Мэй получила вполне сносное образование, но охотно переложила на плечи Джейн уроки с девочками, у нее самой не хватало усидчивости для серьезных занятий с детьми. Едва ей казалось, что крошкам скучны или непонятны ее объяснения, заботливая мать прекращала занятия и предлагала отправиться на прогулку или поиграть.

Когда Джейн только поселилась с ними, то пришла в ужас от невежества своих племянниц.

— Мэй, у тебя нет никакой системы, их знания отрывочны, и они вот-вот превратятся в лентяек, подобных моей предыдущей ученице! — воскликнула она, немного поэкзаменовав девочек.

— Помилуй бог, Джейн, они еще так малы! — Мэй нервно рассмеялась. — Маргарет недавно исполнилось три, а Джесси только на год старше!

— Это тот самый возраст, когда детям стоит внушать привычку к регулярным занятиям, — горячо возражала Джейн. — Еще год или два — и будет поздно, они вырастут поверхностными и невежественными!

— Не суди обо всех детях по своей предыдущей ученице! — в сердцах воскликнула Мэй.

Это был единственный случай, когда подруги едва не поссорились. Джейн посмотрела внимательнее на утомленное, бледное лицо миссис Эванс, с темными кругами под усталыми синими глазами, и присмирела. Она не сразу поняла, с каким трудом Мэй находила время на то, чтобы учить своих детей, хорошо еще, что, когда они были совсем крошками, у них имелась нянька.

И Джейн решила не пенять жене брата на то, что ее дочери знают так мало букв и не умеют различать некоторые цвета, а сама заняться обучением малышек, ласковой, но решительной рукой направляя их до тех пор, пока они не превратятся в настоящих маленьких леди.

— Прости, я знаю, как тяжело тебе пришлось, когда Джон отправился в Индию, а нянька отказалась переехать в Лондон. Но теперь я с вами, и все хлопоты и заботы мы поделим пополам.

Мэй не умела долго сердиться, можно сказать, она не умела сердиться вообще, подруги обнялись, рассмеялись, и по молчаливому уговору Джейн начала давать девочкам уроки, постепенно приучая их стремиться к новым знаниям, расширять окружающий их мир от выхода из детской до входной двери, затем до соседней улицы, потом до границ родной страны, а там недалеко уже было до рассказов о дальних краях, морях и океанах.

Пока обитательницы дома на Фиалковой улице трудились, создавая свой уютный мирок, на Рыночной площади две леди рассматривали выставленную в витрине шляпку.

Черноволосая девушка с вытянутым узким лицом и удивительно красивыми полными губами озабоченно нахмурила брови, так, что они едва не соединялись над горделивым римским носом. Мисс Августине Грант очень подходило ее имя, вызывающее в просвещенных умах ее знакомых аллюзию с неким императором древности. Мисс Августина отнюдь не возражала против прозвища «прекрасная римлянка», которым наделил ее шутник мистер Крейтон.

Миссис Грант, безмерно гордившаяся собственной монументальной внешностью, находила дочь несколько худощавой, но соглашалась признать, что произвела на свет замечательную красавицу. Старшая дочь миссис Грант неудачно вышла замуж за невзрачного сельского сквайра, и разочарованная мать возлагала все свои надежды на Августину. Младшая мисс Грант обязательно должна сделать выдающуюся партию, для этого у нее есть все необходимые качества, за исключением титула и завидного приданого.

Мистер Грант, по наущению холостяка-кузена, однажды заявил своей жене, что не намерен терпеть тиранию в собственном доме, после чего супруги предпочли жить порознь, соблюдая видимость приличий. Миссис Грант неустанно рассказывала всем, кто мог ее слушать, как занят ее муж делами поместья, не позволяющими посещать дом в Бромли так часто, как ему бы хотелось, а себя выставляла заботливой матерью, вынужденной идти на разлуку с любящим супругом ради заботы о своей дочери. Из Бромли было очень удобно ездить в Лондон, и мисс Августину вывозили всюду, куда только ее матери удавалось достать приглашение.

Мистер Грант уже три года не упоминался в разговорах женой и дочерью, если они оставались одни, за исключением случаев, когда обе поочередно писали ему письма с просьбами и требованиями вместо предоставленного им домика в Бромли купить подходящий дом в столице. Мистер Грант, много лет пребывавший под башмаком своей супруги, по счастливому стечению обстоятельств внезапно обрел свободу и научился пользоваться ею. Его обещания были так неопределенны, что дамы на некоторое время успокаивались в ожидании, когда же поверенный пришлет им адрес нового дома.

А пока этого не случилось, Августина старалась поддерживать дружеские отношения с подходящими леди из тех, кто мог позволить себе пригласить ее две-три недели погостить в Лондоне во время сезона или принять участие в осенней охоте в компании еще двухсот-трехсот гостей. Признаться, таких подруг у нее было всего три, и все они сейчас проводили время на курортах или за границей, так что мисс Грант пришлось обратить свои взоры на знакомых с более скромными возможностями.

Как раз к таким подругам она причисляла мисс Диану Крейтон.

Мисс Крейтон происходит из хорошей семьи, ее дядя — известный писатель, а отчим — сам лорд Тейтли, и дружба с ней не нанесет урон репутации мисс Грант. Но едва ли не самым большим достоинством Дианы ее предусмотрительная подруга считала наличие у мисс Крейтон старшего брата.

Ричард Крейтон, конечно, не самая прекрасная партия для девушки с амбициями, но Августина Грант до сих пор еще не получила предложения, которое стоило рассматривать всерьез, нельзя же считать племянника викария или младшего сына лорда Ментона подходящим женихом!

А у Ричарда все-таки есть собственное состояние, он вращается в обществе, наконец, мистер Крейтон попросту понравился Августине. Последнее слегка обескураживало девушку. В отличие от Дианы Крейтон, мисс Грант никогда не рассматривала любовь как главное условие счастливого брака и полагала суждения Дианы наивными и бесполезными, однако нехотя признавала, что мистер Крейтон заставляет ее думать о себе чаще, чем кто бы то ни было до сих пор. Августина ничего не могла с этим поделать, ее чувства к Ричарду Крейтону становились все более явственными, и мисс Грант осторожно намекнула об этом матери.

— Что ж, он, разумеется, будет рад составить твое счастье, дорогая, — постановила заботливая матушка. — Жаль, что тебе не подошел граф Десвин, хоть я тебя вполне понимаю, у графа весьма неприглядная внешность. Мистер Крейтон подает большие надежды, надо только направить его в нужную сторону, он, кажется, тщеславен, но недостаточно честолюбив, и умная женщина поможет ему продвинуться и добиться большего.

— Вы полагаете, матушка, я ему нравлюсь?

Неуверенность дочери заставила миссис Грант улыбнуться.

— Разве может быть иначе, дитя мое? Ты прекрасна, и он это признает. К тому же вы дружны с его сестрой, а в таких делах мнение сестры может быть очень важным для брата, если он склонен к ней прислушиваться.

— Ричард и Диана очень близки, они во всем советуются друг с другом, ведь их дядя постоянно занят своими книгами.