Не спорю. Всё равно бесполезно.

– На работу опоздаешь, категоричная ты моя, – перевожу тему, взглянув на часы, висящие на стене.

Те показывают без четверти восемь.

– Вот именно, – делает вид, что всё ещё дуется моя близняшка, складывая руки на груди. – Вожусь тут с тобой, вожусь, а ты… – удручённо качает головой, направляясь на выход из комнаты. – И не смей переодеваться! В нём пойдёшь! – грозит напоследок пальцем. – Иначе я вас с Антоном вообще никогда не познакомлю! – ставит условие. – А маме так и скажу, что это ты во всём виновата!

– Сдаюсь, сдаюсь, твоя взяла! – улыбаюсь ей вслед.

Та на прощание посылает мне воздушный поцелуйчик. Я тоже. Мысленный. Потому что теперь, когда я остаюсь одна, стремление переодеться ощущается ещё острее.

И даже не в Глебе Филатове дело.

О навязчивых поползновениях шефа в мою сторону сестрица не знает. А Быков по-любому решит, что это я для него так вырядилась, последовав его пожеланиям по поводу моего внешнего вида. Хотя, если что, всё равно ж увольняться.

С такими мыслями я и заказываю себе такси…

И конечно же, мои опасения оправдываются в ту же минуту, в которую я переступаю порог ресторана. Правда, не совсем тем образом, которым я себе напредставляла. Всё гораздо хуже.

Ни одного из Филатовых нет. Меня встречает хищный голодный взгляд Виталия Леонидовича. Привычный его имиджу галстук сменяет чёрная бабочка, затянутая вокруг шеи, и накрахмаленный воротник. Учитывая помпезность обстановки – и его выбор, и мой наряд прекрасно вписываются в окружающее.

– Рад, что хотя бы в этот раз ты учла мои предпочтения, – отпускает своеобразным комплиментом Быков, подставляя локоть для сопровождения.

Едва нахожу в себе силы не шарахнуться в сторону. Хотя жест не принимаю. Но и отказаться вслух повода тоже не нахожу. Спасибо, ситуацию спасает подошедший администратор.

– Добрый вечер, меня зовут Елена, – доброжелательным тоном обозначает она имя, выгравированное на бейджике, прикрепленном к её белой блузке. – Я провожу вас до вашего столика и познакомлю с вашим официантом на этот вечер.

На самом деле площадь ресторана не такая уж и громадная. Мы пересекаем почти весь общий зал, рассчитанный максимум на шестьдесят мест, прежде чем нас подводят к отведённым для нас на этот вечер стульям с высокой роскошной спинкой. Сам интерьер заведения насквозь пропитан французским шармом, дарит ощущение уюта и тёплой атмосферы, явно эксклюзивный, высококачественный и элитный. Круглые или прямоугольные столы позволяют сделать любую, в том числе европейскую, рассадку. Нам достаются места за круглым столиком. Лично мне – по правую руку от начальства.

– Где успела удариться, Варвара Андреевна? – неожиданно интересуется Быков, не торопясь занять свой стул.

Проследив за его взглядом, я концентрируюсь на небольшом синяке, почти полностью скрытом краем платья. Если бы вырез был поменьше, то и вовсе не заметишь.

– Не помню.

Ложь. Потому что помню. Вернее – догадываюсь. Память очень живо рисует утренний инцидент у кирпичной стены в узком переулке, пока я опаздываю на работу.

Почему не признаюсь?

Опасаюсь задевать любую тему, которая будет содержать наличие Филатова-младшего в моём обществе.

– Стоит быть осторожнее, – прицокивает языком мой собеседник.

Смеряет меня ещё одним оценивающим взглядом, а после, к моему облегчению, наконец, усаживается и утыкается в меню, поданное официантом, чью речь я пропускаю мимо ушей, думая об одном несносном брюнете.

Следую примеру шефа…

В меню ресторана включены блюда французской, японской, средиземноморской и итальянской кухонь – эта информация выведена вместе с красивой гравюрой на первой страничке под кожаным переплётом. Пармская ветчина с дыней, террин из утки, тёплый салат с лососем или курицей, каре ягненка, различные роллы, фаршированный поросёнок или гусь, баранья ножка, карп специального копчения, индейка в винном уксусе… Блюда выглядят так, словно мы это купим для какой-нибудь гастрономической выставки, чтобы оптом выиграть все призовые места, а не ужинать будем. То, сколько это всё стоит – вообще лучше не вспоминать.

– Говорят, блюдо сегодняшнего вечера: дорадо на гриле. Обязательно попробуй, Варвара, – комментирует изучение информации мой сопровождающий. – Трюфели здесь тоже изумительны, – озвучивает за меня и выбор сладкого.

Просто киваю. Перелистываю к десертам.

– Пирожные, торты и трюфели с начинкой из ганаша здесь – от шеф-кондитера, всё изготавливается вручную, без консервантов и красителей, – с умным видом добавляет мужчина.

Честно говоря, мне не особо интересна степень полезности сладких блюд, как и то, кто их там делает, но снова киваю, покосившись на экран своего гаджета. Четыре минуты, как одиннадцатый час вечера. Филатовых до сих пор нет. Их нет и на шестой минуте начала одиннадцатого, а в мою голову закрадываются нехорошие сомнения. Нервно закусив губу, я оглядываюсь по сторонам в надежде, что они вот-вот войдут в зал. Хотя бы один из них, уже без разницы кто, даже если это будет только Глеб. Всё лучше, чем я – один на один с Быковым. Вдруг он вообще меня обманывает и никакого подписания договора не будет?! А ту чёрную тоненькую папку он оставляет на краю стола между нами для отвода моей бдительности… И это самое меньшее из всего того, что я успеваю напредставлять себе за последующие минуты, пока мой шеф продолжает изучать меню.

– Прекрати елозить, как первоклассница, – замечает моё состояние исполнительный директор. – Раздражаешь.

Снова закусываю нижнюю губу. Прикрываю глаза. Плавно вдыхаю глубже. На этот раз, чтобы скрыть собственное раздражение. Конечно же, послушно притихаю. Но начальству и этого мало.

– Знаешь, почему я так спокоен? – вальяжно откидывается на спинку кресла, уперевшись локтём в подлокотник и откладывает меню в сторону, окидывая меня сканирующим взглядом.

– Понятия не имею…

О чём вообще речь!

– Контракт с «Галеон» будет нашим в любом случае, – озвучивает неожиданным признанием Быков. – У Филатовых банально нет особого выбора. Мы для них – лучший вариант. На российском рынке ни одна компания не обеспечит им такие расценки и сроки поставок, – подмигивает мне добродушно. – Опаздывают, хотят, чтоб мы понервничали, – смотрит на свои наручные часы. – Но ничего. Придут. Мы подождём. Не гордые.

С последним точно не поспоришь, поэтому опять киваю. Возвращаюсь к изучению меню. Однако молчание между нами длится лишь краткие секунды.

– Ты не спросила почему, – возвращается к разговору Быков. – Разве тебе не интересно?

Тут он прав. Не интересно.

Но не признаваться же ему в этом?

– Вам виднее, – пожимаю плечами.

Мужчина устало вздыхает, глядя на меня, как на тупицу.