Глаза Эвелин распахнулись от удивления, прежде чем она успела это скрыть. Она схватила банку с фасолью и, быстро отвернувшись от меня, пробурчала.

— Откуда мне знать.

Ложь, женщина знает, куда Таддеус исчезает по ночам, просто не хочет говорить.

— Может он… занимается чем-то противозаконным? — выпалила я, решив всё же докопаться до сути происходящего с Таддеусом.

Эвелин замерла и медленно обернулась.

— Нет. Конечно, нет. Давай-ка лучше поговорим о чём-нибудь другом, — ответила Эвелин. — Послушай, Арабелль. Он слишком много страдал после смерти отца. И не заслуживает, чтобы ему перемывали косточки. — Она свернула сумки и сунула их под мышку. — Одно могу сказать тебе точно – он честный и порядочный человек и на твоём месте я бы оставила твои вопросы при себе.

И Эвелин развернулась, чтобы уйти.

— Подождите, — выкрикнула я и женщина остановилась. — Я всего лишь хочу понять его. Может быть, помочь ему. Вы можете мне что-нибудь рассказать?

Она покачала головой.

— Нет. Извини. Он не хочет, чтобы я что-то говорила, и лучше не злить его.

В глазах Эвелин промелькнул… страх, и она поспешила покинуть кухню.

Я услышала, как она что-то коротко сказала Таддеусу и, тихо хлопнув дверью, ушла. Разочарование нахлынуло на меня. Что здесь происходит? Он ведь никому не причинит вреда, правда?

Я подумала о его характере... о том, как он, иногда теряет контроль. Возможно, Эвелин права и мне действительно не стоит злить его, ведь он может быть... опасен.

И прежде чем моя буйная фантазия стала мне подкидывать варианты, насколько опасен мой работодатель, я увидела его, прислонившегося к дверному косяку. В глазах Таддеуса плескалась злость, и моё сердце бешено заколотилось в груди.

— Эм, что бы вы хотели на обед? — пискнула я, моля бога, чтобы он со злости не вышвырнул меня.

Мужчина приподнял бровь и скрестил руки на груди.

— На твоё усмотрение.

— Тогда я снова приготовлю сэндвичи.

Вытащив из холодильника сыр, листья салата, майонез и помидор, я застываю на месте. По спине бегут мурашки, и я, вздрогнув, резко оборачиваюсь.

Таддеус стоит у меня за спиной.

Как он так бесшумно смог подкрасться ко мне?

— Ты в порядке? — спрашивает он, видимо заметив, как я вздрогнула.

— Да, — сглотнув, выпаливаю я. Не могу же я сказать ему, что его таинственность пугает меня.

— Хорошо, — и Таддеус исчезает в гостиной.

Я быстро готовлю три сэндвича. Один для себя и два для Таддеуса. Раскладываю их по тарелкам и наполняю стаканы холодной водой.

Мужчина входит на кухню раньше, чем я успеваю позвать его. Отодвинув стул, он устраивается за столом и, не сказав мне ни слова, принимается за еду. Я тоже присаживаюсь за стол.

Обед проходит в полном молчании. Только Таддеус как-то странно смотрит на меня.

В его взгляде читается укор и тоска.

Неужели он слышал, как я расспрашивала Эвелин о нём? Не может быть. Мы говорили очень тихо, и он не мог слышать наш разговор из гостиной. А может всё-таки мог?

Быстро расправившись с сэндвичами, Таддеус поднялся из-за стола.

— Я буду наверху. А ты заканчивай в библиотеке и можешь быть свободна… До понедельника, — нехотя добавил он и вышел из кухни.

Убрав посуду, я вернулась в библиотеку и принялась стирать с полок пыль. Неугомонные мысли о том, куда же ездит Таддеус и опасен ли он, так и не покинули меня. За всеми этими размышлениями я не заметила, как подкрался вечер. Таддеус так и не спустился и я, закончив вытирать пыль, взяла свою сумочку и вышла из особняка.

***

Таддеус

Я стою у окна своей спальни, наблюдая как Арабелль, устроившись в своей машине, отъезжает от особняка. Сон снова ускользнул от меня, и я полдня провёл в раздумьях, что же мне делать со своей неугомонной домработницей. Девушка стала задавать слишком много вопросов, слишком много замечать, а я не могу допустить этого.

Выход из этой ситуации только один – уволить Арабелль.

Таддеус

Выходные, казалось, растянулись на целую вечность. Я не мог спать днём, а ночью моё проклятье гнало меня на улицу, но, даже мчась по безжизненным темным дорогам, я не мог выбросить Арабелль из головы.

Всё, чего я хотел, так это вновь увидеть её. Нет. Не просто увидеть. Мне хотелось обнять её, прижать к себе и никогда не отпускать.

Но это невозможно.

К вечеру воскресенья тоска по Арабелль стала сводить меня с ума, и я достал свой дневник в кожаном переплёте. Только ему я мог доверить свои чувства к девушке, ведь мне не с кем об этом поговорить. Выплеснув свои противоречивые чувства к Арабелль на страницы дневника, убрал его в стол.

Вздохнув, посмотрел в окно. Большой дуб за окном «плакал» умирающими листьями на октябрьском ветру, прекрасно отражая суть того, что творилось у меня на душе.

Задёрнув шторы, я устроился на кровати и попытался уснуть, но не вышло. Мало того, что отвык спать на кровати, так ещё и мысли об Арабелль не давали покоя. Спустившись вниз, я попробовал уснуть в кресле, но и тут меня ждала неудача. Аромат Арабелль въелся в обивку и лишь ещё больше напомнил мне, кто я есть.

Не человек. Чудовище.

Поэтому я должен сделать решительный шаг и положить всему конец.

Я взял сотовый, набрал номер агентства и позвонил. В воскресенье в агентстве был выходной, поэтому мне ответил автоответчик.

«Это Таддеус Уолкер. Найдите для девушки, которую вы ко мне прислали, новую работу, а мне пришлите новую домработницу. И пожалуйста, строго придерживайтесь наших первоначальных договорённостей».

Отключившись, я швырнул сотовый через всю комнату, и он разбился об стену.

Чёрт, я допустил непростительную ошибку, разрешив Арабелль работать на меня. Я допустил, что она пробралась в моё сердце. А теперь мне придётся, как-то жить с этим.

***

Арабелль

Сегодня я проспала. Приняв душ, быстро высушила волосы феном. Оделась и, схватив сумочку, выскочила за дверь.

Но как будто мало того, что я опаздываю на работу, так и ещё одна неприятность решила свалиться мне на голову.

Гевин.

Он прислонился к моей машине, явно решив дождаться меня.

Как только я подошла к машине, Гевин «одарил» меня своей противной сальной улыбочкой.

— Привет, детка. Куда это ты собралась в такую рань?

— На работу. И извини, Гевин, но я опаздываю.