— Никогда, слышишь, никогда нельзя навязываться чужим людям. Подходить к чужим людям нельзя. Доверчивость может обернуться бедой.

Катя часто моргает, а затем округляет рот и всплескивает руками. Очень непосредственный и наивный жест.

— Но ведь это соседи? Не чужие?

Где-то есть логика в детском мышлении. Но я бы предпочёл держаться подальше от новой соседки. И хотел бы, чтобы Катя тоже туда не бегала.

— Все, с кем ты не знакома, — чужие, — пытаюсь вложить истину в её голову.

— Так надо познакомиться? — логика у ребёнка железная. А упрямство — выше всяческих похвал.

Я вообще не пойму, откуда эти знания у пятилетней девочки: знакомиться, цветочки… Ещё бы пирог предложила понести. Тьфу, насмотрелась, наверное, каких-то фильмов-мультфильмов. Нужно будет приструнить няню и проконтролировать, чем ребёнок занимается в свободное время.

Дети сейчас очень эмансипированные и грамотные.

— Разговор окончен. Мой руки, завтракать и на прогулку. Илья! — повысил я голос, зовя сына.

Илья не катает истерик. Не кричит: «Не хочу, не буду, отвали!» — воспитан хорошо, но на лице его и не такие слова написаны. Спускается, держа телефон в руках и по сжатым губам, по быстрому взгляду, брошенному вскользь, я вижу, что он обо мне думает.

Подросток. Четырнадцать. Мы вошли в пору напряжённых отношений. Они не ладят с Катей. Точнее, он не ладит. Ему кажется, что дочь я люблю больше, внимания ей уделяю много, а на него наплевать.

Катька в нём души не чает, но вся её искренняя любовь разбивается о злые шипы неприятия. Илья её отталкивает. А я не могу никак пробиться сквозь панцирь к сыну. Ни разговоры по душам, ни уговоры, ни жёсткость не помогают. Он меня не слышит.

Они такие разные — Илья и Катя. И внешне, и по характеру.

— Убери телефон и поешь нормально, — я пытаюсь говорить ровно, но всё равно получается, что я командую. Илья прячет телефон, но глаз от тарелки не поднимает. И ест он быстро — глотает кашу, словно она ему противна. Катька та более бесхитростная — размазывает по тарелке. Ей кажется, если овсянку растянуть по всей поверхности, её становится меньше. Или можно не так тщательно выедать.

— Катя, — делаю замечание и дочери. Катька делает круглые глаза и показывает, как она тщательно жуёт. Артистка.

Когда с завтраком худо-бедно покончили, я заставляю их выйти на прогулку. У нас неизменный ритуал. Детям нужен свежий воздух. Правда, Илья так не считает, но в этом вопросе я не гнусь. Пусть делают, что я скажу.

— Можно я останусь? — неизменно спрашивает сын. У него свой ритуал. Он почему-то надеется, что я однажды сдамся.

— Нет. Мы идём гулять.

Илья закатывает глаза, вздыхает, но обречённо плетётся вслед за мной и Катей, что держит меня за руку. Сын за руку, конечно же, ходить не будет. Я был бы счастлив, если б он с кем-нибудь подружился, но Илья не выказывает желания общаться с детьми своего возраста. Они есть. А вот Кате компании почти нет — то намного меньше детишки, то гораздо постарше. Девочка нужного нам возраста живёт за несколько километров отсюда. К сожалению.

Естественно, мы идём мимо дома Кудрявцева. Точнее, уже не его, но какая разница? Козючиц (и откуда он только всё знает?) носит от двора к двору, что наконец-то объявилась единственная и внебрачная дочь господина Кудрявцева — очень умная и замечательная девушка, не замужем, без вредных привычек и вообще — ангел во плоти.

Когда мы проходим мимо, невольно бросаю взгляд. Она прощается с мужчинами, что приехали вместе с ней. Мужик в очках, кажется нотариус, я его немного знаю. Самохин — вспоминаю, немного напрягшись. Они с Кудрявцевым дружили, кажется. Душеприказчик умершего.

Второй кадр похож на чмыря. Разболтанный и суетливый. Одет чёрт знает как. Маргинал. Слишком забавная компания для ангела. Может, это её сожитель? Никогда этих баб не поймёшь, как они делают целевой отбор и по каким критериям. Я бы на такого не глянул, обошёл стороной. И детей бы от такого прятал. Но я, к счастью, не женщина.

Кажется, довольно смазлив, но издали не разглядеть. К тому же, явно пялиться на эту троицу я и не собираюсь. Зато Катя пританцовывает и не сводит глаз с девушки. Ей интересно. Новое лицо. Соседка. Ей бы хотелось познакомиться, но обойдётся. Не тот контингент, судя по всему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже почти пройдя мимо, я вдруг понимаю, что хочу остановиться и обернуться. Посмотреть пристально на этих людей. Мне чудится, будто я их знаю. Всех. Чертовщина какая-то.

Зло встряхиваю головой, отгоняя внезапный морок. И всё же оборачиваюсь, чтобы посмотреть, идёт ли за нами сын. Илья плетётся, всё так же уставившись в телефон. Невольно бросаю ещё один взгляд на троицу. Мужчины садятся в машину. Странно. Очень странно. Но снова ловлю себя на мысли, что подозрительный тип кажется мне знакомым.

Быть такого не может. Я никогда не общаюсь с подобными индивидуумами. Снова встряхиваю головой.

— Илья, — прошу негромко, — ты бы не мог идти рядом, чтобы я тебя видел?

Сын снова закатывает глаза и показательно вздыхает, но выполняет мою просьбу.

— Пап, ты параноик, — бурчит он. — Ну кому я здесь нужен? Здесь все свои, знают всех как облупленных, а если появляются чужие, вся округа сразу в курсе. Никто меня не украдёт, не бойся.

Он прав. Но своих детей я бы предпочёл всё же видеть и контролировать. Знать каждый их шаг, чтобы не переживать. Илья может думать, что хочет, но у меня нет ничего и никого дороже их. Я люблю и Катю, и сына одинаково. Они — всё для меня. И я бы не хотел видеть лицо того человека, кто рискнул бы сказать, что это не так.

Когда раздражитель остался позади, мир немного приобрёл чёткости и размеренности. Я успокоился, расслабился. Следил, как бегала за бабочками Катька и приставала с воплями к Илье. Тот огрызался, но всё же смотрел на то, чем восхищалась маленькая сестрёнка. И я подумал: может, однажды всё наладится? Они подрастут и смогут найти общий язык? Может, Катина любовь растопит сердце Ильи? И однажды у нас будет всё хорошо. Я бы этого очень хотел.

Хорошее настроение и мирный настрой овладели мною на целый день. Это как в чистых водах искупаться. Приятно и прохладно, свежо и бодрит. Я пребывал в таком состоянии долго. До тех пор, пока ко мне в кабинет не заявилась Катина няня.