— Отличное место, — сказал кто-то из стоящих у ворот.

— Слишком глухое, — заметил другой.

Краем глаза Молли заметила худенькую молодую женщину. Она прижимала к груди плачущего малыша. Другой карапуз, хлюпая носом, держался за ее джинсы.

Женщина подошла к приятелю Сильвии и с просительным видом начала ему что-то, говорить. Когда мужчина отрицательно покачал головой, она умоляюще потянула его за рукав и заплакала.

— Но я обязательно раздобуду деньги, ты ведь знаешь, — воскликнула молодая мать, когда он оттолкнул ее прочь.

Деньги на что? На наркотики? Молли подозрительно наблюдала за происходящим. Но прежде, чем она смогла выяснить, в чем дело, к ним подбежал мальчишка с криком:

— Кто-то едет сюда на «лендровере». Прямо через поле…

Пара у ворот обменялась взглядами.

— Наверное, это он, — объявила девушка, и в ее голосе послышались волнение и отчаяние.

Вскоре все увидели «лендровер», показавшийся на поле с противоположной стороны дороги. Машина остановилась в нескольких метрах от ворот. Дверца открылась, и Молли застыла в напряженном ожидании. Она уже знала, кого сейчас увидит.

— Так значит, эта земля тоже принадлежит графу Сент-Оутелу? — спросила она у Сильвии, мрачно наблюдая, как Алекс широким шагом приближается к ним.

— Да, — коротко ответила девушка, не сводя с него глаз.

— Сильвия!

Возможно, они и были когда-то любовниками, но сейчас в голосе Алекса не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало об этом. Его взгляд, обращенный к девушке, был полон сдержанного гнева.

— Я должен был сразу догадаться, что без тебя здесь не обошлось, — проговорил он.

— Что ж, значит, твоя проницательность тебя подвела, — жестко ответила она, вздернув подбородок, и потянула за руку своего приятеля, привлекая к нему внимание Алекса. — Я надеюсь, ты помнишь Уэйна?

Возникла небольшая пауза.

— К сожалению, помню, — помолчав, ответил тот.

Мужчины обменялись взглядами, смысл которых был не вполне понятен Молли, но она ощутила холодок неприятного предчувствия.

Уэйн, ухмыляясь, указал в сторону леса и заявил:

— Похоже, мы будем соседями…

У Алекса было такое выражение лица, что, казалось, он сейчас ударит противника, но вместо этого он повернулся к Сильвии и медленно и отчетливо проговорил:

— Нам потребовалось три года, чтобы расчистить этот лес. Летом здесь впервые начали гнездиться редкие виды птиц. Раньше тебя очень волновали вопросы экологии, Сильвия. Ты изменила свою точку зрения?

— И ты еще спрашиваешь? Все случилось из-за тебя, — горячо ответила девушка, и ее глаза наполнились слезами.

Молли тут же прониклась к ней сочувствием и невольно сделала шаг вперед:

— Они имеют право находиться здесь.

Было непонятно, кого больше поразило ее заступничество — Сильвию или Алекса.

— Вот как? Имеют право? Какое право? — с вызовом спросил он.

— Право любого человека на землю, — дерзко ответила Молли.

Сильвия улыбнулась. Ее слезы мгновенно высохли.

— Вот видишь, — торжествующе сказала она Алексу. — Общественное мнение на нашей стороне. Мы приехали сюда и намерены здесь остаться, и ты ничего не сможешь с нами сделать.

— Вы не останетесь здесь, Сильвия. Ты ведь знаешь, что это неразумно…

Он инстинктивно наклонил голову, спасаясь от брошенного кем-то камня.

— Похоже, мы выиграли этот раунд, — ухмыльнулся Уэйн, когда за первым камнем последовали второй и третий.

— Вы не останетесь здесь, — повторил Алекс. Он вполголоса чертыхнулся, в очередной раз увернувшись от каменного снаряда.

Молли охватила нешуточная тревога, ведь она, так же как и Алекс, являлась объектом угроз и проклятий.

— И кто же нам помешает? — с вызовом спросила Сильвия. — Ты?

— Нет, не я, — спокойно возразил он. — Существуют законы. Они защищают мои права землевладельца, так же как я защищаю права тех семей, которые здесь живут, и всего живого, что находится на этой земле.

— Теперь на этой земле будем жить мы, — настаивала Сильвия.

— Вы ее погубите, — холодно констатировал Алекс. — Оглянись вокруг, — с упреком обратился он к ней. — Взгляни на это деревце. Да, на это. — Он указал на сломанный молодой саженец. — Пока вы не приехали, оно было живым. А теперь погибнет.

— Мы тоже имеем право жить и дышать, — страстно возразила Сильвия.

— Разумеется. Но не здесь.

— Тогда где? Куда ты нас отправишь? В городские трущобы, с глаз долой?

Алекс смерил ее спокойным взглядом, не обращая внимания на град камней и сердитые выкрики растущей толпы.

— У тебя есть дом, Сильвия.

— Это не дом, а тюрьма, — выпалила она в ответ, — и ты это прекрасно знаешь…

Раздался звук выстрела. Молли вздрогнула и обернулась. Один из мужчин в толпе опустил дробовик и, оскорбительно ухмыляясь, объявил:

— Мимо… на этот раз.

Горсть маленьких острых камешков, брошенных одним из мальчишек, градом осыпала Молли. Увидев, что оцарапал ей лицо, сорванец торжествующе засмеялся. Другой камень, гораздо крупнее, просвистел над ухом у Алекса.

— Я надеюсь, вы не забудете написать и об этом, — сурово заметил он, схватил ее за руку и, прикрывая своим телом, потащил к «лендроверу».

— Пустите меня. У меня есть своя машина, — запротестовала Молли.

— Вы хотите сказать, была, — язвительно заметил Алекс. — Если даже она еще цела, вы далеко не уедете, — кто-то проколол вам шины.

К своему разочарованию, она убедилась, что он прав. Но почему они повредили именно ее машину? Она не сделала им ничего плохого. Наоборот, пыталась поддержать.

— Для них это в порядке вещей, — сказал Алекс, словно читая ее мысли. — Ну, это уже слишком, — наконец разозлился он, когда комок земли ударился о его голову и рассыпался, испачкав их обоих. — Надо уезжать отсюда, пока они не перешли к более решительным действиям.

— Я никуда с вами не поеду, — возразила Молли, но ее протест остался без внимания.

Алекс распахнул дверцу «лендровера» и сурово скомандовал:

— Садитесь в машину.

Секунду Молли колебалась. Ее уязвленное самолюбие не желало мириться с чьим бы то ни было давлением, но чувство самосохранения советовало подчиниться, причем немедленно. Она в нерешительности обернулась и бросила взгляд на озверевшую свору бродяг — другого названия эта толпа в данный момент не заслуживала.

— И не помышляйте об этом, — предостерег Алекс, предугадывая ход ее мыслей. — Разговаривать с этими людьми сейчас бесполезно. Половина из них находится под действием наркотиков, а остальные, что еще опаснее, охвачены страстью к бессмысленному разрушению и насилию.