Ева не считала себя знатоком поэзии. Она любила Бродского, Евтушенко, некоторых поэтов Серебряного века, но ей вполне хватало читательского опыта, чтобы понять, где стихи, а где не очень. Вячеслав был увлеченным стихоплетом. Он уже успел прочесть пять штук виршей.

У Евы начала болеть голова. Она принялась рыться в сумке в поисках кошелька.

— Извините, Вячеслав, но мне пора, — твердо сказала она. — Мне надо… просто мне надо…

Со свидания Ева убегала стремительной рысцой, чуть не подпрыгивая от радости.

* * *

Водитель Семен остановил машину. Мелкий дождик превратился в самый настоящий ливень. Варфоломей с Амадеем вышли, торопливо забрали вещи из багажника и поспешили в подъезд. Погода была самая гнусная.

Они молча поднялись на лифте на пятый этаж, так же молча вошли в квартиру. На взгляд Варфоломея это была маленькая коробка. На стенах радовали глаз обои в веселенький цветочек.

— Так… Как подключиться к вай-фай, я тебе объяснил, — деловито начал Амадей. — Мебель выбери сам. Ну там, в «ИКЕА» съезди… Это интересно. Тут можешь делать что хочешь. У меня в этом доме еще одна квартира есть, но ее демоны снимают. Представляешь, платят за весь месяц, а появляются только на два дня. Но такое творят! После них придется серьезный ремонт делать. Даже подоконники сломали. Грызут, что ли? И не выгонишь их так просто… Ну да ладно.

Амадей на секунду задумался.

Варфоломей выглянул в окно. Двор был как две капли воды похож на тот, в котором он впервые появился в этом мире.

— Соседи тут приличные. Относительно. — Амадей расхваливал жилплощадь, как заправский агент по недвижимости. — Платить за воду, свет и газ удобнее через приложение и интернет-банк. Но это мы с тобой тоже обсуждали. Так… Планшетом и смартфоном ты уже пользуешься на уровне.

Неожиданно Амадей обнял Варфоломея:

— Если что, брат-черт, ты заезжай или звони. Самовар поставим. Вера плюшек напечет. На «Фейсбуке» и во «ВКонтакте» профиль заведешь — меня в друзья добавь обязательно. Ну, я побежал.

— Больше никаких инструкций не будет?

Варфоломей испытал странную внутреннюю дрожь.

Амадей замялся.

— Ну… — промямлил он, — живи. Делать можно все, что делают люди.

Он вложил в руку Варфоломею ключи и ретировался. Хлопнула входная дверь. Наступила гулкая тишина.

Варфоломей не мог поверить в происходящее. Он прибыл в новый мир, и теперь полностью предоставлен самому себе. Его никто не контролировал. Никто не говорил, что делать… Сначала он растерялся, даже разозлился. Потом почувствовал страх и пустоту.

Но затем черт стиснул зубы и… решил попробовать выполнить инструкции Амадея: просто пожить. Отдохнуть. В Аду ходила масса шуток о том, как провести отпуск в Раю. Так вот, чем этот новый мир — не Рай?

Варфоломей втянул московский воздух. Амадей сказал, что он может делать все? Черт улыбнулся и избавился от одежды. Решил, что дома будет ходить в первозданном виде.

В ванной над раковиной обнаружилось небольшое зеркало. Вера Сергеевна и Амадей долго колдовали над рогами Варфоломея, и теперь, чтобы их увидеть, ему приходилось сильно напрягать зрение. Хвост трогать не стали, хотя сначала Амадей собирался. Он буквально взялся за нож, утверждая, что «эту всю хирургию знает и вообще на войне резал налево и направо». Вера была непреклонна, решительно встала на защиту хвоста Варфоломея и сказала, что у некоторых людей хвосты растут, мол, «нечего красоты его лишать». Знатный скандал получился. Звучало грозное слово «рудимент».

Насмотревшись на собственное отражение, Варфоломей вернулся в комнату и решительно взялся за планшет. Информации в этом мире было много.

Входная дверь распахнулась — это вернулся Амадей.

— Забыл сказать. Магия, колдовство… ну, и наши специальные особенности и умения… Можешь пользоваться, но аккуратно. Если что — всегда можно отбрехаться. Люди деньги из воздуха получают. Про биржи как-нибудь с тобой поговорим. И да, дверь лучше закрывать. А то мало ли…

* * *

Ева посмотрела на экран телефона. Пришло уведомление из банка. Редакция журнала перевела гонорар за иллюстрации для обложки. Приятно! Хотя и прошло несколько месяцев.

За окном бушевала буря. Ветер хлестал кусты, дождь лил стеной. По небу неслись темные клочья облаков. Опершись на подоконник, она лениво наблюдала за тем, как двое мужчин вытащили из багажника огромного джипа коробки и почти бегом бросились в подъезд.

В это ненастье Ева особенно остро чувствовала, что одинока. Она прошлась по комнате и достала плед. Такие дни созданы для того, чтобы вместе валяться под одеялом и смотреть фильмы, драться подушками и заниматься любовью. Наверное, любовь — это единственное, что по-настоящему важно. В любви и есть смысл жизни. Одному не так интересно делать себе какао с крошечными воздушными зефирками. Одному не так интересно хохотать над уморительно смешным сериалом… Хочется разделить радость и победы, хочется сделать любимого человека счастливым.

Еве очень хотелось сделать кого-то счастливым. Глядя на бурю за окном и кутаясь в плед, она прошептала:

— Так хочется влюбиться! — И, подняв глаза к чернильному небу, продолжила: — Пора уже встретить кого-то нормального. Даже если он будет страшен, как черт. Просто пусть будет хорошим и нормальным.

Ева не знала, к кому обращается. Требование (или просьба) тоже было весьма туманным и запутанным. Она немного подумала и добавила:

— Ну, на самом деле хотелось бы, чтобы он был симпатичным… Совсем страшным — не надо.

Грянул гром. Ева решила, что ей лень готовить, и заказала пиццу. Вместе с Григорием они включили милый фильм. Ева ела пиццу и думала о своих свиданиях. Два последних серьезно подорвали ее веру в мужскую половину человечества. А на экране неугомонная Бриджит Джонс пыталась строить отношения с идеальным мистером Дарси.

Григорий смотрел не очень внимательно, он закрыл глаза и урчал.

— Пора съездить в отпуск. Хватит работать. Надо сделать перерыв, Гриша. А то рисую, как машина. Жаль, что за кроликов нам с тобой не заплатили. Уроды!

Она не перезванивала продюсеру и режиссеру Арсению, те тоже хранили молчание.

Телефон пиликнул. Ева вздрогнула. Нет, это были не «кролики». Внезапно проявился Вячеслав. Ева глянула на поток сознания в сообщении, выхватив слова «творчество», «понимание», «попытка что-то написать», и сосредоточилась на злоключениях Бриджит.

— Кот, если я соберусь в отпуск, тебе придется пожить с родителями.

Телефон тренькнул. Ева едва успела поднять трубку, как оттуда донеслось:

— Евапривет! — Звонил менеджер проектов из студии «Пиф-Паф» и говорил без пауз. — МожешьДвадцатьКартинокВцвете за тридня?

— Выходные, — хищно улыбнулась Ева и почти пропела: — Двойной тариф.