням, оврагам, под ногами попадались ветки, и потому они производили много шума. Но арьергард понял переданные слова так, что Маруланда приказал им перейти в голову колонны. Все приказы передавались из уст в уста шёпотом, по цепочке. Когда они подошли к Маруланде, он удивлённо посмотрел на них и спросил: «А что вы тут делаете?» Партизаны ответили: «Нам передали, что Вы приказали арьергарду перейти в голову колонны, и вот мы здесь…». «Стойте здесь тихо, не двигайтесь…». Словно большая бесшумная змея, они проскользнули между армейскими подразделениями и снова затерялись в сельве, двигаясь по направлению к Риочикито. От Маркеталии до Риочикито примерно 6 дней пути. Вскоре они вышли на ту самую старую тропу, которую обнаружил полковник Матальяна, когда он со своими войсками занимал Маркеталию.

Маруланда с одной группой партизан двинулся