– Здравствуйте, Юрий Сергеевич! – Девушка из приемной Сутолкина мгновенно увидела Веденского. – Мы ждем вас, проходите сюда, пожалуйста.

Веденский сдержал неприязненный взгляд и попытался улыбнуться. Ведь эта девушка точно не имела никакого отношения к аферам своего шефа. Так, просто барышня из приемной. А какой глаз! Не успел он в дверь войти, и она сразу…

«Однако Сутолкин дело свое знает, даже в условленное время помощницу вниз отправил, чтобы уважение проявить. Век бы его не видеть! – подумал Юрий Сергеевич. – А почему не видеть? Это же бизнес, так что же я так разнервничался? Если идет борьба за сладкий большой кусок, то редко кто не опускается до грязных ходов. Почему меня все это удивляет?»

Эти мысли привели Веденского в более спокойное состояние. Он прошел вслед за девушкой к лифту, успел оценить стройность ее ножек под короткой юбкой и даже мысленно провести по ним рукой.

Сутолкин вышел из-за стола и с улыбкой на неподвижном лице двинулся навстречу партнеру.

– Здравствуй, Юрий Сергеевич! Рад видеть. Прошу, проходи. Давай-ка вот здесь устроимся без всякой официальщины.

Он провел Веденского в угол, под кондиционер, где вокруг большого стеклянного столика были расставлены два кресла и небольшой диван. Тут же находился мини-бар на колесиках. Сквозь стекло поблескивали разноцветные наклейки бутылок.

– Ты нам лимончика, фруктиков каких-нибудь, кофе давай, – заявил Сутолкин помощнице и уселся в одно из кресел.

Веденский смотрел на уверенное квадратное лицо Сутолкина, на волосы, которые росли почти от самых густых бровей, темнеющих на низком лбу. Эта особенность придавала его лицу некоторую звероподобность, подчеркиваемую короткой шеей и манерой держать голову чуть опущенной. Сейчас Сутолкин расположился вольготно, забросив ногу на ногу. Руки с короткими пальцами и крупными ногтями лежали на подлокотниках властно и спокойно. Черные глаза пристально смотрели на гостя и почти не мигали.

«Так удав гипнотизирует кролика», – подумалось Веденскому.

– «Хеннесси», «Реми Мартин», «Курвуазье», «Мартель», «Хайн», «Гаутер»?

– Нет, спасибо, – уклонился Веденский. – Предпочитаю утро начинать с чистой головой.

Про себя же он подумал другое: «Еще недавно этот фрукт пивом пробавлялся, водку селедкой закусывал, а теперь глядите-ка! Названия какие знает! И без запинки перечислил. Наизусть заучивал, что ли?»

– Ну, гляди, – кивнул Сутолкин. – Мое дело предложить. Но вообще-то это ты зря. Коньяк хорошо мозги прочищает, бодрости добавляет. Хотя это кому как. Ну, тогда… – Хозяин кабинета замолчал, потому что вошла секретарша с подносом.

Пока она расставляла чашки с дымящимся и, судя по запаху, вполне приличным кофе, вазу с фруктами, сахарницу, молочник, Сутолкин откровенно разглядывал ее зад, обтянутый узкой юбкой и чуть заметными кружевами трусиков, которые проступали под тканью. Наконец соблазнительная девушка вышла.

– Вы обещали подготовить техническое задание, – начал Веденский, намекая на сроки договора.

В ответ хозяин кабинета только махнул рукой. Он осторожно взял чашку вместе с блюдечком, с заметным отвращением пару раз отхлебнул кофе и снова поставил посуду на столик.

– Планы, технические задания, выезды замерщиков. Все это пойдет своим чередом, – вытирая губы салфеткой, сказал Сутолкин. – Это текучка наша. А мне хотелось бы поговорить с тобой, Юрий Сергеевич, о делах немного других. О сотрудничестве иного толка.

– Не понимаю? – Веденский откинулся на спинку кресла.

Он прекрасно все понял, потому что ждал начала этого разговора.

