У меня, — ответила Таня. — Вера Андреевна — моя тетя. У нее нервный стресс. Так что врачи говорят, какое—то время придется полежать в больнице, — повторила она слова матери.

Дай ей бог здоровья! — воскликнула пожилая женщина.

Виктория Александровна, вы случайно ничего странного утром не видели в переулке? — спросил Олег.

Ко мне уже из милиции по этому поводу приходили, — ответила та. — К сожалению, я им ничем помочь не смогла. Вообще—то я сейчас временно в театре живу. Так сказать, имущество охраняю, — с видом поверженной императрицы проговорила бывшая актриса. — Но утром я поставила дверь на охрану и пошла в магазин. А возвращаюсь, тут уже милиция. А возле милиционеров две девчонки и мальчишка какой—то совсем маленького росточка.

Нормального росточка, — обиженно пробубнил Темыч.

Что ты говоришь? — не расслышала пожилая актриса.

Да это он так. Мыслит вслух. С ним бывает, — быстро ответила Катя, украдкой показывая Теме кулак.

О, господи! — всплеснула руками Виктория Александровна. — Это же, кажется, вы и были? — посмотрела она на Катю, Таню и Тему.

Те ей объяснили, почему оказались в момент ограбления в галерее.

— … история, — вновь посочувствовала пожилая женщина. — Ладно, ребята, — заторопилась она. — Пора мне. Дела стоят. Не забудь передать бабушке телефон, — посмотрела она на Катю. — Нам обязательно с ней созвониться надо.

— Не забуду! — пылко заверила Катя, а про себя подумала: «Только попозже. Иначе эта бывшая кинозвезда тут же выложит бабке, что мы бандитами интересовались».

Друзья вышли на улицу. Стеклянная дверь за ними захлопнулась. Олег увидел, как универсальная работница тут же заперлась на задвижку.

— Сколько потратили времени и совершенно зря, — топнул в сердцах ногой Женька.

Жаль, конечно, что она ничего не видела, — согласился Олег. — Но вообще—то знакомство полезное.

Если только зайти и поговорить с ней о «Балтийской любви», — фыркнула Катя. — Представляю, какой они с бабкой вечер воспоминаний забацают, если когда-нибудь встретятся.

При чем тут «Балтийская любовь»? — отмахнулся Олег. — Во—первых, мы не знаем, как дальше будут события развиваться. Вполне вероятно, Витольда…

Виктория, — поправила Таня.

Ну да, конечно, Виктория Александровна, — продолжал Олег. — Так вот. Она потом может еще много всего интересного заметить. Тем более что такие универсальные работницы и работники, — усмехнулся он, — основное время проводят возле входа в театр.

И от нечего делать глазеют на улицу, — подхватила Катя. — Нас—то она как четко засекла возле милиционеров.

О том и речь, — снова заговорил Олег. — Теперь благодаря Катькиной бабушке мы сможем когда захочется в театр пойти.

— Кстати, если за нами действительно установлена слежка, — серьезно проговорил Темыч, — Виктория Александровна может оказаться очень полезной. В ее театре хорошо от бандитов прятаться. И телефоны там есть. С милицией быстро свяжемся…

Темочка приготовился спасаться от страшных дяденек, — захохотала Катя. — Спрячется за Викторию Александровну, а она бандитов напугает.

Дура! — сквозь зубы прошипел Тема.

А ты — трус! — не осталась в долгу Катя. — Только о безопасности и думаешь.

А я с Темкой согласен, — вмешался Олег. — И можешь, Катька, не прикидываться, будто сама не думаешь о безопасности. Тем более когда нам точно известно, что эти типы вооружены.

— Слушайте! Мы когда-нибудь делом займемся? — Женька уже довольно долгое время прыгал на месте от нетерпения.

Сейчас, — ответил Олег. — Я только хочу сказать: за галереей отличный дворик, — указал он пальцем на широкий проход между домами на противоположной стороне переулка. — Я уже заметил, когда мы шли снизу: там ООНа с детьми полно. Только на этот раз нужно быть осторожней.

Что ты имеешь в виду? — не поняли остальные.

Ну, если за Танькиной теткой действительно слежка, — понизил голос до шепота мальчик в очках. — Или за нами. В общем, откуда мы знаем, вдруг кто-нибудь из этого двора причастен к ограблению. Поэтому позиция у нас такая. Зашли во двор посидеть, отдохнуть. Ну, и вроде бы просто от нечего делать болтаем с бабусями.

Ребята кивнули и двинулись во дворик за кукольной галереей «Суок».

Там и впрямь было довольно людно. Под деревьями возились в песочнице дети. На скамейках сидели бабки. Как раз то, что нужно. Лучшего наружного наблюдения и не придумаешь.

Уф! — с бесшабашным видом плюхнулся Олег на скамейку к трем кумушкам, одна из которых вязала, вторая следила украдкой за внуком, а третья, самая толстая, энергично обмахивалась газетой «Аргументы и факты».

Хорошая газета, — начал беседу Олег.

Мои родители ее тоже любят, — подхватила Катя.

Какая газета? — перестала обмахиваться толстая бабка.

Которая у вас в руках, — сел на противоположную скамейку Темыч.

Эта—то? — покосилась на собственную газету бабка.

Ну да, — подтвердила Таня. — Там столько сведений разных.

Ложь одна, — отрезала толстая бабка. — Все врут.

Ну—у… — замялся Темыч. — Вообще—то…

— Без вообще, — сурово продолжала собеседница. — В мире одно вранье, — обобщила она. — Приближается катастрофа.

Может, еще обойдется, — попыталась смягчить атмосферу Таня.

Надейтесь, — вновь стала бурно обмахиваться «Аргументами» толстая бабушка. — Вот как конец света жахнет, тогда запоете.

Ладно тебе, Кондратьевна, ребят пугать, — вмешалась сухонькая седая старушка. — И так ужасов вокруг — тьма. Вот галерею у нас искусственную сегодня обчистили.

Какую искусственную галерею? — прикинулись, будто не понимают, друзья.

Да вон, — указала глазами худенькая бабуся на галерею «Суок», — прямо сегодня с утра и напали. Хозяйка уж так убивалась, бедная. А потом ее в поликлинику увезли.

Не в поликлинику, а в больницу, — поправила тут же Кондратьевна. — Говорят, от волнения у ее разрыв сердца. То ли уже померла, то ли скоро помрет.

Господи! — выдохнула Таня. — Как вы можете?

Вот так и могу, — невозмутимо откликнулась Кондратьевна. — Ничего. Скоро все там будем.

Вообще не хотелось бы, — поежился Тема.

Кто ж тебя спросит?! — нагнетала эмоциональную напряженность толстая бабка.

А что в галерее—то вышло? — с самым что ни на есть простодушным видом осведомился Олег.

Да говорю же, ограбили! — запричитала худенькая старушка. — Вломились и всю старину до одной вынесли,

Димка! — заглушила ее в это время соседка с вязанием в руках. — А ну, брось кирпич! Вот паразит! — показала она на карапуза лет четырех, игравшего на другом конце дворика. — Второй день норовит камнями по окнам.