Хиндрик вышел из комнаты и занес третий ящик. Только сейчас Алиса заметила, что он сегодня тоже принарядился. На нем был однобортный шелковый фрак оранжевого цвета с высоким воротником и узкими рукавами, жилет, желтые шелковые бриджи, белый галстук с кружевным жабо, белые чулки и черные туфли с пряжками. Он отказался от парика и вместо него собрал свои темно-русые волосы в хвост, завязав их бархатной лентой.

— Последний писк моды, да? — предположила Алиса, внимательно рассмотрев его.

— Конечно, — с поклоном сказал Хиндрик и добавил: — Мода столетней давности. — Затем он снова повернулся к гробам.

— Расскажи нам наконец про эти ящики, — попросил Таммо и подошел ближе.

— Госпожа Элина велела вам за один час собрать в эти ящики все, что вы хотите взять с собой в Рим. Выберите себе один из них, а потом снова укладывайтесь в свои гробы. Я позже заберу их и отнесу в повозки, которые ждут внизу, чтобы отвезти вас на вокзал.

— И мы всю поездку должны провести в своих ящиках? — воскликнула Алиса.

В ее голосе слышалось разочарование. Хиндрик кивнул в ответ.

— Но мы же тогда ничего не увидим. Я думала, что поезд отъезжает ближе к полуночи. Будет темно!

— Правильно, но путь займет много времени, почти два дня! И, учитывая это, будет лучше, если мы отправимся как груз.

— И ты, и госпожа Элина, и другие сопровождающие?

Хиндрик снова кивнул.

— Да, мы все будем ехать подобным образом. Райнт и Аннеке приедут на вокзал и позаботятся о том, чтобы нас всех надежно погрузили и никто не мешал нам во время поездки.

Он направился к двери.

— Поторопитесь. Нам нужно выехать вовремя.

Алиса сразу же начала паковать вещи. В первую очередь она запихнула газеты, которые насобирала за прошлые ночи, потом свои самые важные книги: «Путешествие к центру Земли» и «Вокруг света за 80 дней» Жюля Верна, томик с историями Эдгара Аллана По, романы «Франкенштейн» Мэри Уолстонкрафт Шелли и «Едгин» Сэмюэля Батлера. Признаться, последняя книга нравилась ей меньше всего. Неужели можно быть таким пессимистом, особенно учитывая невероятные открытия и изобретения, которые люди делали год за годом?

— Ты действительно рада этой поездке? — стал возмущаться ее брат, стоявший со скрещенными руками перед своим пустым ящиком. — Ведь нам придется ходить в школу! Это тебе совсем ни о чем не говорит? Я слышал, как о школе рассказывали человеческие дети. Я знаю, что это значит. Нужно будет зубрить тексты, тихо сидеть, а еще получать удары палкой и стоять в углу. Наша свобода закончилась! И ты еще радуешься этому? Иногда я сомневаюсь, есть ли у женщин ум вообще.

Из предосторожности он немного отпрянул назад, но его сестра была слишком занята укладыванием в свой ящик пакета с одеждой и возней с узлом, который был перевязан веревками и подозрительно гремел.

— А что у тебя там? — спросил Таммо.

— Ничего, что касалось бы тебя, — ответила сестра и захлопнула крышку.

— Наверное, снова какой-нибудь бесполезный хлам людей, — презрительно произнес Таммо и скривил губы.

— О, он окажется не таким уж и бесполезным, — ответила Алиса и похлопала рукой по ящику. — В этом я абсолютно уверена.

На вокзале, скрытый от всех в тени, стоял мужчина и наблюдал за тем, как служащие железной дороги погружали в вагон несколько продолговатых ящиков. Эти деревянные ящики были почти два метра в длину и весили немало, судя по стонам грузчиков. Выполнение работы контролировала пара, мужчина и женщина. Модно одетые в неброские темные тона, они старались держаться подальше от газовых фонарей вокзальной платформы, но даже несмотря на это, он увидел, что их лица были неестественно бледными, а их телам не хватало теплой ауры людей.

Мужчина стоял абсолютно неподвижно, он даже ни разу не моргнул, когда следил за происходящим на платформе. Лишь однажды он поправил свою длинную черную накидку, и в этот момент на его пальце блеснуло кольцо в форме золотой ящерицы с глазами из изумрудов. Потом он снова слился с черной тенью.

