— Что еще сказал врач?

— Я должна стараться сохранять спокойствие. Не допускать, чтобы стрессы меня истощали.

— Он прав, Рена. Тебе пришлось через многое пройти, но ты должна постараться расслабиться и…

— Я не нуждаюсь в твоих лекциях, Тони.

Он сжал зубы. Беременные женщины иногда бывают капризны, по крайней мере так говорили его приятели, но с Реной дело не только в этом. Его предложение по сути было шантажом под сладким соусом. Черт, он не хотел для нее лишних мук. Но он дал Дэвиду обещание и должен его выполнить.

Она посмотрела на него и глубоко вздохнула:

— Извини меня, Тони. Мне все это нелегко. Поверь, я ни на минуту не перестаю думать о благополучии моего ребенка.

Тони был не так чувствителен, чтобы обидеться. С другой стороны, большинство женщин сочли бы его предложение за великое счастье.

Подошла официантка:

— Добрый день! Что вам принести?

Рена даже не открыла меню:

— Калифорнийский кофе и салат.

— Поняла. А вам, сэр?

— И еще, — прервала Рена официантку, — чизбургер с перцем.

Официантка усмехнулась:

— Наше фирменное. Присмотрю, чтобы перца было много.

— Кроме того, я не отказалась бы от лимонада.

— Хорошо. Я принесу лимонад.

Тони заказал то же самое и, когда официантка ушла, посмотрел на Рену:

— Я все думал, почему ты хотела встретиться со мной здесь?

Она пожала плечами:

— Сегодня, с тех пор как проснулась, не перестаю думать о чизбургере с перцем.

— Да, мы немало съели их тут в свое время. Мы просто опустошали это место. Ты помнишь?

— Да, помню.

На минуту выражение лица Рены смягчилось. Тони вспомнил, что он чувствовал, когда они проводили время вместе. Как хорошо им было, как сильно они любили друг друга.

Но затем Рена посмотрела на кожаную папку, которую положила на стол, и выражение ее лица изменилось.

— Что у тебя тут? — спросил Тони.

— Кое-что для тебя.

Тони удивленно поднял брови:

— Так скажи мне.

Она протянула ему папку:

— Это брачный договор. — И посмотрела ему прямо в глаза.

Тони не выказал удивления. Надо выслушать ее, потом делать выводы.

— Я выйду за тебя замуж при условии, что Пурпурные Поля останутся моей собственностью. Я хочу быть единственной хозяйкой магазина и виноградника. Когда-нибудь этими землями будет владеть мой ребенок. Это однозначно. Пусть твой юрист просмотрит этот договор. Все абсолютно законно. Проблем быть не должно.

Тони тяжело вздохнул:

— Ты не видишь иронии во всем этом?

Рена поймала его взгляд:

— То есть?

— Во-первых, Пурпурные Поля мне не нужны. Я женюсь на тебе не затем, чтобы запустить руку в твои винные погреба. Дело в том, что я стою десять миллионов, Рена, и все, что принадлежит мне, будет твоим. И я не прошу тебя заключать со мной брачный договор.

— Если ты хочешь заключить со мной договор, я его подпишу.

— Не хочу, черт подери! Я вступаю в этот брак не с легким сердцем. Если мы поженимся, вся ответственность будет лежать на мне. У нас будет ребенок, семья. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?

— Да, конечно. Но ты уже раньше давал мне обещания, а потом не сдержал их, так что теперь у меня нет выбора. Я хочу каких-то гарантий. Ты должен понимать это. Ведь ты Карлино.

Тони сжал губы. Он не хотел ввязываться в ссору, поэтому ему приходилось очень осторожно подбирать слова:

— На сей раз это другое дело. Я не собираюсь нарушать данные тебе обещания.

— Я бы спала спокойнее, если бы могла тебе верить, — вздохнула Рена.

У Тони в ответ вырвалось проклятие. А она продолжала объяснять:

— Я только оберегаю свою собственность. Можно ли меня осуждать за это? У меня ничего нет, кроме Пурпурных Полей, и я не хочу их лишиться.

Тони, рассердившись не на шутку, даже не стал себя утруждать прочтением договора:

— Хорошо, пусть будет по-твоему.

Он достал из кармана ручку, вынул из папки бумаги, мельком взглянул на них и подписал.

— Ты не хочешь показать договор своему юристу? — спросила Рена, с удивлением глядя, как он аккуратно складывает документы.

Он покачал головой:

— Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы быть уверенным, что здесь все гладко. Я тебе доверяю.

Рена откинулась на спинку стула и гордо вскинула голову:

— Я не заставлю тебя раскаиваться.

— Я не стараюсь пристыдить тебя, — сухо заметил Тони, но, увидев, что Рена готова заплакать, смягчился. — Бумаги подписаны — ты получила что хотела. Я никогда не собирался отнимать у тебя Пурпурные Поля. — Он положил локти на стол и наклонился к ней. Их взгляды встретились. — Мы должны это сделать, Рена. Хотя бы ради твоего ребенка.

Рена закрыла глаза. Ее молчание рассердило его. Он не такой, как его безжалостный отец, но признает ли она это когда-нибудь?

— Я знаю, — наконец произнесла она.

Тони откинулся на спинку стула. Что сделано, то сделано. Пора начинать жить настоящим и строить совместное будущее.

Как только принесли заказ, Тони сменил тему разговора. Он хотел, чтобы Рена с удовольствием съела то, что ей так нравилось. Ей было необходимо восстановить силы и пожить хоть немного в покое. И Тони спросил себя, сможет ли он дать ей покой.

Рена, предложив подписать брачный договор, молчаливо дала согласие на брак с ним. И Тони пришлось принять тот факт, что скоро он станет мужем беременной женщины, которая не любит его и не хочет быть с ним.

По прошествии недели Рена и Тони, сопровождаемые Соленой и Джо, произнесли перед католическим священником в маленькой церкви недалеко от Сан-Франциско супружеские клятвы. Рене не верилось, что она действительно выходит замуж за Тони, которого когда-то любила до потери рассудка. Ей казалось, что это какая-то игра или ночной кошмар.

Когда священник благословил их союз, Рена в очередной раз напомнила себе, ради чего она вступила в этот брак.

Ради спасения виноградников от разорения, ради данного Дэвиду обещания, ради благополучия ее будущего ребенка.

— Можете поцеловать невесту, — объявил священник.

Она не чувствовала себя невестой. На ней было светло-желтое платье. Тони принес ей букетик желтых лилий и надел на палец платиновое кольцо без камней, которое выбрал из уважения к Дэвиду — Рена только на прошлой неделе сняла и спрятала свое обручальное кольцо с бриллиантом, что нелегко ей далось.