В ее голосе ощущались все льды Антарктиды. За эти годы она, должно быть, перевидала столько всякой грязи, что пресекала малейшие поводы к сплетням. Холлидей улыбнулся про себя. Мисс Брэнч, как тайный агент, могла бы прижиться в любой разведслужбе.

— Так можно нам войти в кабинет? — мягко, но настойчиво повторил подполковник.

Секретарь внимательно посмотрела на Холлидея.

— Ну, если вам очень нужно, — смилостивилась она, выдвинула ящик стола, пошарила там и извлекла связку ключей.

Холлидей и Пэгги прошли за мисс Брэнч к двери кабинета, на которой висела табличка: «Д-р Генри Грейнджер». Секретарь повернула ключ в замке и шагнула в сторону.

— Мы недолго, — пообещала Пэгги.

— Буду очень благодарна, — поджала губы мисс Брэнч.

Ей что, кошек надо кормить? Или сегодня у нее большая стирка? Холлидей нацепил на лицо самую обольстительную улыбку, какую только сумел, и прошел мимо административного помощника.

В просторном кабинете одну стену занимали книжные шкафы из светлого дуба, вторая была увешана фотографиями в рамочках, на третьей висели доски с прикрепленными записками-напоминаниями, а четвертая представляла собой широкое окно, глядящее на кольцевую дорогу и Мэйтам-холл, очередное произведение геометрического гения И. М. Пея, — полукруглую конструкцию с узкими, поблескивающими в закатном солнце окнами. Но Холлидею этот дом напоминал бункер, построенный Роммелем на береговом плацдарме в Нормандии. Пространство между Томпсон-холлом и Мэйтам-холлом занимали ухоженные лужайки, прихотливо извивающиеся дорожки и разбросанные в живописном беспорядке деревья. Их вид хоть немного разнообразил угнетающую симметрию зданий.

Пока Пэгги с любопытством изучала фотографии, подполковник уселся за вполне современный стол и попытался включить компьютер. При загрузке система потребовала пароль. Джон разочарованно вздохнул и полез в ящик, нашел там записную книжку, раскрыл ее…

— Просто фантастика! — пробормотала журналистка, подходя ближе к стене с картинками.

— Фантастика? Что вы имеете в виду? — продолжая листать записную книжку, спросил Холлидей.

— Здесь фотография трех парней. Дедушка Генри, одетый по-граждански, и двое молодых людей в армейской форме. По-моему, это британская армия. Самое удивительное — это фон. Кажется, Северная Африка. Похоже на Каир, но, возможно, Александрия.

— Да? И что тут фантастического? Дядя Генри изучал Средние века. Он путешествовал по всему миру.

— Фотография подписана. Сейчас прочитаю… Ага! Дерек Кэрр-Харрис, Леонард Гуиз, Дональд Митч, апрель тысяча девятьсот сорок первого года. А дальше слово «почтмейстер», но написанное с большой буквы.

Холлидей сверился с записями дяди. Адрес Д. Кэрр-Харриса он нашел без труда. Британский адрес. Но никаких упоминаний Гуиза или Митча.

— Очень интересно. «Почтмейстер», как мне кажется, может быть агентурной кличкой. Но в апреле сорок первого мы не воевали. Что дядя Генри делает в Египте с парочкой британских солдат за восемь месяцев до Пирл-Харбора? Он служил в Управлении стратегических служб.[20]УСС даже создали в сорок втором. В июне или июле, не помню точно.

— «Ой, все чудесится и чудесится»,[21]как говорила Алиса в кроличьей норе, — задумчиво протянула Пэгги, разглядывая следующую картинку. — Вот еще одно фото с Кэрр-Харрисом. И никто из них не одет в мундир.

— И это все? — спросил Холлидей, продолжая рыться в ящике.

Он обнаружил дядюшкин паспорт. Все еще действительный для въезда и выезда. Проверил даты пересечения границ. На последней странице стояли четыре отметки. Одна — пограничной службы Канады в Ниагаре. Через два дня — печать лондонского аэропорта Хитроу. Через неделю — въезд во Франкфурт. И самая последняя печать свидетельствовала о возвращении в США через три недели после пересечения границы Германии. Ездил по свету дядя Генри ни много ни мало три месяца назад.

— Они стоят в огромном помещении. — Пэгги принялась описывать фотографию. — Окно — гигантское, что называется. Через него может запросто влететь самолет. Не «боинг», конечно, но военный истребитель точно сможет. А на заднем плане — горы.

— Надписи есть?

— Да. Тут написано: «Берхгоф, тысяча девятьсот сорок пять».

— Вы меня разыгрываете?!

Холлидей вскочил и подошел к стене. Через плечо журналистки он мог видеть фото целиком. Дядя и Кэрр-Харрис выглядели крохотными силуэтами, которые терялись в поистине великанском зале, но помогали верно оценить масштаб. В заснеженных пиках безошибочно угадывались Зальцбургские Альпы.

— Напомните мне, где этот Бергхоф? — попросила Пэгги.

— Не так важно где, важно — что он собой представлял в те годы. Бергхоф был загородной резиденцией Адольфа Гитлера, о которой упоминал Бродбент. Фюрер пытался изображать человека из народа. В переводе Бергхоф означает «Горная ферма».

— По-моему, это объясняет происхождение флага, в который дедушка Генри завернул меч. Остается загадкой, что же дедушка делал в Германии, в компании того англичанина? И что он вообще там делал? — Она задумалась на мгновение. — Вообще-то я думала, с дедушкой Генри был отец адвоката. Ну, по крайней мере, так можно было истолковать его слова.

— Я тоже так думал, — кивнул подполковник.

— А что оказалось?

— Слишком много вопросов о прошлом дяди Генри возникло сегодня. И слишком мало ответов.

— Что же мы будем делать?

— Мы продолжим задавать вопросы.

Холлидей покинул кабинет.

Мисс Брэнч сидела за столом прямая и строгая. Рядом с погасшим монитором компьютера стояла наготове сумка. Секретарь читала зеленую толстую книгу в твердом переплете, на вид очень старую, но рейнджер не смог разглядеть название, хотя и заинтересовался. Увидев подполковника, мисс Брэнч закрыла том, вставив между страниц указательный палец вместо закладки.

И вот тогда Холлидей увидел обложку — с изображением красивой молодой женщины с длинными темно-рыжими волосами. Ниже картинки поблескивали буквы названия, некогда золоченые, но уже изрядно потемневшие и осыпавшиеся. «Энн из Зеленых Мезонинов», Л. М. Монтгомери.[22]Книга выглядела так, словно была взята с полки дяди Генри.

— Слушаю вас? — подняла взгляд секретарь.

— Судя по отметкам в паспорте, мой дядя побывал в Канаде несколько месяцев назад…