Проводник в голубой униформе подошел к двум незнакомцам, стоявшим возле вагона, и они стали говорить о чем-то. Его золотые пуговицы поблескивали в свете фонарей. В завершение он кивнул им и закрыл тяжелую железную дверь. Служащие пошли на погрузку следующего вагона. А женщина, прикоснувшись ладонью к металлической двери, опустила голову и закрыла глаза, словно вела с кем-то немой диалог. Ее глаза были пленительного голубого цвета. Вообще-то, незнакомец стоял слишком далеко, чтобы разглядеть такую деталь, но он знал это. Когда она снова подняла веки, ее взгляд скользнул по навесу, в тени которого он стоял уже более двух часов. Ее спутник повернулся к ней и сказал что-то. Она еще несколько мгновений пристально вглядывалась в темноту, потом пожала плечами и отправилась вслед за проводником вагона и своим спутником в центральный зал вокзала.

Мужчина так и остался стоять в тени. Он увидел, как отсортировали и подцепили другие вагоны, как вокзальные служащие подвезли тележки и телеги с решетчатыми боковыми стенками и стали погружать в вагоны мешки и ящики. Потом подъехал главный паровоз и к нему подцепили все вагоны. Потеющие от тяжелой работы мужчины принялись загружать уголь в тендер. Мужчина в тени содрогнулся. Казалось, он впервые заволновался. Платформу осветили огни паровоза, когда истопник стал забрасывать лопатой уголь в топку. В паровом котле зашипело, после чего колеса медленно пришли в движение. Поезд выехал и остановился перед зданием вокзала, чтобы пассажиры могли подняться в вагоны по металлическим лестничкам. Наконец посадка закончилась. Около полуночи пробил колокол, машинист локомотива дернул за шнур и пронзительный свист прорезал ночь. Два истопника, согнувшись, взялись за работу, забрасывая все больше угля в топку, и из котла пошло еще больше пара. Машинист локомотива высунулся из окна и поднял вверх большой палец, а управляющий вокзала повторил его жест. Закрылась последняя дверь, после чего поезд тронулся с рывком.

Он стал быстро набирать скорость и отъехал от вокзала, оставив после себя лишь облако из пара и сажи, которое еще какое-то время витало над поблескивающими рельсами. Уже издалека послышался еще один свист, и на вокзале наконец воцарилась обычная тишина ночи. Незнакомец в тени подождал еще немного, пока на платформе не потушили фонари, затем покинул укрытие, пересек вокзал и вышел на улицу. После этого он вроде как бесцельно бродил по городу. Пару раз он подходил близко к газовому фонарю, и тот на мгновение освещал лицо с аристократическими чертами. Его большое тело было почти полностью закутано в широкий плащ. Внимательный наблюдатель заметил бы, что у этого мужчины нет тени. Но, кроме него, на улицах все равно больше никого не было.

Локомотив пронзительно просвистел. Потом пришли в движение колеса. По телу Алисы прокатилась вибрация, которая почти сразу превратилась в ощутимую тряску. Она лежала в ящике на спине, сложив руки на груди и закрыв глаза, но, несмотря на это, не спала. Уже скоро колеса стали вращаться еще быстрее и тряска немного уменьшилась. Через какое-то время установился размеренный ритм стука колес, который прерывался лишь коротким грохотом на стыке двух рельсов. Некоторое время Алиса пыталась сосредоточиться только на этих звуках. «Мы едем в Рим, мы едем в Рим», — словно говорили ей рельсы и делали особенно радостное ударение на слове «Рим» при каждом стыке. Собственно, эта размеренность должна была усыплять, но Алиса пребывала в состоянии такого радостного возбуждения, что ей было тяжело лежать, сохраняя спокойствие. У нее возникло ощущение, будто ей не хватало воздуха. Хотя, конечно, это был вздор. Вампиры дышали по привычке, а не по необходимости. Тем не менее она чувствовала себя запертой и, если бы у нее была возможность, с удовольствием открыла бы крышку. Но Хиндрик тщательно забил ящик гвоздями.