— Правильно. В марте.

Что любопытно, она даже не стала сверяться с ежедневником.

— Вы знаете, куда он ездил?

— В Торонто.

— Может быть, вы знаете зачем?

— Да. Он хотел повидаться с коллегой из Центра исследований Средних веков. Это при университете в Торонто. Доктор Брейнтри.

— А потом он отправился в Англию и Франкфурт?

— Да.

— По какому-нибудь важному делу?

— Конечно, — твердо отвечала мисс Брэнч. — «Обед мастеров».

— «Обед мастеров»?

— Бэллиол-колледж. Оксфорд. Каждые два или три года собираются старейшие ученые и обедают вместе. Это что-то похожее на клуб джентльменов.

— Дядя летал в Англию просто чтобы пообедать? — округлил глаза Холлидей.

— У него было много друзей в Оксфорде, — невозмутимо пожала плечами секретарь.

— А кто, к примеру?

— Я не знаю, — холодно ответила она.

— А что во Франкфурте?

— Вас интересует, знаю ли я, для чего профессор Грейнджер ездил в Германию?

— Да.

— Понятия не имею. — Мисс Брэнч напряглась. — И должна заметить, мне не очень нравится ваш допрос.

— Прошу прощения. — Холлидей склонил голову. — Я не думал, что наша беседа выглядит как допрос.

— Боюсь, это выглядит именно так.

Подполковник замолчал. Его терзали сомнения, плавно переходящие в подозрения. Больше года назад врачи обнаружили у дяди Генри признаки макулодистрофии[23]— его зрение неуклонно ухудшалось. Поэтому он отказался от поездок. Холлидей попытался представить дядю, колесящего по дорогам Соединенных Штатов на «Грейхаунде».[24]Нет, это вряд ли… Ну, хоть какая-то зацепка.

— Как он добрался до Торонто?

— Я проводила его до Баффало, — ответила мисс Брэнч. — А потом он сел на дневной поезд.

Легкий румянец проявился на ее щеках, ресницы затрепетали, пальцы стиснули книгу — так утопающий моряк хватается за обломок мачты. Строгая дама выглядела словно напуганный олененок Бэмби, застигнутый на дороге ярким светом фар. Прожитые годы слетели, как шелуха. Внезапно Холлидей понял все. Занавес открылся, ветер унес туман, повязка упала с глаз, и открылась истина.

Конечно же!

Старинный экземпляр «Энн из Зеленых Мезонинов» наверняка с полок дяди Генри. Они были любовниками.

Это казалось странным сейчас и, возможно, невероятным с точки зрения Пэгги. Но сорок три года назад во Фредонию приехала молоденькая Каролина Брэнч. Гормоны недавней выпускницы академии Олбани… Холлидей проделал несложные вычисления в уме. Середина шестидесятых. Философия «Плейбоя», лето любви и уйма всяких фантазий. Девятнадцатилетняя… или двадцатилетняя Каролина, свежая и невинная, как маргаритка. Дядя Генри, сорокалетний, курящий трубку, любезный и немного насмешливый профессор, ярко выделяющийся на фоне скучных и серых сотрудников. Эдакий Хью Хефнер, но с докторской степенью.

Преподаватель и студентка. Такое не раз случалось в университетах, и будет происходить еще долгие годы. Профессор уложил студентку в койку. Они не узаконили отношения, судя по табличке на столе мисс Брэнч. Но возможно, это и в самом деле была любовь, старомодная, но искренняя. Холлидей совсем другими глазами увидел секретаря.

— У вас есть еще какие-то вопросы? — немного скованно спросила мисс Брэнч. Уж не прочитала ли она его мысли?

— Не сейчас.

— Тогда вынуждена заметить: уже довольно поздно.

— Мы еще немного задержимся. Совсем чуть-чуть… — Холлидей развернулся на пятках и вернулся в кабинет.

Пэгги сидела перед компьютером Генри, подбирая пароли.

— Попробуйте — «Каролина», — понизив голос, сказал подполковник.

— Что? — Пэгги вскинула брови.

— Пароль. Попробуйте ввести имя. Каролина.

— Но…

— Я все объясню потом. Просто попробуйте.

Девушка посмотрела на него удивленно, но напечатала слово.

— Ничего. — Она казалась разочарованной, но говорила с облегчением.

— Попробуйте тогда — Каролина Брэнч. Одним словом. Подряд.

Пэгги напечатала. Уставилась на экран. Прошептала:

— Будь я проклята. Сработало…

— Я думаю, они были любовниками. В прошлом, — спокойно пояснил Холлидей.

— Ох и дедушка! — фыркнула Пэгги. — Старый кобель!

— Какие файлы вы видите?

— Самые обычные рабочие документы. Старые лекции, заметки, справочные материалы, наброски статей… Одна папка озаглавлена «Письма». Есть еще — «Расходы», «Аспиранты», «Обучающие программы»… Ничего необычного. Ничего о мече… Ой, нет! — Она глянула на рейнджера. — Кажется, тут есть что-то, что нам поможет!

— Адрес электронной почты?

— Дедушка Генри, переписывающийся по электронке? Я сейчас умру.

— А дедушка Генри, закрутивший любовную интрижку с мисс Брэнч? — усмехнулся Холлидей.

— Принято! — кивнула Пэгги. — Сейчас проверю.

Она нажала несколько клавиш.

— Вы правы! Есть адрес: [email protected].

— И когда он отправил последнее письмо?

— На [email protected]? Неделю назад.

— А входящие?

— Тут благодарности от ста двадцати трех адресатов. А нет! Есть кое-что…

— Что именно? Читайте!

— Одно из недавних входящих писем.

Дорогой Генри!

Как я и предполагал во время нашей последней встречи, похоже, мы имеем некую раннюю комбинацию из Книга/Свинарник/Елайан, но без ключа, я опасаюсь, расшифровать будет очень трудно, а может быть, и вовсе невозможно. Я не могу найти в литературе ни малейшего упоминания, которое могло бы нам помочь. В Иерусалиме есть человек по имени Раффи Вануну. Он очень много знает о замках крестоносцев и, я не исключаю, может подтолкнуть нас в верном направлении. Он работает в институте. Жаль, что моя помощь оказалась столь незначительной. Рад был встретиться с Вами в марте. Общение с Вами подарило Дональду новую надежду. До встречи.

— Подписано — Стивен Брейнтри. — Пэгги наморщила лоб. — Кажется, есть такая местность — Брейнтри?

— Есть. В центре Бостона. Там родился Джон Куинси Адамс.[25]Но по всей видимости, это другой Брейнтри — профессор из университета в Торонто.