Погода была свежая, прохладная и очень солнечная. Эта круглая, блестящая осень московских переулков вдруг точно попала в лузу весны австрийских виноградников, где Алина и Степан Фомич гуляли в некоем марте ныне удаленного доступа. Такая же свежесть под таким же солн?цем. Партия.

Ах, стереть бы все файлы...

"Почему из меня так часто выпрыгивают компь?ютерные термины? - негодовала Алина. - Я что - пытаюсь не только написать переводимую книгу, но и думать переводимые мысли? Я не сошла с ума? Можно подумать, что моя книга нужна читателям, а не мне лично..."

Ну кому из гуманитариев будет понятно, что такое императорский дворец удаленного доступа, слоны вен?ского зоопарка удаленного доступа, белые тирольские волки удаленного доступа, неистовый фён удаленного доступа?.. И так далее. То ли удалено с аккуратцей так, чтобы поиметь ко всему этому доступ позже, - то ли сам доступ удален в принципе и навсегда? Кто больше?

А кому из технарей, точно знающих, что такое удаленный доступ, будет интересно знать, как величаво хлопают ушами те же слоны в венском зоопарке, когда принимают ежеутренний душ в индивидуальных кабинках? Или - какой большой и какой настоящий, полосатый (в самом деле!) тигр живет неподалеку от слонов за стеклянной стеной! Не за глупой повсеместной решеткой, дробящей зрение посетителей на много частей тигра, а за высоким стеклом - целый тигр ходит по своей квартирище с открытым небом и трется нежным боком о стекло, пропускающее ко зрению собравшихся все его мельчайшие детали до усов и лап. Ты подходишь к стеклу и - если хочешь - можешь потереться плечом об это же стекло с другой стороны. Если можешь. Потому что между тобой и громадной полосатой кисой - только стекло... И как сказал тогда Степан Фомич: "Ну у тебя и нервы!" В смысле, железные.

Алина почувствовала себя тигром, заигрывающим с доверчивой, нежной Анной через подтреснувшее стекло. Только Анна думает, что оно - целое, в порядке. А Алина знает, что в стекле трещины, пока невидимые миру. И если пустить давление, стена развалится и тигр ненужного знания порвет хрупкую Анну, которая сейчас по наивности полагает, что можно прочитать что угодно и мир ее счастья уцелеет в любом случае.

"Это не по-дружески, - оценила Алина свое намерение написать всю правду именно Анне. - А даже по-свински. Она же выпрыгнула из своей ямы. Ей удалось понять и преодолеть свои поломанные ноги. Доктор Неведров помог ей, поскольку она не сопротивлялась его методам. Она даже нашла приемлемого для замужества дядьку и хочет с ним жить. К ней сейчас как ни к кому приложимо твердое правило западного успеха: никогда не общайтесь с теми, у кого проблем больше, чем у вас. А у меня как раз больше проблем, чем у нее... Нельзя портить ей жизнь".

Как говорится, и тут зазвонил телефон - в кармане у ?Алины.

- Значит, договорились, я жду текст, - звонким, совсем новым голосом напомнила ей Анна. - Не теряйся. Начинай! Ладно?

- Ладно... - как уж могла бодро ответила Алина, в который раз поразившись телепатичности своего мобильного телефона. У него сие свойство обычно расцветало именно на улице. Помните, профессор звонил ей с сообщением, что он не дурак? Вот таких же случаев стало - тьма.

Но откуда Анна узнала ее мысли?

Алина пришла домой, включила компьютер и создала новый файл. Сначала назвала его "Анна". Потом, подумав о безысходной категоричности именительного падежа, переименовала: "Анне". Опять не то. Ей, Анне, это все как инъекция чужой боли. Именно укол, но не прививка. Напишем: "Для Анны". Нет, опять слишком близко к телу.

О! Кажется, есть нейтральный вариант: "Показать Анне". Ну не совсем нейтральный, но вариант... с вариантами.

Вот и ладушки. Вот тут будем отписываться по полной. А там - профессору - про путевку в новую жизнь.

Алина вдруг подумала, что в эту минуту профессор должен точно чувствовать, что его собираются слегка надуть. Он же уловил, как она трепала архивный шкаф, выискивая какую-нибудь фальшивку для первой встречи с великим ученым!

Но почему-то никто не позвонил. Ни городской, ни мобильный телефоны не издали ни звука. Может, доктор отвлекся на других клиентов? Это с ним бывает? Интересно.

Теперь - график. Есть два файла. Две руки. Одна голова. Хорошо работается по утрам. Значит, начинаем с профессор?ского файла, потом переходим к "Показать Анне". Первое, второе... А на десерт что? - вдруг развеселилась многомудрая сочинительница. Чем закусывать? Опять, что ли, живой жизнью? Можно опять поперхнуться - и не выйти утром к первому.

"А не пойти ли мне погулять? - трезво рассудила Алина. - Всюду жизнь. А я? Где я-то?"

Болевой Центр

Убежденная жительница московского центра, Алина любила гулять по нему в общегражданские выходные дни, когда центр пустел: основной народ отбывал в спальные районы, и ходить по улицам было просторно.

Сегодня суббота. Алина долгие годы любила субботу не?осознанно, пока не заглянула в вековой календарь. Тут и выяснилось, что день ее появления на свет был именно суббота. Те же долгие годы Алина ничего не имела против собственного дня рождения, то есть никогда не всхлипывала - мамочка, роди меня обратно. Суббота - гулять!

Одевшись потеплее, она выбежала на свою нена?глядную Пресню и пошла в сторону Садового кольца. Стоя перед труднопреодолимым наземным переходом, вечно державшим светофорную паузу минут по десять, а то и двадцать, она сто раз передумала - куда же дальше? Двинуть по Малой Никитской - пройдешь мимо бывшего собственного дома на правой стороне. Или мимо бывшей работы - на левой стороне. Пойдешь по Большой Никитской - вот тебе и Дом литераторов, где все свои, но общаться не хочется, нельзя, больно. А еще чуть ниже - вот тебе будет особнячок, где продолжает доблест?но трудиться блистательный Степан Фомич и который уж точно не надо видеть сегодня. Пойти по Поварской - можно случаем соскольз?нуть на Новый Арбат и уткнуться носом либо в Дом книги, где все еще торгуют прежними трудами Алины, либо в надпись: "Новоарбатский" - в гастроном, где Алина и Степан Фомич в свое время купили несколько тонн продуктов питания и выпивания, что было всегда празднично, игриво и шикарно. Такая уж была их сов?местная жизнь в целом.

Как же попасть на Тверской бульвар, минуя мучительные маршруты и не делая крюк в полгорода?

- Вам куда?

В нарушение правил у перехода остановилась белая машина, и дверь распахнулась.

Алина обрадовалась, впрыгнула и чуть не выпала обратно: за рулем сидел бывший личный водитель Степана Фомича.

- Здравствуйте! - радостно сказал он. - А я тут вот еду, вижу - вы стоите. Дай, думаю, подвезу по старой памяти...

- Ой, спасибо, - задохнулась Алина. - Меня еще можно узнать?

- Еще можно, - вежливо ответил водитель и рванул по кольцу вперед.

- Мне всего-то на Тверской бульвар... к памятнику Пушкину, - быстренько выдумала Алина.

- Пробьемся, - пообещал он, подстраиваясь к развороту на Новинском бульваре.