— Я уже, вот сейчас, да глубже, сильнее…аааа….кончаю…сука…мальчик мой…кончаю.

Алекс не сдерживает себя, кричит, приподнимая бедра навстречу ударам Давида. Парень работает попкой, насаживаясь сильнее, чувствует, как набух еще больше член Алекса, как он кончает, как его сперма теплым потоком омывает его изнутри.

Он так хочет кончить сам, но Алекс не разрешает себя трогать, на лице гримаса боли, Давид готов заплакать от отчаянья, ему просто необходим оргазм и освобождение.

— Ты так сильно хочешь кончить, мой мальчик?

— Да, Алекс не мучай меня.

— Смотри, кто к нам пришел, он поможет тебе.

Давид все еще продолжает двигаться на члене Алекса, поворачивает голову и видит, как к ним быстрым шагом подходит капитан яхты. Подтянутый, загорелый, в белой рубашке с короткими рукавами, спортивная фигура, ослепительная белозубая улыбка и черные как ночь глаза.

— Марко, помоги ему.

Давид не понимает, что происходит, но сильные руки капитана снимают его с члена Алекса, он почти ложится спиной на диван. Марко на коленях, широко раздвинутые ноги на его плечах, и вот он начинает умело вылизывать вытекающую из ануса сперму Алекса, лаская языком яички и чувствительный сфинктер.

Все происходит очень быстро, вот уже его член во рту мужчины, глубокий заглот, Давид кричит от неожиданности, широко распахивает глаза. Смотрит на Алекса, который делает глоток вина из высокого бокала, его глаза блестят, он неотрывно следит за членом, своего любовника, пропадающим во рту Марко.

Давид теряется в ощущениях, тело дрожит, оргазм накрывает неизбежной сокрушительно лавиной, разрывая сознание. Он тяжело дышит, изливаясь в глотку сексуального капитана яхты.

— Давид, познакомься, это Марко, наш капитан и мой старый знакомый.

Алекс говорит по-английски, но Давид хоть и плохо знает язык, но понимает его. Он видит, как Марко смотрит на его Алекса, как облизывает губы и улыбается ему. Понимает, что между ними наверняка что-то было и не раз. Ревность так отчетливо колет сердце, что Давиду хочется встать и уйти, чтобы не мешать им, но он сдерживает себя и остается.

Давид смотрит, как Марко подходит к Алексу, как склоняется и целует его в губы. Этим ртом он только что доставлял ему удовольствие, а теперь Алекс пробует его на вкус. Пробует вкус его оргазма, но с чужих губ. Марко садится рядом, начинает ласкать Алекса, проводит руками по груди, паху, кружит вокруг возбужденного члена.

Давид не может на это смотреть, в груди разливается обида, колет ревность. Он не хочет показывать своих эмоций, но ничего не может с собой поделать, резко встает, подхватывает с пола шорты и уходит.

Он заходит в уютную каюту, идет в душевую, включает воду, встает под горячие струи воды. Давиду хочется смыть с себя поцелуи Марко, хочется, чтобы не было этого оргазма, чтобы он вообще не появлялся и не вставал между ними. Он представляет, что сейчас там делает Алекс, как получает удовольствие, как ему сейчас хорошо. Как мужчина стонет от умелых ласк более опытного, чем он, любовника. Да куда ему до этого капитана, одно имя “Марко” уже сулит райское блаженство или адское наслаждение.

Когда рядом была Карина, Давид совершенно ничего не чувствовал, ни влечения к ней, ни ревности. Да, безусловно, девушка была яркая, опытная в сексе, любящая его. Она могла доставить удовольствие, но не было той остроты, того предвкушения нереального оргазма, которое дарил ему Алекс.

Давид стоял под горячим душем, но его трясло от холода и разрывало от обиды и да, черт возьми, ревности. Если бы они были на суше, он бы просто ушел, собрал бы вещи, хлопнул дверью и ушел. Но на этом шикарном, гори оно в огненном аду, судне, некуда было идти.

Давид вздрогнул от испуга, по его спине прошлись руки, нежно поглаживая. Он резко развернулся и встретился с любопытным взглядом Алекса. Он уже стоял рядом, по его телу стекала вода. Давид повернулся и посмотрел на него с вызовом, но тут же отвернулся к стене, склонив голову вниз.

— Что случилось? — Алекс задал вопрос и ждал ответа, но парень молчал, — Скажи, что случилось, Давид?

— Почему ты здесь? — на вопрос он ответил вопросом.

— А где я должен быть?

— Там, с Марко, — произвольно махнул рукой в сторону.

Давид так и не повернулся, все еще стоял спиной, но чувствовал, как Алекс прожигает его взглядом, как он нервничает, как вокруг сгущается воздух и не избежать ссоры.

Повисла тишина, было слышно, как лишь льется вода и тяжелое дыхание Алекса. И тут происходит нечто неожиданное, мужчина крепко прижимается к спине Давида, обнимает его, сдавливает со всей силой, целует в шею, утыкается в нее носом, вдыхает такой уже родной запах.

— Ну что ты там надумал, скажи мне?

Тихий шепот Алекса в самое ухо, по коже бегут мурашки и так снова щемит сердце Давида.

— Я не надумал, я видел.

— Что ты видел?

— Ты и этот…Марко.

Давид говорит так, словно выплевывает это имя. Не хочет ни думать, ни вспоминать, вообще не хочет ничего. Если сейчас так больно, то как будет, когда он станет не нужен Алексу? А его место займет вот такой, типа этого капитана-красавчика.

— Какой же ты маленький, глупый мальчик еще.

— Да, вот я глупый, а Марко умный, вот и иди к нему!

Давид хочет вырваться из сильных мужских рук, но Алекс его еще сильнее прижимает к себе. Разворачивает, прижимает своим телом к кафельной стене, берет двумя руками лицо Давида, поглаживает большими пальцами его мокрую кожу. Бегает по нему глазами, останавливается на губах.

— Глупый, мой сладкий, глупый и ревнивый мальчик.

Говорит прямо в губы, а потом целует, жадно, больно засасывая, насилуя его рот. Этот поцелуй лишает воли, по телу проносится сладостная волна, ноги подкашиваются, пульс учащается. Давид не может сопротивляться этим губам на своих губах, этим рукам на своем теле.

— Господи, с ума меня сводишь своей ревностью.

Давид отвечает на поцелуи, трется своим возбужденным членом о бедро Алекса. Целует его шею, вода стекает по их телам, по горячей покрытой бронзовым загаром коже.

— Ревную тебя ужасно, просто разрывает от этого.

— Глупый, это я тебя ревную и так боюсь потерять.

Давид берет в руку набухший член Алекса, проводит несколько раз, так же с его членом делает Алекс, освобождая чувствительную головку, нежно сжимая, лаская.

Все происходит так быстро и стремительно, после откровений о ревности мужчины возбуждены до предела. Алекса переполняют эмоции, он не может себя сдерживать, толкается навстречу кулаку Давида, сжимающего его член. Стонет, хрипит, он готов кончить вперед него, излиться, опустошить себя полностью.

Он дрочит член Давида, именно так, как ему нравится, слушая его стоны, глотая их своими поцелуями. Но оргазм подкатывает так быстро, обычно Алекс более вынослив, но с этим мальчиком все по-другому, все иначе. Он считал, что все контролирует, но, оказывается, любой контроль катится ко всем чертям, когда рядом Давид.