– Но говорят, – тут Нинель Филипповна понизила голос, – что до конца он так и не остепенился: с компьютерами теперь хулиганит, червей в них разводит, и они портятся. Прямо настоящий хакер.

Петя заинтересовался и хотел было поговорить про компьютерных червей подробнее, но Нинель Филипповна больше ничего про это не знала и перешла к соседу Илье. Он тоже компьютерных дел мастер, но работает только дома. Да и вообще из дому не выходит. Ему даже еду домой привозят. Тридцать лет и три года парню, а все сиднем сидит. Жениться ему пора! А ещё он по медицинской части. Только лечит не людей, а те же компьютеры: какие-то лекарства им готовит, чтобы они от Жориковых червей избавлялись, антивирусы называются. Так и живут: Жорик червей разводит, а Илюша их морит. Ребята хорошие, но негостеприимные, в дом не приглашают, прямо на пороге разговаривают. И денег никогда не сдают – ни на лампочки, ни на что. Говорят, у них деньги в интернете, предлагают скинуть. А деньги не скидывать надо, а просто передавать. Да не из рук в руки – примета плохая, а на стол положить. Кому надо – возьмёт.

Нинель Филипповна подлила себе ещё травяного чаю и перешла к соседкам на четвёртом этаже. Над Жориком живёт рыжая Жанна, с которой ребята были знакомы: она всегда разговаривала с ними на лестнице или у подъезда. Петя считал её красавицей, а Ося ей не доверял. Жанна работает косметологом в дорогущем салоне, но иногда принимает клиентов на дому. С соседями любезна, всегда приглашает выпить чашечку кофе, накрывает не на кухне, а как положено, в гостиной. Кресла у неё бархатные, а ложечки серебряные. В доме у Жанны всё красиво, богато и повсюду баночки, баночки, баночки с кремами и лосьонами. Правда, деньги на лампочки она давать тоже не любит и иногда вместо денег суёт сразу лампочку. А откуда у нормального человека столько лампочек? Наверное, сама и выкручивает.

Тут Ося с Петей переглянулись, но Нинель Филипповна ничего не заметила и продолжала рассказывать.

Жанна очень общительная, у неё много знакомых, да не абы каких. Известная телеведущая к ней ходит, лечится от бородавок и холоднокровия. И ещё два замминистра: по культуре и по финансам, – у обоих аллергия на работу. Так Жанна делает им успокаивающие ванночки с водорослями и укропом. Заглянешь к ней иной раз, а там замминистра весь в укропе, зелёный, что твой водяной. Нинель Филипповну уважает за опыт и знания, про травки совета спрашивает.

Про аспирантку Васю из квартиры напротив Жанны известно было мало, хотя та тоже иногда приглашала в квартиру и предлагала кофе. Кофе Нинель Филипповна не любила, но никогда не отказывалась. Во-первых, всё впрок, во-вторых, общению помогает, а в-третьих, чаем потом запить можно. Вася говорит мало, а когда говорит, то как-то по-особенному и всё больше непонятными словами. Кем работают Жорик с Ильей, Нинель Филипповна с грехом пополам выучила, а про Васю никак не получалось. Вроде психолог. Ходит в университет на кафедру, пишет диссертацию. Название такое, что пришлось записать. Нинель Филипповна порылась в кармане и вытащила бумажку. «Когнитивный диссонанс в условиях институционального дискурса (на материале корпуса снов)». Короче, замуж ей надо! Но нормального жениха где теперь найдёшь? Не на кафедре же.

На пятом этаже прямо над Жанной живёт Дмитрий Константинович, мужчина видный, но совсем неразговорчивый. Деньги на всё дает без слов, дальше порога не пускает. Всегда в галстуке, всегда духами пахнет, всегда вежливый. Улыбается только ртом, а глаза холодные, лучше в них вовсе не смотреть. Спросишь, кем работает, – менеджером, отвечает. По слухам, он не просто менеджер, а самый что ни на есть главный в солидном банке. Вроде и жениться ему пора, возраст подходящий, а если посмотришь на него внимательно, то сразу понятно, что ему без жены даже лучше. Да и ей без него полегче. Есть у него ещё хобби (это увлечение такое, пояснила она; знаем, кивнул Ося). Бабочками интересуется. Поймает, уморит, булавкой проткнёт и на картонку. Живодёр. По-научному интамолух-любитель называется. Нинель Филипповна гордо посмотрела на братьев.

– Энтомолог, – поправил её Ося.

– Вот и я говорю, – подтвердила она, прихлебывая из кружки.

Напротив Дмитрия Константиновича была квартира братьев Пахома и Пархома. Эти – клоуны в цирке. Работа несерьёзная, и сами они такие же. Никогда не понятно, когда они шутят, а когда нет. Может быть, всегда шутят. Один начинает, другой заканчивает. От таких шутников всего ждать можно, могут и лампочки в подъезде повыкручивать. Жениться им надо! Только кто за таких клоунов пойдёт?

Немного устав от новой информации, Петя зевнул и сказал, что им пора домой. Родители должны вот-вот вернуться. Нинель Филипповна закивала, но было видно, что расстроилась.

Провожая братьев к двери, она сказала:

– Игрушки новогодние у вас замечательные. Бабушка ещё ваша, покойница, собирала. Не потерялись бы. Ведь не потерялись же?

И тут Ося неожиданно для себя самого кивнул: «Потерялись». А Петя добавил: «Украли их».

– Ищете их, поди? – спросила Нинель Филипповна.

– Ищем, – подтвердили братья.

– Выше надо искать, – неожиданно заговорщицки прошептала она. – До Нового года обязательно отыщите. А то беда!

За ужином папа сказал, что уволили его окончательно и больше он на работу ходить не будет. А будет вместо этого сидеть с детьми. И он этому рад. Мама сказала, что ей всё-таки придётся пойти в музей снова, хотя ей тоже очень хочется остаться с ними со всеми дома. В этот момент в дверь постучали, и папа, чертыхаясь, пошёл открывать.

Через минуту он вернулся, держа что-то в руках. Вид у него был изумлённый.

– Милый, на тебе лица нет, что случилось? – вскрикнула мама.

– Это Нинель Филипповна, – ответил папа.

– Так она же всегда во время ужина приходит. Опять деньги собирала?

– Она. Принесла. Нам. Баночку. Кизилового. Варенья, – сам себе не веря, произнёс папа. – К чаю!

В этот раз братьев разбудил тяжёлый стон. Если быть точным, то проснулись они как раз во сне и сразу поняли, что это сон, потому что всё было, как в прошлый раз. Пока они размышляли об этом, раздался ещё один громкий стон.

– Стон стоит на всей земле русской, – вспомнил почему-то Ося.

– Как это стон может стоять? – удивился Петя, но спорить времени не было.

Они встали и направились к входной двери. Ося распахнул её, и дальше всё пошло как обычно. Они оказались на опушке леса, огляделись, прислушались и пошли на звук, то есть на стон. Идти пришлось в гору, и к концу пути они слегка запыхались, зато проснулись. На горе рос огромный дуб, а перед ним стояла косая да кривая изба, откуда и доносились стоны.