– Склероз? – Сутолкин вскинул одну бровь. – Здесь можешь ничего не опасаться, у меня прослушкой и не пахнет. Не изобрели еще таких средств, которые не определялись бы другими прибамбасами. Не дергайся, давай-ка поговорим откровенно.

– Послушай, Николай Васильевич! – Веденский вздохнул. – Если ты опять об этих аферах, то я уже высказался. Я против. Лучше получать меньше, но честно, чтобы спокойно спать. Я не мальчик, у меня достаточно денег, чтобы хорошо жить, развивать свой бизнес, бороться за тендеры. Прогорит эта программа с твоим Министерством обороны, я ведь не пропаду. А если вляпаюсь в криминал, то…

– Слушай, что ты как ребенок рассуждаешь? – Сутолкин сузил глаза. – Имею – не имею, хочу – не хочу. Сейчас я вынужден работать с тобой, потому что тендер выиграл ты. Или думаешь, что победил честно? Не обольщайся, просто ты мне нужен, поэтому я кое с кем наверху подсуетился. Учти, если ты сейчас отказываешься, то через пару месяцев – это самое позднее – вылетаешь из обоймы. Тебя официально признают не способным выполнять условия госконтракта, и ты остаешься у разбитого корыта. Хороша реклама? Тебе еще придется разбираться с оравой специалистов, срочно нанятых под госконтракт. Сколько ты по сокращению должен им выплачивать? Пять месяцев?

– На твоем министерстве свет клином сошелся? – усмехнулся Веденский. – Или ты считаешь возможным мне вот так откровенно угрожать? Как дешевому урке! Думаешь, я пропаду без твоего…

– Думаю, что не пропадешь, – неожиданно согласился Сутолкин. – Трудно будет, денег потеряешь море, но не пропадешь. Поэтому я и подготовился к разговору с тобой. Даже ты не все можешь предусмотреть. Видишь, я с тобой откровенен! Я тебе в глаза говорю. Ты мне нужен именно для того, чтобы некоторые объекты недвижимости Министерства обороны, подлежащие реализации, были оценены очень низко. Ты сможешь обосновать их любую рыночную стоимость, тебе поверят, тебя не будут перепроверять по двадцать раз.

– Вот этим доверием я и дорожу! – повысил голос Веденский. – Вот поэтому я и не хочу порочить имидж фирмы.

– Ясный перец, конечно, не хочешь, – добродушно согласился Сутолкин. – Но ведь и я не дурак. Ты все просчитай наперед. Это мой тебе совет. Тут такие люди и кланы замешаны, что ты перед ними – пыль под ногами. Да и я тоже. Но я на их стороне, а ты против. Поэтому никто ломаного гроша не даст ни за тебя, ни за твою дорогую женушку.

– Что?.. – страшным голосом сказал Веденский.

– Все то же! Я тебе битый час втолковываю, что игра идет очень крупная! Или ты с нами, или пеняй на себя! Тебя в такой оборот возьмут, что небо с овчинку покажется.

– А не кажется тебе, что помимо вашего клана, вашей банды есть еще и другие, которые могут оказаться посильнее?

Веденский встал и молча вышел из кабинета, постаравшись не грохнуть дверью, хотя внутри у него все кипело. Он быстрым шагом спускался по лестнице, решив не ехать на лифте, а сам все лихорадочно думал о том, погорячился он или нет.

«Стоило ли так резко обрывать разговор? Дурак я, что отказался, или молодец? Но ведь я давно понял, куда все идет, не зря нанял жене телохранителя. Я уже готовлюсь к войне и намерен ее выиграть. Тогда что за сомнения?

Ах, так вот оно что! Я потерял лицо? Я слишком боюсь за Карину, поэтому и взбесился. Так нельзя, так дела не делаются, впредь нужно проявлять больше выдержки. Мне поступило предложение – я волен его принять или ответить отказом. Мне приводят доводы, я волен с ними согласиться или нет. Все остальное лишь эмоциональная окраска и истеричные определения: угрозы, шантаж, запугивание. На деловом языке это всего-навсего коммерческое предложение и оглашение его стоимости, оценка доходности и рисков. Это твой бизнес-план. Кстати, риски я уменьшил и теперь должен сосредоточиться на нужных мне маркетинговых ходах».