Входит каноник Чезьюбл.

Чезьюбл. Ну, как мы сегодня поживаем? Надеюсь, мисс Призм, вы в добром здравии?

Сесили. Мисс Призм только что жаловалась на головную боль. Я думаю, ей стало бы легче, если бы она прогулялась с вами по парку, доктор Чезьюбл.

Мисс Призм. Но, Сесили, я вовсе не жаловалась на головную боль.

Сесили. Да, я знаю, дорогая мисс Призм, но я инстинктивно почувствовала, что у вас болит голова. Когда вошел доктор Чезьюбл, я как раз думала об этом, а не об уроке немецкого языка.

Чезьюбл. Надеюсь, Сесили, вы достаточно внимательны на уроках?

Сесили. Боюсь, что не очень.

Чезьюбл. Меня это удивляет. Если бы мне посчастливилось быть учеником мисс Призм, с каким наслаждением я пил бы с ее уст. (Мисс Призм устремляет на него негодующий взгляд.) Я говорю, разумеется, метафорически, и моя метафора заимствована из мира пчел — я лишь несколько изменил устойчивое выражение «вашими устами да мед бы пить»… Гм… Мистер Уординг, я полагаю, еще не вернулся из города?

Мисс Призм. Мы ждем его не раньше понедельника.

Чезьюбл. Ах, да, он ведь предпочитает проводить воскресные дни в Лондоне. Не в пример его несчастному младшему брату, он не из тех, для кого единственная цель — развлечения. Но не буду больше мешать Эгерии[16]и ее ученице.

Мисс Призм. Но я не Эгерия, а Летиция, доктор.

Чезьюбл (кланяясь). Всего лишь классическая аллюзия[17]; заимствована из языческих авторов. Хочу надеяться, что увижу вас обеих на вечерней службе.

Мисс Призм. Пожалуй, дорогой доктор, я все-таки прогуляюсь с вами. Голова у меня действительно побаливает, и прогулка пешком мне может помочь.

Чезьюбл. Буду рад, мисс Призм, чрезвычайно рад. Мы можем дойти до школы, а потом вернуться обратно.

Мисс Призм. Чудесно! А вы, Сесили, в мое отсутствие будете читать свой урок по политической экономии. Главу о падении курса рупии можете опустить. Она имеет слишком сенсационный характер. Даже в сугубо финансовых проблемах есть своя мелодраматическая сторона.

Чезьюбл. По политической экономии, Сесили? Просто поразительно, как образованны современные девушки! Надо полагать, вы разбираетесь и в отношениях между капиталом и наемным трудом?

Сесили. Боюсь, я не настолько образованна. Я разбираюсь лишь в отношениях между капиталом и праздностью — и то на основании своего собственного опыта. Поэтому я не верю во все эти теории.

Мисс Призм. Боже мой, Сесили, от ваших слов попахивает социализмом! А вы должны знать, к чему может привести социализм!

Сесили. Да, знаю, мисс Призм. Он может привести к тому, что все начнут одеваться просто и рационально. А если женщина начнет одеваться рационально, то к ней и относиться будут как к рациональному существу. Уж этого она, по крайней мере, заслуживает.

Чезьюбл. Какая своенравная, но очаровательная у вас ученица!

Мисс Призм (улыбаясь). Иногда чересчур своенравная.

Чезьюбл. Такому своенравию можно лишь позавидовать.

Уходит по садовой дорожке вместе с мисс Призм.

Сесили (берет одну книгу за другой и бросает их вновь на стол). Ненавижу политическую экономию! Ненавижу географию! Ненавижу, ненавижу немецкий язык!

Входит Мерримен с визитной карточкой на подносе.

Мерримен. Мистер Эрнест Уординг. Только что прибыл со станции. Он с чемоданами, мисс.

Сесили (берет карточку и читает). «Мистер Эрнест Уординг, Б-4, Олбани, Уэст-Энд». Это же брат дяди Джека! Вы ему сказали, что мистер Уординг в Лондоне?

Мерримен. Да, мисс. Он, по-видимому, очень огорчился. Я сообщил ему, что вы с мисс Призм в саду. Он сказал, что ему нужно сказать вам несколько слов с глазу на глаз.

Сесили (обращаясь сама к себе). Вряд ли мисс Призм понравилось бы, что я беседую с ним с глазу на глаз. Так что лучше пригласить его сразу, прежде чем она возвратится. (Мерримену.) Просите мистера Эрнеста Уординга в сад. Думаю, вам надо сказать экономке, чтобы она приготовила для него комнату.

Мерримен. Я уже распорядился, чтобы его багаж отнесли в «голубую комнату», мисс, — рядом с комнатой мистера Уординга.

Сесили. Что ж, прекрасно. (Мерримен уходит.) Ни разу не приходилось встречаться с беспутным человеком, да еще с глазу на глаз! Мне даже страшно — а вдруг он окажется самым обыкновенным, таким же, как все. (Входит жизнерадостно улыбающийся Алджернон.) Какой ужас! Он действительно такой же, как все!

Алджернон (приподнимает шляпу). Так вы и есть моя маленькая кузина Сесили?

Сесили. Вас ввели в заблуждение. Я вовсе не маленькая. Напротив, для своих лет я даже очень высокая. (Алджернон несколько ошарашен.) Но я и в самом деле ваша кузина Сесили. А вы, судя по визитной карточке, брат дяди Джека, кузен Эрнест — мой беспутный кузен Эрнест.

Алджернон. Но я не такой уж беспутный, кузина Сесили. Пожалуйста, не думайте, что я такой.

Сесили. Если это действительно так, то вы самым непростительным образом вводили нас в обман. Надеюсь, вы не ведете двойной жизни, прикидываясь беспутным, но будучи на самом деле добродетельным? Это было бы недостойным джентльмена лицемерием.

Алджернон (смотрит на нее с изумлением). Ах, ну да! Конечно, я частенько поступал легкомысленно.

Сесили. Рада это слышать.

Алджернон. Раз уж вы заговорили об этом, придется сознаться, что я и в самом деле крайне беспутный человек, насколько мне это удается.

Сесили. Не думаю, что вам следует уж очень гордиться этим, хотя уверена, что такой образ жизни доставляет вам удовольствие.

Алджернон. Для меня гораздо большее удовольствие — быть рядом с вами, здесь.

Сесили. Я вообще не пойму, как вы здесь оказались. Дядя Джек телеграфировал вам вчера на ваш адрес в Олбани, что он встретится с вами в последний раз в шесть часов. Он разрешает мне читать все телеграммы, которые вам посылает. Я помню некоторые из них наизусть.