Прибытие профессора Льюиса сопровождалось благоговейной тишиной, но приход Кромвеля Дина вызвал волну перешептываний, пятнадцать пар глаз с любопытством уставились на него.

Знаменитый диджей неторопливо поднялся по ступенькам и сел на один из последних рядов. В отличие от всех остальных я не стала оборачиваться, чтобы на него поглазеть, а смотрела на озабоченно нахмурившегося профессора Льюиса.

Преподаватель откашлялся.

– Мистер Дин, рад, что вы к нам присоединились.

На этот раз я повернула голову и бросила взгляд на Кромвеля: мне стало интересно, не выкажет ли он хоть каплю раскаяния. Юноша развалился на сиденье и смотрел на Льюиса с выражением полного безразличия. Он показался мне живым воплощением наглости с этим своим пирсингом в языке. С пояса его черных джинсов свисала цепь, короткие рукава простой белой футболки плотно облегали мускулистые предплечья. Татуировки обвивали руки подобно виноградным лозам.

Наверное, кто-то посчитал бы эти татуировки произведением искусства, но мне казалось, что они душат Кромвеля.

Волосы юноши пребывали в полном беспорядке, растрепанная челка ниспадала на лоб. В ушах сверкали серебряные сережки, еще одно кольцо он носил в левой ноздре.

Я уже хотела отвернуться, как вдруг наши взгляды встретились. Глаза у него были очень странного цвета – не небесно-синие, нет, скорее они напоминали об опасных морских глубинах, в которых так легко сгинуть. Кромвель тяжело вздохнул. Уверена, это мое присутствие так его напрягало. Я ведь не сказала ему, что тоже учусь на музыкальном отделении.

– Мистер Дин? Мы можем начать? – спросил Льюис.

Кромвель кивнул:

– Я вам не препятствую.

У меня округлились глаза. По сравнению с южно-каролинским произношением Льюиса, английский акцент Кромвеля резал слух. Можно подумать, он нарочно так говорил, чтобы лишний раз выделиться, как будто не достаточно его татуировок и мрачного выражения лица. Я надела свитер, который перед началом занятия повесила на спинку стула. В аудитории вдруг стало очень холодно.

– Давайте не будем ходить вокруг да около, – сказал Льюис и осмотрел класс. – Я составил обширную программу и жду от вас полной отдачи и усердной работы. – Он подошел к своему столу, присел на столешницу и продолжил: – Вы все уже должны были ознакомиться с программой курса и знаете, что больше всего времени отводится на создание музыкальной композиции. Над этим проектом следует работать в паре. – Он улыбнулся, глаза его горели радостным предвкушением. Мне показалось, что он быстро взглянул на Кромвеля, но, возможно, у меня просто разыгралось воображение.

– Я уже разбил вас на пары. – Он потянулся к лежащей на столе папке и извлек из нее лист бумаги. – В конце занятия вы увидите, с кем вам предстоит работать. И, прежде чем вы спросите, отвечаю: нет, состав пар изменить нельзя. И, да, вам вдвоем с напарником придется либо выполнить задание, либо провалить его. Никто ведь не хочет испортить себе аттестат.

Он обошел стол, щелкнул выключателем проектора, и помощник преподавателя погасил свет.

– Каждый из вас получит возможность заниматься со мной лично пятнадцать часов в семестр. – Он обернулся через плечо и сурово взглянул на нас. – Не пропускайте эти занятия.

Я покосилась на Брайса, чувствуя, как кровь начинает быстрее бежать по венам.

– Персональные занятия, – восторженно прошептала я, и Брайс в ответ широко улыбнулся.

– Раз в две недели у нас будут семинары, на которых мы будем обсуждать ваши музыкальные композиции, как индивидуальные, так и те, что вы создадите, работая в паре, потому что эти занятия полностью посвящены созданию музыки.

Льюис улыбнулся и на миг сбросил маску строгого преподавателя.

– В этой комнате я намереваюсь сделать из вас настоящих маэстро, и все вы познакомитесь с моими личными демонами.

Я затаила дыхание. Все знали о его проблемах, но я не думала, что он заговорит об этом в классе.

– Я изо всех сил пытался подарить свою музыку миру, но оказалось, что мое предназначение не в этом.

Он снова улыбнулся, и его лицо стало на удивление умиротворенным.

– Я обрел счастье, помогая другим реализовать их таланты. Похоже, у меня на роду написано учить, помогать другим находить свое предназначение в этом мире, свое страстное увлечение.

В комнате повисла тишина. Я моргнула, вдруг осознав, что мое сердце переполнено, а на глаза навернулись слезы.

– В конце года мы устроим презентацию, в ходе которой исполнят ваши произведения. – Льюис встал и опустил руки в карманы брюк. – Я должен научить других тому, чему сам не смог научиться, будучи композитором: обмениваться идеями и побуждать друг друга совершенствовать свое искусство. – Он указал на класс. – Все вы здесь, потому что талантливы. Но у меня для вас новости: миллионы людей обладают талантом. Этот проект поможет вам учиться друг у друга и оттачивать свое мастерство. Эта работа интригует меня больше всего.

Профессор Льюис повернулся к экрану и продолжил перечислять требования к студентам этого курса. Закончив, он сказал:

– Все свободны. Полагаю, вам хочется узнать, кто будет вашим партнером, а также выпить кофе и размять ноги. Используйте время с пользой, постарайтесь лучше узнать своего партнера. – Он усмехнулся. – Ведь весь этот год вы будете проводить вместе довольно много времени.

Одни студенты сгрудились перед листком бумаги, который помощник преподавателя разместил на стене, другие поспешили представиться Льюису. Брайс нашел в списке свое имя и подошел к Томми Уайдеру. Я нахмурилась: обычно мы с Брайсом работали вместе. Проходя мимо меня, он покачал головой.

– На этот раз команда мечты не сложилась, Бонни.

Мне стало грустно. По глазам было видно, что Брайс тоже огорчен. С ним я чувствовала себя комфортно: талантом он не блистал, зато был милым. Я знала, что нравлюсь ему, что это не просто дружеская привязанность и что у нас с ним никогда ничего не получится. И все же рядом с ним мне было спокойно, потому что парень не задавал много личных вопросов.

Я дождалась, пока толпа разойдется. Некоторые студенты странно поглядывали на меня, покидая аудиторию. Интересно, почему? Прочитав список, я все поняла.

Я чуть не ахнула от неожиданности, увидев рядом со своим именем имя Кромвеля Дина.

Обернувшись, я обнаружила, что в классе остался только профессор Льюис.

– Бонни Фаррадей, я полагаю?

Он держал в руках анкету с моей фотографией.

– Да, сэр. – Я закусила губу. – Знаю, вы сказали, что состав пар для работы над проектом не обсуждается…

– Сказал. И это не обсуждается.

Мое сердце замерло.

– Хорошо.

Я повернулась, намереваясь уйти.

– Вы лучшая в группе, Бонни, – сказал Льюис. – Кромвель новенький в колледже. – Он присел на край стола рядом со мной. Сейчас, когда он был так близко, я заметила в его темных волосах проблески седины. Я предположила, что ему немного за сорок. – В Великобритании он был одним из лучших учеников в школе. Он очень умный и талантливый. Но освоиться в новом колледже всегда нелегко, даже если новенький этого не показывает. – Он скрестил руки на груди. – В учебной части посоветовали поставить вас к нему в пару.