Можно ли хотеть такую женщину? Вот главный вопрос, который решал сейчас для себя Серж. Он прекрасно понимал, что только на своем мастерстве он никогда не вылезет на самый верх. Для него опять будет отведена полочка, выше которой его не пустят.

А чтобы попасть наверх, ему придется подчинить Царицу своему влиянию. Серж знал, что сделать это можно. Но путь к победе над мужеподобной Дианой только один – через постель…

Но в постели врать нельзя. Это Серж тоже знал прекрасно.

Женщины это чувствуют очень тонко. Если уж ты раздел женщину, будь добр ее захотеть. Именно ее. И не представляй длинноногих и высокогрудых тоненьких красавиц, когда трахаешь какую-нибудь расплывшуюся, плоскогрудую, с отвисшим задом и морщинистой кожей. Сумей увидеть и в ней женщину, которая тебя возбудит. Не сумеешь – тогда лучше не начинай… Она станет твоим врагом. Потому что поймет все твое вранье, весь твой театр. Но захотеть можно любую женщину.

В этом Серж был уверен. Даже Диану Савскую. Серж теперь рвался в бой.

Он уже хотел эту грубую медведицу. Его возбуждало одно только сознание того, что каждое его движение в постели с нею будет приближать его к заветной цели, к вершине заоблачного пока Олимпа. От этого можно было кончить без всякой женщины!

И еще одно соображение делало Диану привлекательной для Сержа. Он знал, что дорога наверх вымощена отнюдь не благими делами.

И реальность пахнет не так уж привлекательно для тех, кто привык зажимать нос от крепкого запаха. В сегодняшней Москве очень большие деньги – а меньшие Сержа не интересовали – невозможно зарабатывать, не имея связей с криминальным миром…

Шиндлер – слишком мелок по сравнению с теми людьми, о которых думал Серж. Он не был знаком ни с одним из них, но точно знал, что они существуют. И очень хотел установить с ними деловые связи. А человек его профессии может оказаться очень полезным любой мафии. И дело не только в дорогостоящих пластических операциях по изменению внешности тех, у кого возникают непримиримые противоречия с правоохранительными органами.

Серж даже плотоядно улыбнулся, представив, насколько он мог быть полезен криминальным авторитетам. Не говоря уже о том, что любая мафия вынуждена отмывать свои деньги, а индустрия красоты всегда будет оставаться одной из самых рентабельных и самых прибыльных. Всегда! До тех пор, пока на свете будет существовать хотя бы одна женщина.

А в том, что Диана Савская тесно связана с криминальным миром, Серж не сомневался. Она не может не иметь таких связей. Иначе ей не удалось бы выстроить столь мощное предприятие по производству женской красоты. Это стоит денег, причем немалых.

«Впрочем, и мужской красоты – тоже, – подумал Серж, вспомнив о Генкине, на протекцию которого рассчитывала Мила. – В основном, конечно, голубого оттенка. Ну да мне на это наплевать…»

Как сексуальные объекты, гомики его не интересовали, а вот как клиенты они были очень даже перспективны. В смысле творчества. Это была задача, достойная Сержа, – внести путаницу в проект господа бога, нарушить его планы. Сделать из мужчины суррогат женщины.

А вот транссексуалов он терпеть не мог, сам не понимая – почему. Может быть, потому, что в них слишком чувствовалась половая неопределенность. Бывшие мужчины, так и не ставшие женщинами, – это даже не ошибка, а «помарка» природы. Неудачный эскиз к неудачному проекту, перечеркнутый автором.

И наоборот. Серж слишком хорошо знал, что недостаточно иметь в наличии женские половые органы или не иметь, скажем, бороды, чтобы быть женщиной – в полном смысле этого слова.

Даже такой, как Диана…

С Генкиным Серж Ефремов «разделался» за те тридцать секунд, которые тот отвел ему на установление «диагноза».

Генкин был просто поражен точностью замечаний, которыми Серж охарактеризовал его имидж буквально сразу же, едва тот его об этом попросил. Серж специально не делал акцент на одном только лице Генкина – это было самое слабое место его собеседника. Акцент на нем слишком бы раздражал Генкина и отнюдь не способствовал бы установлению нужного Ефремову контакта. А порезвиться, собственно говоря, было на чем – внешность эстрадной гей-звезды давала для этого богатый материал. Причем особенно богатым его назвал бы художник-карикатурист, а вовсе не ценитель прекрасного.

Лицо у Генкина было чрезмерно слащавое и расплывчатое, словно у пятидесятилетней женщины, которая лет двадцать не смотрела на себя в зеркало и махнула рукой на свою внешность. Говорить об этом прямо было невозможно, Серж тут же нажил бы себе непримиримого, мстительного и злопамятного врага. Характер Генкина был хорошо известен не только его немногочисленным друзьям, но и гораздо более многочисленным любовникам.

Серж ограничился общими замечаниями о впечатлении, которое Генкин производит на мужчин. Чтобы заинтересовать Генкина своим мнением, достаточно было сказать, что в его облике слишком мало тайны, что он слишком откровенен и что эта откровенность порой граничит с вульгарностью дешевой проститутки.

Это было самое рискованное замечание, которое позволил себе Серж. Но он знал, как нейтрализовать негативную реакцию, которая неизбежно должна была последовать на эти его слова. На глазах у наливающегося гневом Генкина он нарисовал на салфетке, как он видит его внешность в перспективе.

Серж показал Генкину, что может из него сделать мастер, и Генкин тут же влюбился в свою «потенциальную» внешность. Он понял, что над ним работали ремесленники. Настоящий мастер сидит сейчас напротив него, а на клочке бумаги именно тот, каким он всегда мечтал себя видеть.

И их роли тут же поменялись. Еще секунду назад Серж Ефремов полностью зависел от того, какое мнение о его способностях сложится у человека, с которым он разговаривает.

Стоило Сержу «зацепить» Генкина, и тот мгновенно стал от него зависим.

Первый вопрос, который Генкин сразу задал, был именно тот, которого Серж и ожидал: «Когда?»

– Что, собственно, когда? – Серж сделал вид, что ничего не понял, удивленно взглянув на своего собеседника, взволнованного открывшейся перед ним перспективой.

– Когда ты сделаешь это? – произнес Генкин таким тоном, что Ефремов тотчас же почувствовал себя хозяином положения.

Этот человек теперь будет полностью зависеть от него до тех пор, пока Серж не сделает его лицо таким, каким только что изобразил на салфетке. Хотя бы уже поэтому торопиться не следует.

Нужно еще хорошо подумать, какой гонорар запросить за свою работу. Теперь можно диктовать этому попавшему на удочку извращенцу любые условия. Надо только реально оценить его возможности. Не стоит запрашивать столько, сколько он не в силах будет заплатить при всем желании.

И Серж пустился в рассуждения о сложности такой операции, об огромных затратах, которые потребуются на то, чтобы оборудовать соответствующую задаче клинику, в которой можно будет провести такую операцию со стопроцентной гарантией успеха.