Алиса со стоном села и замерла. Она почувствовала его присутствие, но не повернулась к нему. Конечно, она могла бы проигнорировать его, но знала, что это не поможет. Он не растворился в тумане, а подошел к ней и присел на корточки, педантично следя за тем, чтобы не запачкать свои шелковые бриджи сажей.

— Я думаю, тебе уже пора возвращаться в свой ящик, — спокойно произнес он, и по его тону совершенно нельзя было понять, какое у него настроение на самом деле.

Был ли он сердит? По-настоящему зол? Или всего лишь забавлялся? Возможно, последнее предположение было более верным, так как она, повернувшись, увидела, что Хиндрик смеется.

— Что такое? — рассердилась Алиса.

— Ты произведешь просто превосходное впечатление, когда мы прибудем в Рим!

— Почему?

Алиса осмотрела себя. Ее сорочка была вся в саже, а значит, и лицо должно быть таким же. Хиндрик провел указательным пальцем по ее щеке, и она ошеломленно уставилась на черный палец, а потом громко рассмеялась.

— О нет, теперь у меня будут проблемы.

Хиндрик кивнул.

— Да, посмотрим, что еще можно спасти.

— Это Таммо пустил тебя по моему следу?

Хиндрик покачал головой.

— Нет, в этом не было необходимости. Мы ведь тоже не глухие. Госпожа Элина поручила мне привести тебя назад.

Алиса закрыла лицо еще более грязными руками и тихо застонала.

— Мне кажется, она не очень сердита на тебя. Но теперь давай спускаться.

Алиса капризно надула губы.

— Ах, нет! Ты только посмотри вокруг! Разве здесь не чудесно? Что мне лежать там, в своем ящике? Еще почти вся ночь впереди — и я все равно уже грязная. Хуже просто быть не может.

Хиндрик вздохнул.

— Да, можно и так сказать. И я согласен с тобой. Пейзаж — восхитительный. Я тоже еще никогда не видел таких высоких, покрытых снегом горных вершин.

Хиндрик замолчал. Казалось, он уже и забыл, что требовал от нее возвращения в вагон. Они стояли рядом на крыше вагона и смотрели на вершины горного перевала, к которым неспешно приближался поезд.

— Это перевал Бреннер? — спросила Алиса.

Он кивнул.

— Да, это единственный перевал в Альпах, который можно пересечь на поезде. Есть еще один новый путь из Вены, по перевалу Земмеринг, но там дюжины туннелей и под горой нужно проехать полтора километра. Чудо техники!

Алиса с удивлением посмотрела на него. Хиндрик усмехнулся.

— Не только ты интересуешься последними изобретениями людей. Должен признаться, твои газеты временами бывают очень увлекательными.

Алиса кивнула.

— Да, это так. Мне будет не хватать этого в Риме. Хоть я уже немного знаю английский и французский, но итальянский мне совсем незнаком.

— Насколько я тебя знаю, ты и его быстро выучишь. К тому же мне сложно представить, что у тебя еще будет оставаться время на скуку после ночных лекций в школе.

— Будем надеяться, — ответила она с такой трагичностью в голосе, что старший вампир рассмеялся.

— Ладно, а теперь пора идти. Надо подумать, как привести тебя в более-менее нормальное состояние, чтобы нас не приняли в Риме за варваров.

Алиса скорчила гримасу, но последовала за ним в вагон. Сорочку она сможет постирать только в Риме, а лицо и руки Хиндрик кое-как вытер. Потом он помог ей расчесать волосы и сделать новую прическу.

— Как я выгляжу? — спросила Алиса и снова пожалела о том, что не могла проверить свое отображение в зеркале, как это делали люди.

Это спасло бы ее прежде всего от ежедневной борьбы с волосами.

— Довольно терпимо, — сказал Хиндрик и слегка ущипнул девочку за щеку. — А теперь в ящик. Я снова забью его гвоздями, и, пожалуйста, больше не используй своих инструментов.

— Посмотрим, — пробормотала Алиса и улеглась на ложе. Тут Хиндрик требовательно протянул к ней руку.

— Тогда я вынужден забрать их у тебя.

— О нет! — На ее лице появилось выражение ужаса. — Ты не можешь этого сделать!

— Почему, могу. Госпожа Элина наделила меня широкими полномочиями!

— Ну хорошо, я обещаю, что больше не воспользуюсь своими инструментами до самого Рима, — быстро произнесла Алиса и затолкала свои сокровища под подушку.

Хиндрик не стал настаивать, закрыл крышку и забил пару гвоздей. Потом он направился к своему ящику.

Вскоре в вагоне восстановилась полная тишина. Алиса вновь прислушалась к размеренному ритму колес, которые с каждым ударом хоть и немного, но неумолимо приближали их к Риму.

Вечернее небо над Римом постепенно гасло, превращаясь из розовато-красного в темно-фиолетовое. Еще на несколько мгновений горизонт над морем ярко засиял, после чего поблек и ночь накинула тень на Вечный город.

Какое-то время в каменных комнатах под руинами терм эпохи царя Траяна царила тишина. В западном крыле у стены рядами стояли каменные гробы. Мраморные крышки некоторых блестели гладкой поверхностью, но почти все остальные были украшены искусными рельефами и позолоченными надписями. Внезапно раздался скрежет. Простая надгробная плита начала отодвигаться в сторону, пока не образовалась щель шириной в ладонь. Затем из саркофага появились короткие белые пальцы с обгрызенными ногтями и замерли на мгновение. Раздался стон, отразившийся эхом от каменных стен. Потом рука уперлась в каменную крышку и рывком отодвинула ее в сторону. После этого из гроба поднялся вампир. Он пробормотал пару итальянских проклятий и глубоко вдохнул влажный воздух старых стен, которым было уже почти две тысячи лет. Теперь скрежет послышался и из других помещений. Наступала новая ночь.

Лучиано от души зевнул и пригладил пальцами черные волосы, которые торчали у него на голове, словно иголки на ежике. Лицо вампира было круглым, как и его довольно упитанное тело.

— Франческо, где ты? Проклятие, как же мне надоело самому отодвигать эту тяжелую плиту! Зачем ты мне вообще нужен, если тебя никогда нет рядом?

Этот возмущенный вопрос остался без ответа, но где-то далеко послышались шаги. Лучиано повернул голову, насколько это позволяла ему коротковатая шея, и прислушался. Неужели прибыли гости? Он мгновенно позабыл о своем гневе на недобросовестного слугу. С неожиданным проворством для своих габаритов он вылез из гроба и так сильно толкнул плиту, что она отодвинулась еще немного и сползла на пьедестал, на котором стоял гроб. Но кого это сейчас волновало? Франческо потом поправит плиту. Лучиано пожал плечами и поспешил разгладить свою помятую одежду. На нем были коричневые брюки и зеленый сюртук, из-под которого выглядывали красный жилет с рисунком и желтый галстук. Как и большинство членов семьи Носферас, Лучиано любил сочные цвета и постоянно испытывал неутолимую жажду! Однако его слуга был, как всегда, неуловим, и Лучиано пришлось бежать в зал с золотым потолком, чтобы выпить там крови и заглушить невыносимую тянущую боль в челюсти.