– Я иногда и чувствую себя высохшей деревяшкой…

– Постыдился бы, Ложкарёв! Мне порой хочется просто хорошенько тебя встряхнуть, пока ты окончательно не превратился в лопоухую жердь! Ну, придёшь в субботу?

– Ну что с тобой сделаешь, приду! – вздохнул он. – Правда, не представляю, как всё это будет…

– Бессмысленная затея – представлять будущее. Его надо просто прожить! А теперь дуй домой, Роман Григорьевич, завтра мне понадобятся твои свежие мозги!

– Ты задумала новое блюдо, повариха?

– Оно превзойдёт самые смелые твои желания. Всё, оревуар, мой мальчик! Жизнь коротка, не укорачивай её своей печалью!

– А вот стихи тебе лучше не писать, Елена Марковна…

– Иди уж, критик!

Я осталась в офисе одна. Мне частенько приходится задерживаться на работе, особенно когда заказов много, вот как в последние дни. Надо бы Аську предупредить, что Ромка придёт… Впрочем, боюсь, его присутствия она даже не заметит, глаза её устремлены будут лишь на одного человека, на этого хама и деспота Коврова. Как несправедлива жизнь! Казалось бы, чего ещё нужно хрупкой молодой девушке, когда рядом с ней, сдувая пылинки и оберегая от любой напасти, находится надёжный и ласковый муж? Так нет же, ей подавай африканские страсти и бразильский карнавал в одном флаконе! Вот и получила, голубушка, по полной! Ковров, щедрый прожигатель своей и Аськиной жизней, такой праздник души устроил нам всем, что мама не горюй, надолго запомнится. Как минимум две разбитые судьбы, Аськина и Ромкина, а если вспомнить ещё одну загубленную душу, так вообще страшно становится.

– Ну и зачем ты, Алёна, об этом вспомнила? Ни к чему бередить старые раны, и так жизнь не сахар! – вслух сказала я и решительно поднялась. Поеду-ка я домой, пока ещё не очень поздно!

Закрыв форточку и проверив на предмет выключения все приборы в своём кабинете, я потушила свет, открыла дверь и чуть не сбила с ног своего дизайнера. Остановилась в последний момент.

– Ну нельзя же так, Петя! – вырвалось у меня. – А ты что, подслушивал, что ли?

– Да вы что, Елена Марковна! – возмутился он. – Не имею такой привычки! Я к вам шёл сказать, что машина у входа!

– Виктор Ефимович приехал? – удивилась я. – Странно, что он мне не позвонил…

– Виктор Ефимович ещё на больничном, я разговаривал с ним днём. Голос, как у простуженного тюленя. А машина – моя, Елена Марковна. Вы же не будете возражать, если вашим водителем временно побуду я? Тем более что с Виктором Ефимовичем мы уже обо всём договорились. А то он переживает, бедный, что вас совсем измучило московское подземелье…

Петя смотрел на меня невинными глазами. Мне стало смешно.

– Топорно работаете, господин Кудрявцев! Но считайте, что я вам поверила – спускаться в метро у меня и правда сильного желания нет. – Я улыбнулась и через паузу продолжила: – Только вам, милый юноша, придётся теперь рано вставать, от моего дома путь не близкий!

– Вам повезло, Елена Марковна, раннее утро – моё любимое время суток!

– Тогда по рукам! – воскликнула я и тут же пожалела о своих словах, вспомнив о нашем последнем с ним рукопожатии. Но ничего, на этот раз касание его ладони я выдержала, не моргнув глазом. – Кстати, завтра мы с тобой едем к Нежинскому, встреча назначена на три часа.

– Отлично! – Он подхватил мою сумку и отступил на шаг назад. – Прошу вас, моя королева, карета ждёт вас!

– Благодарю! – медлить я не стала.

Ничего, голубчик, узнаешь меня поближе – разочарование в своей богине не заставит себя долго ждать. Мечты редко выдерживают столкновения с реальной жизнью. А уж я постараюсь, чтобы ты разглядел меня со всех сторон! С этими, не вполне понятными мне самой, идеями я протиснулась на своё место и с удовольствием откинулась назад – какая всё-таки благодать свой транспорт! А вот я никак не дойду до курсов вождения, сколько раз папа меня ни уговаривал – решимости не хватает. Впрочем, и особой необходимости в этом я не вижу – спрашивается, зачем мне лишняя нервотрёпка? Личный водитель у меня есть, поклонники со своим авто – я бросила взгляд на довольного Петра – тоже, этого вполне достаточно для счастья!

– Вы сейчас похожи на кошку, которая сидит перед дверцей в мышеловку.

– И ты думаешь, это очень корректное сравнение? – я подняла одну бровь. – Не забывай, Петя, что ты сейчас – всего лишь мой шофёр, а с начальством таким тоном не говорят!

– Но…

– Да-да, и нечего мне перечить! Запомни, мой мальчик, будешь дерзить – переведу в простые дизайнеры!

– Я буду стараться… не дерзить, Елена Марковна! – ухмыльнулся он и вставил ключ в замок зажигания.

– Старайся, милок! – по старушечьи прошепелявила я. – Иначе съем с потрохами и даже косточки не оставлю…

– Незавидная участь. Считайте, что вы меня напугали! Куда ехать, Елена Марковна?

– А что, ты забыл, где находится мой дом? Сегодня вечеринок не намечается!

Я повернула голову к окну и чуть не вскрикнула – на пороге офиса, прямо на верхней ступеньке, прислонившись спиной к закрытым дверным жалюзи, с направленным на нас жгучим взглядом, стояла старушка. В глаза бросилась всё та же зелёненькая блузка, подсвеченная сверху прожектором, и сверкающие змеиные головки на пояске. Я закрыла рот рукой.

– Что с вами, Елена Марковна? – Пётр взволнованно схватил меня за плечо.

Я помотала головой, не отрывая судорожного взгляда от непрошенной гостьи. Все слова застряли у меня в горле, а в ушах звучал громкий набат.

– Это кто, ваша знакомая? – он перевёл глаза на старушку, а потом опять на меня. – Елена Марковна, вы меня пугаете! Что случилось? Вам неприятно её появление?

Он вновь бросил взгляд за окно и моргнул.

– О, уже ушла. Шустрая старушонка. Посмотрите же на меня, любовь моя! – он обхватил ладонями моё лицо и повернул к себе. – Вы как будто привидение увидели, а ведь это обыкновенная старая женщина, безобидная и даже милая. На вас чем-то похожа.

– Поехали, Петя! – я дёрнула головой, и его руки соскользнули вниз. – Я устала, и у меня разболелась голова. Поехали.

– Я всего лишь шофёр, я помню… – стерев улыбку с лица, он развернулся к рулю и нажал на газ. Я закрыла глаза. Значит, она всё-таки существует…

Глава 8

– Мамуль, я давно хотела тебя попросить…

– Да, Алёнушка, слушаю. Марк, да вот же твой пульт, на диване лежит! Вот вечно он так, не видит, что у него под носом творится, зато другим мастер указывать, как жить! – Мама вздохнула. – Извини, доченька. Так о чём ты